27. О Ефроне - см. к 1 Мак V: 46 и д.

28. Но они, призвав на помощь Всесильного, сокрушающего Своим могуществом силы врагов, овладели этим городом и избили бывших в нем до двадцати пяти тысяч.

29. Поднявшись оттуда, они устремились на город Скифов, отстоящий от Иерусалима на шестьсот стадий.

29. «Город Скифов» - Скифополь, или Beisan (см. к 1 Мак V: 52).

30. Но как обитавшие там Иудеи свидетельствовали о благорасположении, какое имеют к ним Скифские жители, и о кротком обхождении с ними во времена бедствий,

31. то, поблагодарив их и попросив и на будущее время быть благосклонными к роду их, они отправились в Иерусалим, потому что приближался праздник седмиц.

32. После праздника, называемого Пятидесятницею, пошли они против Горгия, военачальника Идумеи.

33. Выступил же Иуда с тремя тысячами пеших и четырьмя стами конных.

33. «Выступил же Иуда с 3 000 пеших и 400 конных…» В славянском и греческом тексте подлежащего здесь не указывается (εξηλθεν δέ… изыде же… ). Полагают (все толковники), что здесь нужно считать подлежащим не Иуда , как делает русский перевод, а Горгий , так как Иуда никакой конницы не имел. Впрочем, всадники в его войске далее упоминаются.

34. Когда они вступили в сражение, случилось пасть немногим из Иудеев.

35. Досифей же, один из бывших под начальством Вакинора, всадник, муж сильный, поймал Горгия и, схватив его за плащ, влек его сильно, чтобы взять проклятого в плен живым; но один из всадников Фракийских наскакал на него и отсек ему плечо, и Горгий убежал в Марису.

35. Досифей , всадник, упоминаемый здесь, очевидно, отличается от упоминаемого в 19 и 24 ст. - О Марисе , - см. к 1 Мак V: 66.

36. Когда же бывшие с Ездрином, долго сражаясь, изнемогли, Иуда призвал на помощь Господа, да будет Он началовождем в сражении.

36. «бывшие с Ездрином…» Οί περί τόν Έσδριν. Этот Ездрин (греческая форма имени ???, ср. 1 Пар ХXVII: 26 у LXX) - более не упоминается. Некоторые толкователи думают, что это - иное наименование того же Горгия; так представляется и в слав. текст: «воином же Горг и евым на мнозе бор ю щымся…»

37. Начав на отечественном языке песнопение громким голосом, он воскликнул и, неожиданно устремившись на бывших с Горгием, обратил их в бегство.

37. «Начав на отечественном языке, песнопение громким голосом…» χαταρξάμενος τή πατρίω φωvή τήν μεθ' ύμνων κραυγήν…; слав.: «начат гласом отеческим с песньми вопль…» Песни - υμινοι - псалмы Давида (каковы 113, 117, 123, 135, 149), которые распевались при вступлении в бой (ср. 2 Пар XX: 21 и д.).

38. Потом Иуда, взяв с собою войско, отправился в город Одоллам, и так как наступал седьмый день, то они очистились по обычаю и праздновали субботу.

38. Город Одоллам - евр. ???, город в Сефеле Иудейской, местоположение его точнее неизвестно.

39. На другой день бывшие с Иудою пошли, как требовал долг, перенести тела павших и положить их вместе со сродниками в отеческих гробницах.

40. И нашли они у каждого из умерших под хитонами посвященные Иамнийским идолам вещи, что закон запрещал Иудеям: и сделалось всем явно, по какой причине они пали.

40. 'Ιερώματα των ειδώλων - посвященное идолам - одни разумеют здесь разные драгоценности, другие - думают, что здесь разумеются маленькие изображения языческих богов, золотые или серебряные, которые носились как амулеты на теле и надеты были Иудеями или для лучшего сохранения, или по суеверию. Запрещение законом этого см. Втор VII: 25 и 26.

41. Итак, все прославили праведного Судию Господа, открывающего сокровенное,

41. «Прославили … Господа» , открывшего сокровенное - частью для предостережения оставшихся в живых и сохранившихся от этого греха, частью для того, чтобы эти оставшиеся могли умолить Его за грех павших, что и делается далее.

42. и обратились к молитве, прося, да будет совершенно изглажен содеянный грех; а доблестный Иуда увещевал народ хранить себя от грехов, видя своими глазами, что случилось по вине падших.

42. Иудеи молятся, чтобы совершенно был изглажен содеянный грех, потому что он падал своею тяжестью и на оставшихся в живых и мог быть причиною гнева Божия и на них (Нав VII: 1 и д.; 2 Цар XXI: 1 и д.; XXIV: 1 и д.).

43. Сделав же сбор по числу мужей до двух тысяч драхм серебра, он послал в Иерусалим, чтобы принести жертву за грех, и поступил весьма хорошо и благочестно, помышляя о воскресении;

43. Вместо 2 000 драхм латинский текст указывает 12 000, сирийский 3 000.

44. ибо, если бы он не надеялся, что павшие в сражении воскреснут, то излишне и напрасно было бы молиться о мертвых.

45. Но он помышлял, что скончавшимся в благочестии уготована превосходная награда, - какая святая и благочестивая мысль! Посему принес за умерших умилостивительную жертву, да разрешатся от греха.

43–45. Поступок Иуды приводится обычно в оправдание православного (и католического) учения о силе и значении молитв об умерших. Возражая против приведения означенного случая в пользу этого учения, протестантские богословы утверждают, что ни самый факт принесения жертвы Иудою после этого происшествия, ни передача этого факта в данном месте Библии - не говорят ясно, чтобы Иуда принес жертву именно за грех умерших . По 42 стиху - жертва приносится просто за грех , т. е., по мнению протестантов, за все общество Иудейское , на котором до известной степени тяготел грех павших и которое в таких случаях, по солидарности с преступниками закона, и раньше терпело кары гнева Божия (см. к 42 ст.). Не упоминается о грехе за мертвых и в 43 ст. Если же писатель книги или, может быть, еще первоисточник ее - Иасон Киринейский - и добавляют к передаче факта свои добавления и истолкования, собственно и дающие опору католикам и православным, то эти добавления и истолкования - говорят протестанты - не имеют никакого веса, даже если бы они принадлежали самому Иуде; они имели бы такую силу лишь в устах вдохновенного пророка и посланника Божия; а так как в данном случае этого нет, то религиозные представления этих частных лиц не должны иметь значения для символических истин веры. Что истолкование факта писателем книги сделано настолько верно, что - более чем вероятно - согласовалось с действительными воззрениями и Иуды и современников его, - это чувствуется без особенных доказательств. Что же касается того, что Иуда не имел авторитета пророка и посланника Божия, то ведь данный поступок его не составляет единственной опоры учения о спасительности молитв за умерших. В догматических рассуждениях об этом учении поступок Иуды собственно приводится как простая справка относительно того, насколько давно существует верование в спасительность молитв за умерших (неважно здесь, писатель только или и Иуда держался этого верования; важно то, что писатель здесь выражает это верование как всеобщее в его время и умеет уже его обосновать! ). Главную же доказательную силу это верование, конечно, находит лишь в новозаветном учении Спасителя и Апостолов.