Глава 6

— Ладненько, — начал Дин, когда они покинули участок. — Не расскажешь, что это только что было?

— Не знаю.

— Ага, я типа поверил.

— Я увидел эти отметины и подумал… Что-то вдруг всплыло в мыслях, — Сэм остановился и посмотрел на брата. — Из того сна. Но что именно, я не помню.

— Сэмми, ты же от меня ничего не скрываешь?

Сэм помотал головой.

— Ты же знаешь, что это никогда не срабатывает.

— Знаю, — подтвердил Сэм. — Я просто… По памяти будто ластиком прошлись.

— Ну, может, взгляд на тело подстегнет твои воспоминания.

Офис окружного коронера Мишнс-Риджа скрывался за стальной дверью длинного коричневого муниципального здания, стоявшего на выезде с главной улицы. Братья прошли мимо мусорного контейнера и одного-единственного автомобиля — простого бежевого седана с правительственными номерами. Земля здесь была усыпана лотерейными билетами и окурками, будто кто-то долго пытал удачу. Дин подергал дверь — заперто. Он позвонил, подождал несколько секунд и принялся стучать в забранное сеткой окно.

— Свет выключен. Разве шериф Красотка не обещала его предупредить?

— Может, коронер еще раньше ушел? — предположил Сэм.

— Или просто никто не хочет разговаривать с парочкой янки, которые задают неудобные вопросы, — Дин отступил, разглядывая щит сигнализации. — Я бы сказал, Сэмми, что-то не чувствуется здесь южной гостеприимности.

— А не ты ли говорил, что обожаешь Юг? — Сэм оглянулся на пустую улицу. — Что насчет Исторического общества?

— В смысле?

— Может, туда сходим, пока совсем поздно не стало?

— Ты не хочешь взглянуть на труп? — нахмурился Дин.

— Дин, ау, дверь на замке!

— Сейф в Белладжио тоже был на замке, но это не остановило одиннадцать друзей Оушена[24].

— Я просто пытаюсь рационально распределить время.

— Значит, ты не испугался, что придется смотреть на отметины?

— Испугался?

— Ага, — Дин уставился на него пытливым взглядом. — Ну, как в кошмаре.

— Я же сказал, что не помню.

— И вспоминать не хочешь.

— Слушай, — вскипел Сэм. — Если хочешь, чтобы я остался…

Дин пожал плечами:

— Нет, ты прав. Ты иди и посмотри, не удастся ли чего нарыть. Будем разделяться и властвовать[25]. Чертов апокалипсис на дворе.

Но Сэм уперся:

— Ты чего? Не доверяешь мне? Если нет, ничего путного у нас не выйдет.

— Ты мой брат, все верно, — отозвался Дин. — Но, кроме того, ты — выпускное платьице Люцифера. И если он пихает в твои сны намеки о программе праздничного вечера, то все-таки, наверное, лучше тебе будет изучить их повнимательнее. Вот и все, что я хочу сказать.

— Это не намеки, Дин, — возразил Сэм и попытался точнее донести свои ощущения. — Это не ключи к разгадке, а даже если и так, они мешают мне понять, что к чему. Как будто электрошокером в мозг тыкают. Так что, если я не рвусь насладиться этими ощущениями, ты уж меня прости.

— Ладно, — Дин достал сотовый. — Я еще попытаю шерифа: может, она оттает и расколется. Ты ступай разбирайся с историей, потом встретимся и обговорим.

Сэм кивнул и ушел. Дин следил за братом, пока тот не завернул за угол. Поспешность, с которой Сэм это сделал, не оставляла сомнений: что бы не осталось в его голове от кошмара, брат не был готов с этим встретиться. Не лицом к лицу, по крайней мере.

Дин только надеялся, что когда Сэм наберется-таки смелости, будет не слишком поздно. Он перевел взгляд на окошко, спрятал телефон и подобрал кирпич.

— Джордж Клуни[26] — слабак, — пробормотал старший Винчестер и размахнулся.

Но не успел он ударить, как замок щелкнул и дверь распахнулась. Из-за двери на него уставился Кастиэль.

— Ты здесь давно? — Дин поспешно прошмыгнул внутрь: после удушающей жары прохладный кондиционированный воздух был настоящей отрадой.

— Только что прибыл.

— Эй! — воскликнули за спиной ангела. — Вы кто такие, черт возьми?

Дин заглянул через плечо Кастиэля и увидел небритого мужчину в белой рубашке с подвернутыми до локтя рукавами и с ослабленным галстуком. Мужчина как раз зажигал сигарету, но от изумления почти выронил ее изо рта.

— Дверь была открыта, — выпалил Дин.

— Неправда.

— Вы коронер?

— А кто спрашивает?

Дин показал удостоверение:

— Агент Ван Зандт, ФБР. А это агент… Зивон[27], — не дожидаясь реакции Кастиэля, он продолжил: — Шериф Дэниэлс сообщила нам код на случай, если вы заняты.

Коронер долго разглядывал то неожиданных гостей, то открытую дверь, потом поднес к сигарете зажигалку:

— Меня зовут Тодд Уинстон. Да, я коронер, — он затянулся и выпустил струйку дыма из уголка рта. — Но шериф Дэниэлс вам не давала никакого кода, потому что она не особо жалует федералов.

— Ох ты боже ж мой, сейчас помру с горя, — бросил Дин. — Давайте оставим в покое шерифа, и вы мне покажете недавно поступивший труп.

Ворча под нос, Уинстон проводил гостей по коридору к маленькому офису и нырнул внутрь. Дин успел разглядеть, что стены там увешаны книжными полками от пола до потолка — книги были, в основном, в твердых переплетах и все еще в суперобложках[28]. Уинстон появился из офиса со связкой ключей и отвел «агентов» в другой коридор, еще уже прежнего. За очередной дверью открылось помещение с длинными флюоресцентными лампами, заливающими его холодным безжалостным светом. Если во всем здании царила приятная прохлада, здесь было ощутимо холодно, и Дин порадовался, что на нем костюм. В центре стоял стальной стол со стоком внизу, окруженный стендами с инструментами и емкостями с каким-то жидкостями. Рядом примостилась полуопустевшая бутылка питьевой воды. Дин помедлил, чувствуя, как знакомые запахи дезинфекции и химических консервантов щекочут нос, и подождал, пока Уинстон наденет латексные перчатки и халат. Потом коронер отошел к дальней стене с отсеками, поднатужившись, вытащил двухметровый выдвижной ящик и поднял плоскую крышку из нержавейки:

— Это ваш парень?

Дин заглянул внутрь: белый, голый и какой-то плоский, труп Дэйва Волвертона выглядел еще более тощим и жалким, чем Дин себе представлял. Хоть Волвертон и старался при жизни одеваться и вести себя, как солдат Гражданской войны, но по странной иронии именно этих обнаженности и неподвижности ему и не хватало, чтобы окончательно завершить превращение. Рана под подбородком была очищена и зашита, а кожа все еще оставалась вспухшей и розоватой там, где швы обычного Y-образного разреза скрепляли вскрытую грудную клетку. Редкие темные волосы покрывали костлявую грудь и почти болезненно впалый живот. Это тело было очень легко представить в настоящем полевом госпитале 1864 года.

«Кажется, он был голодным, когда умер», — подумал Дин и удивился ходу собственных мыслей.

Он обнаружил, что не может оторвать взгляда от лица Волвертона, от втянутых щек и впалого рта. Лицо это, даже расслабленное и неподвижное, выглядело странно зловещим, и Дин начал нервничать. Он понял, что не горит желанием находиться рядом с трупом дольше необходимого.

— Вскрытие показало что-либо необычное?

— Ничего особенного.

— А что с токсикологическим отчетом?

— Еще не переслали, — Уинстон снова затянулся, поискал глазами пепельницу и, не найдя, выбросил окурок в немытую чашку из-под кофе.

— Вы его не сами готовите? — поинтересовался Дин.

Уинстон покачал головой:

— Этой частью заведует лаборатория в Уолдроп-сити. У нас тут нет нужного оборудования.

— Что ж, у вас есть, что попросить у Санты на Рождество, а? — Дин нагнулся, чтобы рассмотреть шею погибшего, и увидел синяки, которые заметил Сэм на фото. — А это что?