— Ты кто такой, черт возьми? — подала голос Дэниэлс.

— Бегите, — ангел выглядел измотанным, словно только что проделанное отобрало у него последние силы. — Быстрее!

Братья сбежали по насыпи и ломанулись в лес. Солнце пестрило в листве, никаких ориентиров не наблюдалось. Так они и бежали, пока Дин не сообразил, что дороги назад им ни за что не отыскать. Но они молча шли вперед еще с полчаса. Окружающая растительность сделалась только гуще, ветви кустарника цеплялись за одежду, словно против них обернулся сам лес. Неровная почва изобиловала сухими ветвями, плетьми ежевики и ямами, и Сэм понял, что наступи кто-нибудь из них туда и вывихни лодыжку — и все кончено. Невозможно тащить за собой кого-то, когда у тебя скованы за спиной руки.

«А если так оно и случится, Сэм? — спросил голос из сна. — Ты бросишь брата?»

«Конечно, нет!» — возразил Сэм.

«Да ну? А тридцать сребреников по-другому думают».

Сэм выгнал непрошеную мысль из головы — это не трудно, если сосредоточиться только на том, чтобы двигаться вперед, вперед, вперед… В конце концов они угодили в болото.

— Стой! — выдохнул Дин. — Ты слышишь?

Сэм помотал головой. Они так быстро бежали, что он слышал только бешеное биение собственного сердца и свое тяжелое дыхание. Легкие огнем горели, и жар поднимался по горлу к голове. По лицу струился пот.

— Слушай.

— Дин…

— Чшш!

Сэм огляделся. Они стояли в гуще лиан и корней, среди тучи жужжащих москитов, чей звон беспрестанно лез в уши. Мокрым запястьям было очень неловко в наручниках, и все время хотелось отмахнуться от насекомых. От земли поднимался влажный мшистый запах. Ноги до колен были покрыты жирной черной грязью, пристающей к ткани при каждом вырванном с боем шаге. Сэм ждал, прислушиваясь, а потом вдруг услышал. Лай. Рычание. Визг.

— Ищейки, что ли?

Дин не ответил. Он смотрел в другую сторону, и Сэм, заглянув ему в лицо, увидел, что оно побелело и растеряло всякое выражение, только взгляд метался и глаза на фоне мертвенно-бледной кожи лихорадочно горели почти невероятной зеленью.

— Дин…

— Надо бежать, — Дина так колотило, что дрожал даже голос. — Сэмми, надо бежать.

— Это не адские псы, Дин. Это обычные собаки.

— Они идут по нашему следу!

— Ладно, послушай, — Сэм шагнул к нему, чувствуя, как грязь под ногами становится еще жиже. — Здесь болото, а значит, неподалеку река. Если мы ее перейдем, они потеряют наш след. Правильно?

Дин не ответил, парализованный лаем, воем и шумом, с которым собаки продирались сквозь подлесок.

«Нету времени, надо что-то делать».

Сэм уперся плечом в брата и начал толкать его вперед, заставляя Дина, хоть рывками, но идти рядом. Запах болота ударил в ноздри — густой грибной запах мертвой древесины и стоячей воды. Вокруг заплескались глубокие лужи, шуршали тростник и камыш, издавая странные шелестящие вздохи. Орали лягушки. Вода, прогретая солнцем на поверхности и холодная в глубине, достигла колен, а потом — неожиданно — поднялась до пояса. После небольшой заминки младший Винчестер зашагал дальше, поглядывая время от времени на брата, но тот уже шел сам. Вытаскивать ботинки из грязи становилось все труднее. Собаки подобрались так близко, что казалось, стоит обернуться, и увидишь, как колышется под напором их тел кустарник. Мышцы начали наливаться усталостью. Братья пробирались сквозь лилии и ряску, а вода уже доходила до шеи.

— Сэм? — неуверенно прошептал Дин. — Мельче не становится.

Младший Винчестер кивнул, шагнул еще раз — илистое дно внезапно ушло из-под ног, и он ухнул под воду. Почувствовав ступнями твердое, Сэм оттолкнулся и пробкой вылетел на поверхность, кашляя и выплевывая грязную воду. По голени что-то скользнуло — водяная змея прорезала гладь и метнулась в высокую траву. Сэм в панике выдохнул, рванулся вперед и, найдя опору, принялся искать мелкое место, не обращая внимания как быстро он идет, куда и сколько от этого получается шума. Неизвестно сколько времени прошло, когда сзади окликнул Дин:

— Подожди. Не двигайся.

Младший Винчестер замер. Вода перед лицом отзывалась на дыхание мелкой рябью, на голове и шее горели укусы насекомых, и очень хотелось почесаться.

— Они бегут в другую сторону.

Собачьи лай и фырканье действительно становились все тише, исчезая в чаще.

— Оторвались, — выдохнул Дин, втянул носом воздух и проговорил совсем другим голосом. — Постой-ка. Чуешь дым?

— Ага, — Сэм различил между стволов рыжие отблески пламени. — Вон там.

Они осторожно выбрались из воды и вышли на небольшую полянку. Там горел неприсмотренный костер, а к стволу дуба приткнулись два тента — такие же самодельные сооружения из брезента и веревок, что стояли на поле боя. Костер догорал, и последние угольки медленно тлели, держа гнус на расстоянии. По всей поляне были разбросаны клочки шерстяной униформы, штаны, вещевые мешки и сапоги, словно их владельцы сбрасывали одежду, не глядя, куда она упадет. Некоторые вещи выглядели так, будто их буквально сдирали.

— Дин?

— Ага, — фыркнул старший Винчестер. — Сера.

— Значит, демоны, — Сэм носком потыкал кострище, около которого стояло несколько банок жидкости для розжига. — И что это значит?

— Нам стоит забросить идею присесть и пожарить пастилу?

— Нам стоит проверить палатки.

— Ты серьезно? — удивился Дин.

— Может, найдем что-нибудь, чтобы избавиться от наручников.

— Точно. Потому что если здесь есть что-то покрупнее шмеля, то оно надерет нам задницы.

— Здесь все равно нет никого.

Дин подошел к одному из тентов и, ногой сдвинув полог, заглянул внутрь:

— Ты прав. Кучка конфетных фантиков. Чувак, эти демоны — такие неряхи. А у тебя что?

Сэм присел на корточки и заглянул во вторую палатку. В полутьме он принял лежащую там груду за грязную скатку под кучкой рванины, но потом заметил тихо гудящих над ней мух и ногой откинул прикрывающий ее запятнанный флаг Конфедерации.

Это оказалась никакая не скатка.

Раздутый труп словно ухмыльнулся навстречу — раздетый до пояса, руки и ноги привязаны к вбитым в землю колышкам; губы, щеки и веки оттянуты крюками на проволоке, а с торса содрана кожа, обнажая мышцы, как у манекена на уроке биологии. Крюк большего размера входил во вскрытую грудную клетку и пронзал сердце.

— Вот дерьмо, — Дин выглянул из-за плеча брата. — Это же Уинстон.

— Кто?

— Тодд Уинстон, коронер. Зять шерифа.

— Они пытали его.

— Демоны обычно так не делают. Они мучают души в аду, но… — Дин тряхнул головой и залез в палатку. — Видно, им действительно надо было что-то у него узнать. И очень сильно.

Он толкнул ногой тряпичный сверток около головы Уинстона, и там что-то звякнуло.

— Похоже, внутри какая-то средневековая фигня.

— Например?

Дин не ответил. В результате нехитрых манипуляций у его ног лежал гибрид щипцов-переростков и медицинской пилки с зазубренными краями, покрытыми многовековым налетом засохшей крови, жира и пучков волос.

— Знаешь, как этим пользоваться? — спросил Сэм.

— Да, — невыразительно ответил Дин. — Знаю.

Он опустился на колени рядом с распятым трупом Уинстона, и некоторое время младший Винчестер видел только, как подергиваются его плечи и локти, потом раздался громкий сухой щелчок. Дин потряс руками, украшенными металлическими браслетами:

— Готово. Твоя очередь.

Он перекусил цепочку и на наручниках Сэма.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности.

Дин выбрался из тента, подцепил две банки жидкости для розжига и начал пятиться обратно, поливая ею землю.

— Отойди.

— Подожди, мне надо еще разок взглянуть на труп.

— Это еще зачем?

— Мне показалось, у него что-то было на запястье, — Сэм вернулся к телу и осмотрел его руку.

— Эй, Дин!

— Чего тебе?

— Глянь сюда.

Кожа на левом запястье Уинстона пошла волдырями и почернела, будто татуировку — тем не менее, все еще различимую — пытались выжечь.