— И правда странно. Нашему форту что два, что три линкора. Альдо, распорядись провести поиск дополнительных целей.
Ничтожный шанс для тактической группы линкоров преодолеть оборону форта — массированная ракетная атака, способная перегрузить кластеры активной защиты банальным обилием целей. Но для этого необходимы несколько залпов трёх линкоров, в которых атакующие волны ракет будут разделены временем, недостаточным для перезарядки кластеров защиты и распределения целей. Ракеты в этом случае запускаются друг за другом с максимальной скоростью, а стартуют, выходя на траекторию атаки, все вместе, с заранее заданной для некоторых из них паузой. Два линкора просто не имели ресурсов для создания необходимой плотности огня.
«А это значит», — думал Пауль Белов, — «что „Бандиты один“ и „два“ будут тормозить, чтобы „Бандит-три“ смог их догнать и сформировать строй. Или начнут запуск ракет в пассивном режиме, чтобы их перевод в активный режим осуществил якобы отстающий „Бандит-три“ с командным центром одновременно с запуском собственных ракет? Нет, ну что стоило им придерживаться стандартных схем, Бездна их задери!»
— Альдо! Тщательно следите за размытием сигнатур. Мерзавцы хитрят, а нам нужно обнаружить момент начала сброса ракет!
— Конечно, сэр, — обиженно взглянул на старшего офицера майор. Будто бы он мог пренебречь обязанностями! — Ничего не будет упущено.
— Простите, Альдо, но это действительно важно. — Попытка полковника извиниться вызвала слабую улыбку Сигидиса. — Вы же знаете, наш противник, настоящий противник, Альдо, — полковник едва заметно кивнул в сторону майора С.Б., — постоянно старается дискредитировать офиков клана, чтобы увеличить своё влияние во Флоте и Страже. Мне кажется, это тот самый случай, и атакующие нас корабли вряд ли имеют отношение к торгийцам. При любом результате учений и адмирал-секретарь, и Президент получат свою «добычу». Я просто не хочу, чтобы этой «добычей» стали мы, Альдо.
— Да, Пауль. Мне всё понятно, — открыто улыбнулся в ответ майор. Учения — учениями, а противостояние кланов никто не отменял.
1178-12-12 /23.18. Сфера Провинции, Атолл Альтхолл, линкор «Ориноко».
Роберто Альварес, гросс-капитан и командир линкора Военного Флота «Ориноко» был в бешенстве. Нет, он не кричал на испуганно сжавшихся специалистов. Его бешенство было тихим, но буквально разрывало душу честолюбивого гросс-капитана изнутри. Отстать от других кораблей соединения на выходе! Позор!
Бешенство Альвареса было беспомощным и бесцельным, ибо истинные виновники происшедшего были далеко и недоступны. Даже гросс-капитан Военного Флота не в состоянии преодолеть скудоумие и лень чиновников Адмиралтейства и руководства ремонтных доков. А ведь он подавал рапорты, докладывал, умолял…. Конечно, и поколение двадцать восемь-тридцать шесть — откровенное старьё возрастом свыше ста пятидесяти лет. И модернизация с двадцать восьмого до тридцать шестого поколения производилась более полувека назад. И все эти рапорты с докладами сыграют свою роль — теперь, но… земляным крысам не понять страх…
Нет, не страх, — ужас человека, ожидающего практически неизбежной смерти при каждом простеньком манёвре возвращения из Тёмного Мира, из-за какой-то ерунды, для исправления которой достаточно нескольких суток работы специалистов-ремонтников в подходящем доке.
Нет свободного дока! А теперь он — и все, кто понимает происходящее — вынуждены молиться Творцу и всем странностям гиперпространства, чтобы пронесло, помиловало, сохранило… ибо молитва — единственное, что им осталось. Тем более, каждый моряк знает — молитва в гиперкосмосе бывает зачастую эффективнее любых гарантий, выданных ремонтниками! И да хранит нас Пресвятая Дева!
Вообще-то гиперпространство — часть Вселенной с числом измерений более трёх — очень странное местом. Человек, если он в здравом уме и не навигатор, не в состоянии вообразить себе это. Причём чудесатость этих странностей немыслима с человеческой точки зрения, но за более чем тысячелетнее знакомство с ними все, кто имеет отношение к флоту, научились им не удивляться. Привыкли.
Хотя учёные, исследующие гиперкосмос, утверждают, что Вселенная устроена очень просто. Она похожа на дерево. Каждая звёздная система — или лист, или цветок, или плод, питаемый по веточке альфа-ветра. Скопления звёзд, галактики, метагалактики — звёздные атоллы, архипелаги, материки — формируют крону Мирового Дерева. Пространство между листьями относительно пусто и имеет число измерений больше трёх, так что звёздные материки Вселенной находятся на поверхности гиперсферы подобно тому, как листья обычного дерева формируют его крону. Мы не видим ни ветви, ни ствол, спрятанные от нашего воображения непостижимым гиперпространством с мерностью четыре эм и больше. Мы знаем о форме и структуре Мирового Дерева по косвенным проявлениям — течениям в гиперпространстве, газовым облакам и туманностям в обычном трёхмерном космосе. Хотя именно он является скорее аномалией. Точнее, странной оболочкой «настоящего» шестимерного мира. Доступная же нам трёхмерная «Вселенная» составляет в окружности около сотни миллиардов листов. И, по-видимому, корабль, вылетевший в Зенит, пролетев эту сотню миллиардов, вернется со стороны Надира. Но пока новый Магеллан еще не родился….
Дробная величина мерности пространства может быть представлена как искажение его полной меры, как свертка, пена, пузырь. Практически, гиперпространство с нашей точки зрения — океан пены, обладающей высоким сопротивлением движению и сильными абразивными свойствами.
Этот океан безжалостно уничтожает — «топит» — любое вещественное тело, попавшее в него. С точки зрения наблюдателя, остающегося «на берегу», такой объект резко — почти мгновенно — теряет всю набранную скорость, а затем будто «тонет», бесследно исчезая в пустом для человеческих глаз пространстве. Исчезновение тела в гиперпространстве выглядит для неискушённого наблюдателя довольно странно. Поместите шарик из самого прочного комео массой тонн так в пять и диаметром более метра в четырёхмерное пространство, и уже через одну наносекунду сантиметровый поверхностный слой буквально «вскипит», становясь прозрачным быстро растворяющимся паром. Через сотню наносекунд от шара останется лишь тусклый блик, который ещё через мгновение исчезнет без следа. Без малейшего следа! Без всяких признаков, что здесь когда-то был шар из сверхпрочной брони. Ни единого атома, ни одного кванта!
Время исчезновения тела связано с его объемом и плотностью поверхностного слоя. Чем больше объем и плотность, тем дольше тело «тонет». Теоретически шар с массой миллиард миллионов тонн может существовать в четырёхмерном космосе сколь угодно долго. Потому, что пространство вблизи него как бы «успокаивается» и приобретает пониженную мерность, не превышающую три и девять сотых эм. В «спокойном» космосе существует свет, электромагнитные явления и ещё много других чудес, отсутствующих в Большом Космосе. Но при глубине больше три и девять сотых эм знакомый нам Спокойный Космос сменяется хаосом Большого. Бездной Тёмного Мира.
Пена гиперпространства «грызет» материальный объект с разных сторон по-разному, и поэтому тело, попавшее в Большой Космос, оказывается в состоянии непрерывного хаотического движения наподобие Броуновского движения молекул. Это явление получило название «дрейфа гиперпространства», или просто Дрейфа. Однако, помимо него, в некоторых районах гиперпространства существуют и привилегированные направления, по которым хаотичное движение принимает вид устойчивых течений — «ветров». Кроме течений, в гиперпространстве существуют спонтанные, или выглядящие для нас такими, ветра — вихри, ураганы, тайфуны, смерчи… Все они имеют спиральную структуру, и, возможно, являются родителями знакомого нам трёхмерного мира. В ряде случаев удалось связать структуру и видимое расположение газовых туманностей с огромными тайфунами в гиперпространстве.
К законам движения, установленным — конечно, с точки зрения людей, — Творцом для трёхмерного пространства, Большой Космос относится откровенно наплевательски. Никаких пределов для скорости движения в нём нет. По крайней мере, космофизики не смогли их установить, однако невозможно и движение без постоянных усилий, тяги. Нет ускорения — нет движения. Поэтому обычные двигатели, использующие реактивный принцип, из-за ограниченного запаса топлива просто неприменимы.