Даже не знаю, чем это было вызвано. То ли я увидел, как в той, новой, куют мечи. А может, не вид обмазанного глиной перед закалкой клинка, а сама старая, брошенная кузня, вызвала это навязчивое желание? Или откликнулась детская мечта кого‑то из Трофеев? Я не жалуюсь и не сожалею о Сделках. Но, тем не менее, знаю о их механизме и побочных эффектах так мало...
А сон повторялся. Идея, полуоформленный образ, постоянно зудела на краю сознания, не то чтобы мешая сосредоточиться, не отвлекая... Но, все же, хотелось уже попытаться воплотить эту непонятную фантазию или успокоиться, признав ее неосуществимость.
Чтобы создать устойчивую, всегда горячую Лаву, пришлось постараться даже больше, чем в создании теплого Льда вокруг. Зато через три недели моих мучений это смотрелось очень красиво ‑ хранящее тепло по нескольку суток озеро лавы в окружении сияющего отраженным оранжевым светом, льда.
Противоположности. Свет расплавленного до иного состояния камня и уплотненного до консистенции жидкой каши, пламени. Пепел, сера и немного огня. И это пленено теплым лишь для меня, Льдом. Символом зимы и ночей далекого севера...
Долой поэзию. Мне выделили немного сырья, но моего резерва чакры надолго не хватит. Пора приступать.
Это ведь так просто ‑ ковать оружие, если начальные знания были у нескольких Трофеев, глаза видят гораздо больше обычных, а температура в горне полностью подконтрольна!
Сначала я превратил в ржавчину весь лом, который сумел выпросить. Немного Пара, по сути, Воды, чьи коррозийные свойства усилены Огнем, как ферментов. Пара минут, и вместо десятка килограммов поломанных кунаев и сюрикенов, в ледяном коробе осыпается невесомая рыжая пыль.
Затем пропитал ее своей силой, даже кровью полил. И начал выплавлять металл в крицну. Ржавое стало желтым, греясь в условиях, когда я Ветром изгнал воздух из пространства над расплавом. И отгонял то, что выделялось из жидкой массы. Остывающий металл застыл в форме, похожей на самородок. Я дал ему и себе отдохнуть, уйдя отсыпаться в каморку у входа. Кузня за спиной отсвечивала тем оттенком сине‑голубой чакры, что я считаю своим.
А сколько‑то часов спустя, проснувшись, я вновь прошел внутрь. И моя сила, чакра моих Трофеев, слитая воедино, свободно, точно запертый ветер, вырвалась, пропитывая ранее порожденные ею Лаву и Лед. И я кинул на решетку, лежащую над желтой, без пепловой корки, чуть вязкой массой, железо, что в моих глазах приобрело оттенок, напоминающий тот, что имели в них мой Лед и Лава.
Отблескивающее красным железо затем снова пропиталось моей силой, чтобы быть расплавленным и смешанным с небольшим количеством угля. Нагрев в вакууме, который я поддерживал своим контролем Ветра, длился четыре дня, медленно и неторопливо ‑ настолько я боялся переборщить. И все это ‑ с вливанием стихии Огня.
Получившийся сплав перемешали, снова расплавили, чтобы затем получить слиток, буквально пропитанный моим Огнем, Воздухом и Лавой. Отливающая то светло‑серым, то багряным, сталь. Память Трофеев говорила мне, что это необычно, но признаков грубых ошибок нет.
Я к тому времени уже определился, что я хочу сделать. И какую форму придать.
Слиток был разделен на два, после чего из каждого было сделано по крестообразной заготовке. А затем заготовки были оставлены на границе Льда и Лавы. Словно в спячке. Ожидающие пробуждения.
Я искал рецепты.
‑ Понимаешь, оружейники хранят свои секреты получше иных боевых кланов ‑ почесал затылок человек, которого посоветовала Мэй ‑ так что лучше тебе не надеяться на библиотеку, а искать рецепт самостоятельно. Может, и найдешь.
Я стоял на полигоне и рассеянно пускал в небо Огонь и Лаву. Придумай сам...
Я машинально отметил складываемые печати. А ведь действительно, Тигр всегда используется при призыве Огня, Дракон ‑ для придания направления, формы струи, а Змея ‑ для создания Земли. Может, в это все дело?
Я сложил печати и рассеянно наблюдал за слабо пшикнувшим при создании оранжево‑сером облачке. Просто Облако Пепла.
Даже если я подберу печати ‑ как их перенести на металл? Металл. Печати.
Хм. Я бы даже сказа, Хм‑м.
А что, если выпросить еще хлама?
Облака в небе. Наверное, должны быть. Мой взгляд теряется в кажущейся голубоватой глубине ледяной глыбы, скрывающей потолок. До него всего полметра, но даже в специальном режиме, глаза не могут пробиться сквозь такой толщины слой Теплого Льда.
Тело... тянет. Чертовы артефакты на руках и ногах светятся наполняющей их силой. Энергия, чакра. Как ни назови, суть одна. Питающая основа техник и артефактов. В том числе и тех, из‑за которых я лежу.
Печати на поножах и наручах создают толстые нити, по которым течет равномерно просачивающаяся из глубины артефактов, чакра. Эти переплетения ее потоков должно быть и создают такой странный эффект, что на любое действие приходится тратить гораздо больше сил, чем обычно. Даже кулак сжать и то тяжеловато. А все почему?
Ао прекратил тренировки по контролю, заверив, что для своего возраста он у меня почти идеальный, и сосредоточился на тренировке тела. В темах занятий от тактики в составе групп перешли на командование группами. Я слушал и запоминал. Знания лишними не будут.
Вот, например, эти утяжелители, которые между собой ветераны вроде Ао, зовут совсем нецензурным словом... Без них, я бы, наверное, и не догадался, что можно сделать с задумкой, лежащей сейчас совсем рядом.
Техника, реализуемая через артефакт. Всего‑то и надо, встроить то, что заставит текущую сквозь оружие чакру, преобразовывать ее в поток нужного направления и природы. Ход, казалось бы, старый. Таким образом делают одноразовые свитки. Особые чернила, пропитанный чакрой, высохнув, становятся проводником. Чакра течет по линиям. Сформировавшийся конструкт срабатывает. Иногда. Если бумага не служит проводником, контур написан верное, и чакры достаточно и по количеству, и качеству.
Конечно, бумага и чернила срабатывают, как правило, только один раз. Поэтому свитки, в большинстве своем, артефакт одноразовый. Мне нужно нечто другое.
К счастью, в памяти Трофеев ответ был. Специальный сплавы, проводящие чакру. Значит, всего‑то и надо, сделать конструкцию нужной формы и поместить в оружие...
Щас. Ао, криво улыбнувшись, предложил подумать, что станет с оружием, через которой течет полусформированная техника. Что станет с техникой, каркас которой, даром что из чакры, деформируется, проходя через напитанный чакрой для усиления прочностных свойств в бою, клинок.
Проклятые Ками, как говорил старый Тоширо из клана Йоган.
Я хочу, чтобы оружие можно было использовать в бою. Значит, техника должна слетать по клинку. Иначе применять будет сложнее. Значит, каркас лучше расположить непосредственно в клинке. Тогда силовой каркас техники будет преодолевать меньшее сопротивления со стороны материала оружия.
А если врежут сильно или тем более сломают клинок? Проблема.
Так, конструкцию из чакропроводящего металла закатаю в изолятор. Прочный, сохраняющий форму. Если и упругий, то будет служит сердцевиной клинка. Она как раз по свойствам должна быть ближе к пружине.
А оружие будет короткоклинковым. Саи, парные кинжалы. За счет формы рукояти, можно вырвать из рук даже длинный меч или копье. К тому же, на пару саи металла хватит вернее, чем на по‑настоящему большой меч. Как показывает память старика, парное оружие лучше как раз ковать из изначально одного куска металла. Отлично. За работу.
Надеюсь, сработает.
Не стучат молоты, не воет пламя. Я работаю с металлом и пламенем на своей силе, воле и фантазии. И в этой кузне прохладно.
Только резерв опустевает с пугающей скоростью, да держится прослойка из лишенной вещества Земли и Воздуха вокруг горячей Лавы, греющей металл, но не смешивающейся с ним. В отличии от моей чакры, пропитавшей в этом помещении, наверное, даже воздух.
Похоже на идеально симметричный крест. Теперь один отросток станет гораздо тоньше и длиннее. Впрочем, два других тоже. Так, а теперь загнуть их вперед. Отлично. Короткую часть не буду изменять. Для рукояти хватит. А из длинной части заготовок проглядывают клинки с ромбовидным сечением.