— Зря ты таблетки ешь. Лучше выспаться.

— Отдыхать будем в ином, лучшем из миров… У меня впереди разговор с начальством. Хорошо что еще начальство — старый друг. Хоть и генерал…

— Бог с ним, с генералом! Рассказывай.

— Ладно… У них оказались эрпэгэшки. Ударили они из гранатометов хорошо… Наших сразу где-то половину побило… Потом атака и схватка по всем правилам штурмового боя… Короче, из них осталось только двое. Осталось твоих несколько и — я.

— А твои люди?

— Всех уложили. У меня в группе Володя такой был. Замечательный парень. Так он грудью на гранату. Меня прикрывал, спас, получается… Из тех двоих, что мы взяли, одного, Дикий, просто на части разорвали. Даже мне страшно было смотреть! Но вмешаться совести не хватило…

— А те трое, что с тобой…

— Это я уже после вызвал. Замечательные и надежные мужики.

— Горько удивляюсь я! Битва за Берлин какая-та, а не Подмосковье. Была такая песня — «Подмосковные вечера». Это не про нас.

— Не про нас.

Хотя полковник и проглотил таблетку стимулятора, лицо его оставалось осунувшимся, каким-то серым.

— Поспишь, может?

— Ничего. Это еще ничего. Возраст немного дает о себе знать. Но я свои ресурсы знаю… А у тебя что?

— На удивление гладко захват прошел. Взяли троих орлов. Профи! Лучше послушай. — Дикий достал из внутреннего кармана летней куртки диктофон с микрокассетой и нажал на клавишу.

Полковник прослушал разговоры молча, никак не реагируя. На одну кассету уместились допросы и тех, кому делали уколы, и разговор с майором.

Пленка кончилась, и полковник, помолчав с минуту, проговорил чуть слышно:

— Зверь.

— Кто? Что? — не понял Дикий.

— Ты, Дикий, взял Зверя, — повторил полковник и посмотрел на собеседника с уважением. — Или ты счастливчик, или вы друг друга стоите, или… Или Зверь постарел. Этот майор — Зверь. Это его позывной. Я его знаю, как себя.

— Ну вы даете! — Дикому оставалось только усмехнуться. — У нас — кликухи-погонялова, а у вас — позывной!

— Не смешно. — Полковник скупо улыбнулся. Лицо его несколько порозовело, стимулятор начал действовать.

— Хорошо. Согласен — не смешно. — Дикий вспомнил о погибших друзьях и стал серьезным. — И что этот Зверь?

— Долго объяснять. Одно скажу — это ас! Ас террора! Понимаешь? Есть у нас группы, которые работают по ту сторону границы. Теперь, правда, все границы перепутались. «Красные бригады», «тигры» разные, ирландские придурки — сопляки по сравнению с людьми Зверя… Теперь понятно, понятно откуда такая ловкость. — Стимулятор уже действовал вовсю, полковник выглядел бодрым и деятельным, а речь его стала быстрой и какой-то упругой. — Но несколько лет назад у Зверя прокол получился. Прикатил Зверя с группой отзывать человек из Центра. Чей-то племянник. Какой-то правительственной шишки. А у Зверя в группе потери — двое ребят погибли. Зверь требует разрешения завершить задание, шишка начинает угрожать, требовать. Короче, сцепились они, и Зверь… Не рассчитал. Случайно получилось. Шею свернул шишке. Такие события — нонсенс! Шишка-то правил не знал. Сам виноват. А что со Зверем делать? Его приговорили заочно. Ну, он задание выполнил и исчез. И теперь вот выплыл… Такие пироги…

— Зачем он ввязался? Из-за денег?

— Зверь из-за денег против России?! Никогда. Держат его на чем-то.

— Откуда ты знаешь? Такая уверенность в наше время!

— Я его знаю.

— У него семьи нет? Он утверждает — нет.

— Насколько я знаю… Не было. Не думаю, что успел завести. Не такой характер. Специфика работы, возраст… Даже не представляю, на чем его могут держать.

— Он сказал, что Украине не присягал.

— Никогда бы не стал Зверь присягать какому-либо другому государству, кроме России. Скорее бы умер! Поэтому я и считаю — его на чем-то держат… Где он? Давай я с ним поговорю.

— Нет проблем!

— Сперва только чего-нибудь горяченького. Чайку бы. Пару бутербродов. И я готов еще сутки работать!

— Ты, полковник, железный какой-то.

— Не железный я. Работать, понимаешь ли, люблю. — Полковник попытался пошутить, но шутка не удалась.

Дикий позвал Сергея и попросил приготовить поесть, поискать чего-нибудь в доме, тот ответил, мол — нет проблем, в доме всякой жрачки хватает, и он приготовит все быстро. Сергей не обманул — в гостиной появился электрический самовар и гора бутербродов. Дикий поднял бутерброд почти с отвращением, но сделав первый глоток, вдруг почувствовал как проголодался, умял в итоге с десяток бутербродов с сыром и колбасой, а выпив крепкого чаю, почувствовал бодрость, словно от стимулятора.

— Я готов, — сказал полковник.

— Ну пойдем, поглядим на этого Зверя, — согласился Дикий.

В одной из комнат второго этажа на разобранном диване спали после допроса с «лекарством» двое пленных, а двое мужчин, приехавших с полковником, сидели в креслах напротив и смотрели телевизор. Майор же находился в той комнате, где его и брали — безмятежно спал на диванчике. Напротив него с журналом в руках сидел третий человек полковника. Зверь спал по собственной воле — никаких лекарств ему не вводили. «Ну и выдержка!» — с уважением подумал Дикий, сел на краешек дивана и стал толкать Зверя в плечо, будить.

Тот проснулся не сразу — только на пятый толчок. Открыл глаза и поднял голову, спросил:

— Что случилось?

Майора приковали перед сном к дивану. Дикий спросил его:

— Если вы дадите слово офицера, что вы не попытаетесь причинить вреда кому-нибудь из нас, я сниму наручники.

— Если необходимо, — ответил Зверь, — даю такое слово. Слово офицера!

— На себя тоже не станете покушаться.

— Слово офицера!

— Хорошо. — Дикий достал ключик и отстегнул наручники. Майор спустил ноги с дивана и стал машинально растирать запястье.

— Пойдемте, Зверь.

Майор продолжал растирать запястья. Он поднял голову, посмотрел на Дикого и спросил почти безразлично.

— Откуда вам это известно?

— Да вот известно.

— Конечно… Слишком много ошибок за последние часы.

— Это не ваши ошибки, майор. Просто вы делаете не то, что хотели бы.

Майор что-то хотел ответить, но сдержался. Он поднялся с дивана, готовый идти туда, куда прикажут.

— Вы можете отдыхать, — сказал Дикий охраннику, а майору приказал: — Идите за мной.

Вышли из комнаты и спустились вниз.

— Сюда, майор, — Дикий указал на дверь, ведущую в гостиную.

Отворил дверь и пропустил майора вперед. Тот сделал несколько шагов в центр комнаты — и вдруг увидел полковника, сидящего в кресле, который тут же поднялся навстречу вошедшему. Дикий встал чуть в стороне, чтобы было удобнее наблюдать.

Секунда, другая… Полковник и майор заключили друг друга в крепкие объятия и встреча, таким образом, состоялась.

— Толик!

— Валя!

Никаких слюней и соплей. Люди дружили, рисковали жизнями, теперь встретились после долгой разлуки. А то что встреча состоялась фактически на горе трупов, так это иной, профессиональный сугубо базар. То есть, разговор… Полковника и майора жизнь мяла и била в прямом и в переносном смыслах. Они представляли Государственное разведывательное управление, единственную, пожалуй, силовую структуру, которая не воевала со своим народом.

Майор и полковник так и стояли посреди комнаты, разглядывали друг друга.

— Я пойду сделаю несколько звонков. — Дикий не хотел им мешать. О делах они после поговорят. — Вы тут пока беседуйте.

— Да, да. Дик. — Полковник даже не посмотрел в его сторону.

Дикий поднялся на второй этаж и прошел в комнату, в которой стерегли майора. Охранник уже куда-то умотал, и Дикий устроился в кресле, достал сотовый телефон. Появилось наконец время связаться со своими парнями.

Позвонил сперва Валерию в Киев. Набрал сперва один номер — нет ответа, набрал другой — то же самое. Решил позвонить Николаю в Ростов. Николай тоже не ответил. Тогда Дикий решил позвонить в Крым связному, чей телефон парни знали, и которым всегда могли воспользоваться в экстренных случаях, чтобы передать информацию…