"И не только чакры" ‑ возникла посторонняя мысль.

"Проклятые гормоны" ‑ убрал лишние мысли.

... а также некоторую помощь с вашей стороны, Юкки становятся в первую двадцатку кланов Тумана. Не слишком многочисленны, зато каждый отдельный боец неплох.

‑ Я это понимаю. Как и то, что мое присутствие в вашем поместье, когда его восстановят, будет нежелательно.

Ага. Точнее, для вас нежелательно оказаться среди льда, тянущего чакру из всех, кто не Юкки. Впрочем, об этом вам знать не стоит.

‑ Нежелательно ваше присутствие в деревне. Хотя с вас снят статус отступницы, так как у нас совершенно случайно сменилась власть, репутация вашего клана... нда.

Так что как раз лучше будет, если вы не будете выходить с территории поместья Юкки ‑ дополнил я.

Радость пробивается даже сквозь ее маску. Так, а улыбнулась она зря. Кто бы там ни был ее муж, его пристрастия меня пугают.

‑ Проблема в том, что, во‑первых, поместье Юкки только восстанавливается и, боюсь, руководство строителями придется вам взять в свои руки. На мне только усыпальница и часть культовых сооружений.

‑ А ваш глава?

‑ Встречный вопрос ‑ какие у вас отношения к другим выжившим Хошигаки?

‑ Мой брат ‑ чудовище. Я предпочту своих детей.

‑ И клан Юкки заодно, надеюсь. А реакция главы ‑ мои проблемы. Клан не настолько многочислен, чтобы присутствовать сразу в куче мест. Я просто оптимизирую управление нашим имуществом в Кири. И на тот случай, если строительство затянется... ‑ хорошая эта штука, печать с деньгами на ладони. Засунул руку за отворот, призвал пару пачек банкнот, и готово. Удобно, когда на руке десять миниатюрных пейзажей ‑ ... этих денег хватит?

‑ Вполне.

‑ Что с вашим мужем?

Юмико показывает свиток.

‑ Завтра похороны в новом склепе Юкки. Думаю, бессмысленно это говорить, но напомню ‑ назад дороги не будет.

‑ Вы и так достаточно великодушны, Хаку. Дальнейшее можно посчитать признаком слабости.

‑ До завтра, Юмико Юкки.

‑ До завтра, Хаку Юкки.

Уходил в Мэй я в приподнятом настроении. Человека, на которого сплавить поместье, нашел. Клан увеличил. Осталось разобраться со склепом.

И я наконец‑то смогу снова заняться чем‑нибудь продуктивным.

Океан под ногами. Небо над головой. И только на горизонте, там, где сливаются небо и море, я вижу что‑то знакомое, белое. Лед?

Безоблачное небо, в котором парят птицы. Чайки? Серое море, теплое тем особым теплом, какое я чувствую, касаясь полного чакры льда. Рыбы в воде и гигантские чайки. Думаю, ясно, с кем необходимо договариваться.

Призыв без контракта. Поступок с настолько непредсказуемыми последствиями, что в Поселениях уничтожили все сведения о том, что такое возможно.

И все равно периодически находится гений или идиот, совершающий такое. Некоторые выживают.

"Ты чертов удачливый сопляк, способный уничтожать города и убивать отлично охраняемых дайме. Сам знаешь ‑ у Тумана осталось мало контрактов. Так что выбирай ‑ либо рискуешь, либо призываешь пингвинов. "

Я бы выбрал пингвинов. Они забавные. О чем и сказал. Поэтому Мэй мне приказала.

Одна из птиц начала планировать в мою сторону.

Так, куча чакры, развитые каналы. Офигительно. Птица‑тотем. Довольно редкое явление. Кажется, все птицы обладают Ветром. Правда, утраченный тотем Юкки, пингвины, обладали Водой.

Пингви‑инчики... Эх, почему Мэй не велела искать старые святилища клана, построенные до основания Кири?

Черт, эта птица летит прямо на меня. Интересно, протаранит или нет?

Протаранила.Бы. К счастью, я успел прыгнуть. Перелетел через голову и приземлился на спину.

Что тут началось! Какие кульбиты совершала эта чайка‑переросток ‑ страшно вспомнить. Удержался я на ней только благодаря умению ходить по чему ни попадя ‑ проволоку и нити эта птичка резала своей чакрой только так.

Когда в очередной раз эта тварь чуть не сбросила меня противоестественным гибридом тройного тулупа с бочкой, плавно переходящим в мертвую петлю, мне очень захотелось жить.

От накинутой между крыльями и головой птицы проволоки по груди и спине чайки пополз Лед.

‑ Слушай, ты. Еще раз попробуешь скинуть ‑ разрежу.

Оп‑па, помогло. Крылатый хоть и висит спиной и мной книзу, но летает теперь по большому кругу, почти прямо.

‑ А что будешь делать потом?

‑ Наплевать. Я умею ходить по воздуху.

Чистая правда, кстати. После создания техники Кальмара я решил еще лучше освоить контроль чакры и по аналогии начал учиться с помощью клонов ходьбе по воздуху. Начал с граница слоев с разными температурами, потом углубил. Так что выжить при падении с полукилометровой высоты шансы были. Да и контроль стал почти идеальным.

‑ А если бы не умел?

Максимум холода и безмятежности. Иначе не поверит.

‑ Тогда пришлось бы учиться в падении.

Птичка тем временем определилась с направлением и полетела в сторону каких‑то скал и льда.

‑ Можешь убрать проволоку. Пытаться скинуть не буду?

‑ Серьезно? ‑ я чуть потянул на себя, одновременно добавив чистой чакры, чтобы птичка почувствовала усиление давления ‑ А может, все будет иначе?

Любопытное животное. Я, конечно, не орнитолог, да и простые чайки в стране Воды вымерли еще в Первую Войну. Голод тогда был жестокий. Даже крыс лет десять не знали, пока их не завезли купцы, а народ в портах отъелся достаточно, чтобы не тянуть в рот грызунов, сбегающих с корабля на землю.

Чайки, в отличие от крыс, людской голод не пережили. В Южном Архипелаге, как и в Молнии с Морозом, тоже жрать хотели.

А в джунглях Чая чайки не гнездились. Дуры.

А мы то подлетаем к гнездовью. Интересно, это какими мозгами нужно обладать, чтобы гнездится на айсберге? Все же отморозится!

С другой стороны, личный остров, на который никто не покусится. А если умеешь управлять Льдом или хотя бы Водой, то получаешь мобильную крепость. Да даже Ветром можно проточить пещеры и двигать айсберг.

Может, птички не так уж и тупы, как кажется. Но тогда это не чайки. Или я их как‑то не так представлял.

‑ Ты чайка? ‑ актуальный вопрос. Мы уже полчаса, если не больше, кружим в небе. С другой стороны, минут через десять посадка на айсберг, а там этих птичек как грязи. В том числе несколько довольно крупных.

‑ Нет. Альбатрос. А ты человек?

Он язвит, или правда не знает?

Альбатрос. Ага. Живая легенда. Забавно.

Лет семьдесят назад свирепствовал на Юго‑Восточном побережье пират. Звали его Тиберий Нагумо. Папа у него был опальным придворным из Огня, мама ‑ кем‑то связанным с морем, но родом с другого материка. И если фамилией и характерам, по воспоминаниям историков, юный Нагумо пошел в отца, то именем и областью действия он явно был обязан матери.

И так, свирепствовал не слишком далекий предок Рей, жены наследника нашего нынешнего владыке, себе, свирепствовал, пока его не прижали. Вода, тогда владевшая восточным побережьем, мобилизовала на борьбу с пиратами практически всех, кого могла, включая вечных анархистов Кагуя. Огонь прикрыл южное побережье и надавил на Ветер, чтобы тот закрыл свой единственный на тот исторический период порт для пиратов.

Короче, положение было безвыходное, и молодой пиратский капитан Тиберий Нагумо, пока остальные его коллеги выплевывали из легких сюрикены или пытались не захлебнуться в Водном Драконе, а также пытались потушить подожженные корабли, бежал.

Вернулся он то ли восемь, то ли девять лет спустя ‑ источники немного разнятся. С точки зрения собственно Кири, он вообще не возвращался, потому как связанных с ним заданий в Туман не поступало.

Вернулся, отобрал у соседей острова, засадил шельф красными водорослями и другими диковинами, привезенными из‑за края света, и объявил себя дайме. И тихо и спокойно доживал свой век, пописывая описания Южных Морей и Самой Южной Земли.

Среди прочего, он описал птичек, живущих в южных морях. В том числе ‑ альбатросов.

Гигантские чайки, живущие почти столь же долго, как и простые люди. Живут парами, редко откладывают яйца. Вот, собственно, и все, что я знал.