15. И ныне, Господи, я скажу: о всяком человеке Ты больше знаешь; но скажу о народе Твоем, о котором болезную,

16. о наследии Твоем, о котором проливаю слезы, об Израиле, о котором скорблю, об Иакове, о котором сокрушаюсь.

17. Начну молиться пред Тобою за себя и за них, ибо вижу грехопадения нас, обитающих на земле.

18. Но я слышал, что скоро придет Судия.

19. Посему услышь мой голос, вонми словам моим, и я буду говорить пред Тобою. (Начало слов Ездры, прежде нежели он был взят.)

20. Я сказал: Господи, живущий вечно, Которого очи обращены на выспреннее и небесное,

20. Молитва Ездры о помиловании народа помещается среди гимнов в Вульгате и в богослужебных сборниках католической церкви. В виду этого перед нею имеется заголовок «Начало слов моления Ездры, прежде чем он был взят». Текст ее сохранился в двух редакциях, краткой и пространной. Гункель высказывается за подлинность испанской версии (Codex Mazarinaeus). Остальные вносят добавления, взятые из богослужебных сборников. Рукописи дают начало молитвы в таком виде: «Господи, пребывающий на небе (qui inhabitas seculum), очи Которого высоко вверху, и горница (superiora) Которого в воздухе». Слово «век» употреблено здесь в смысле неба (ср. III: 18 ). Гункель видит источник взгляда, по которому Божество пребывает на небе, в сабеизме. В иудействе он имел чисто духовный смысл, указывая на трансцендентальность Божества и недоступность Его для человека. Под очами Божиими разумеются звезды. Слово «superiors» представляет перевод греческого ύπερωα (Hilgenfeld, Gunkel). Такое значение его подкрепляется армянским переводом (coenacula). Мир по представлению автора устроен подобно жилому дому. Земля со всем ее населением составляет его нижний этаж. Верхний, самый почетный этаж, обнимает небесное пространство где пребывает Бог.

21. Которого престол неоценим и слава непостижима, Которому с трепетом предстоят воинства Ангелов, служащих в ветре и огне, Которого слово истинно и глаголы непреложны,

21. Ср. Иез I; Пс CIII: 4 по LXX; Евр I: 7.

22. повеление сильно и правление страшно, Которого взор иссушает бездны, гнев расплавляет горы и истина пребывает вовеки!

23. Услышь молитву раба Твоего, и вонми молению создания Твоего.

24. Доколе живу, буду говорить, и доколе разумею, буду отвечать. Не взирай на грехи народа Твоего, но на тех, которые Тебе в истине служат;

25. не обращай внимания на нечестивые дела язычников, но на тех, которые заветы Твои сохранили среди бедствий;

26. не помышляй о тех, которые пред Тобою лживо поступали, но помяни тех, которые, по воле Твоей, познали страх;

27. не погубляй тех, которые жили по-скотски, но воззри на тех, которые ясно учили закону Твоему;

28. не прогневайся на тех, которые признаны худшими зверей;

29. но возлюби тех, которые всегда надеются на правду Твою и славу.

30. Ибо мы и отцы наши такими болезнями страдаем;

30. «Ибо мы и отцы наши жили в мертвенных нравах» (mortalibus moribus egimus). Ср. VII: 119 ; Евр VI: 1.

31. а Ты, ради нас - грешных, назовешься милосердым.

32. Если Ты пожелаешь помиловать нас, то назовешься милосердым, потому что мы не имеем дел правды.

33. Праведники же, у которых много дел приобретено, по собственным делам получат воздаяние.

34. Что есть человек, чтобы Ты гневался на него, и род растленный, чтобы Ты столько огорчался им?

35. Поистине, нет никого из рожденных, кто не поступил бы нечестиво, и из исповедающих Тебя нет никого, кто не согрешил бы.

36. В том-то и возвестится правда Твоя и благость Твоя, Господи, когда помилуешь тех, которые не имеют существа добрых дел.

32–36. Автор соприкасается здесь с учением Ап. Павла (Рим III: 21–31), по которому спасение получается лишь при содействии оправдывающей благодати. Коренная разница между ними состоит в том, что Ездра допускает возможность праведности, не нуждающейся для спасения в милости Божией. Праведники будут судимы по своим собственным заслугам (ст. 33). Это свидетельствует что праведность понимается автором в смысле формального исполнения закона.

37. Он отвечал мне и сказал: справедливо ты сказал нечто, и по словам твоим так и будет.

37. Здесь разумеется молитва Ездры о том, чтобы Бог сосредоточил Свое внимание не на грешниках, а на праведниках (ст. 24–29).

38. Ибо истинно не помышляю Я о делах тех созданий, которые согрешили, прежде смерти, прежде суда, прежде погибели;

39. но услаждаюсь подвигами праведных, и воспоминаю, как они странствовали, как спасались и старались заслужить награду.

38–39. «Ибо я действительно не буду задумываться над тем, что создали себе грешники, над смертью осуждением или гибелью, но буду радоваться тому, что стяжали себе праведники, их отшествию, спасению и получению награды».

Отшествие праведника в другой мир является для него предметом заветных пожеланий (2 Кор V: 68), почему и помещено здесь на первом место среди ожидающих их в будущем благ.

40. Как сказал Я, так и есть.

41. Как земледелец сеет на земле многие семена и садит многие растения, но не все посеянное сохранится со временем, и не все посаженное укоренится, так и те, которые посеяны в веке сем, не все спасутся.

42. Я отвечал и сказал: если я обрел благодать, то буду говорить.

43. Как семя земледельца, если не взойдет, или не примет вовремя дождя Твоего, или повредится от множества дождя, погибает:

44. так и человек, созданный руками Твоими, - и Ты называешься его первообразом, потому что Ты подобен ему, для которого создал все и которого Ты уподобил семени земледельца.

44. «Но человек который создан Твоими руками и назван Твоим образом, ибо он уподоблен ( Тебе ), ради которого Ты сотворил все… и его ты уподобил семени земледельца». Автор находит слишком унизительным для человеческого достоинства сравнение его с зерном, бросаемым на пашне.

45. Не гневайся на нас, но пощади народ Твой и помилуй наследие Твое, - а Ты милосерд к созданию Твоему.

46. Он отвечал мне и сказал: настоящее настоящим и будущее будущим.

47. Многого недостает тебе, чтобы ты мог возлюбить создание Мое более Меня, хотя Я часто приближался к тебе самому, а к неправедным никогда.

47. Чем дальше, тем с большею настойчивостью Бог подчеркивает Свою любовь к людям, которая далеко превышает обычную человеческую жалость. Мысль об этом должна успокоить скорбь Ездры о гибели большинства людей. Кроме того, Бог открывает Ездре, что сам он принадлежит к праведникам, и потому должен забыть о грешниках, заслуживших свою судьбу, а думать лишь о собственном блаженстве. «Ты часто приравнивал самого себя к нечестивым, никогда да не будет этого » (Syr). В печатном тексте Вульгаты идет речь не о Ездре, а о Боге.