К тому же даже мелкие разбойники в теории могут убить меня. Оставшийся в засаде сообщник с самострелом. Минимальные навыки обученного шиноби. Мой Смерч создает вокруг вихрь воздуха. Не испытываю ни малейшего желания проверять свою защиту на прочность. Пускай в теории даже слабейшая из двух моих полузащитных техник вполне способна отбиться от всякого метательного хлама, предназначенного для уменьшения средней продолжительности жизни. Я не испытываю желания лишний раз проверять эти выкладки на практике. Тот шиноби, ставший моим Трофеем, ничего особого не умел. Базовые навыки, немного умений в области иллюзий. Обмылок есть обмылок. Даже если казался человеком. Единственное, что он передал мне в полном объеме, так это воспоминание о своей боли.

Он и его отряд стояли за превращением города и деревень в пепелища. Но потом с ними случился туман и какой‑то мужик с большим тесаком. Иллюзионист успел удрать из города, когда его напарник запустил какую‑то эксклюзивную запретную технику Огня. К несчастью для листовика, успел удрать не только он. Не белочки же привели его в то состояние обмылка, кое увидел уже я.

Ничего не поделаешь. В жизни таких, как он, по‑моему, действуют две основные заповеди. Не нарывайся и не попадайся. Он нарушил обе.

У меня есть слабенькое пыточное ген. Плети и Нити ‑ бьющие по площадям техники невеликой дальности. И непроверенная защита, выжирающая за пару минут весь мой резерв. Нет уж, лучше отсидеться пару месяцев на тихом севере, тренируя свои навыки. Увеличил же я резерв до восьми Плетей. Значит, в теории, можно довести защиту хоть до постоянной работы. И использовать для атаки иллюзорное пламя. Если от него помер кролик, то сдохнет и человек. Но пока я не могу ходить, спать, есть и сидеть в сортире, закутавшись в Смерч, а лучше Кальмара, постоянно, следует особенно внимательно следить за собственным исполнением этих заповедей. Оно мне надо, умирать в том же возрасте, что и прочие? Я, может, хочу помереть в двести двадцать. В процессе выполнения чего‑нибудь полезного или хотя бы приятного.

Слышал разговор двух самураев. Один из них сказал интересную, хоть и странную, фразу. "Счастье, ‑ это помереть на отбитой у правнука красотке".

Ками ведают, что он имел в виду. Может, вырасту, пойму?

Глава 7. Переправа, переправа... (Passage)

На пароме не слишком много людей. Те, кому нужно попасть на северные острова ‑ это беглецы и торговцы. Последние прибывали на своих кораблях... но кому нынче нужна сперма кашалота и масло из молока самки бутылконосого кита? Редкие реагенты, если верить отрывочной информации. Сейчас никто не проводит опытов по изменению человека или ритуалов по созданию особого оружия. Да и пираты, впервые за долгое время, появились в этих водах.

Беглецы же стремятся куда угодно, но не на север. Бедно, стыло и мокро. И безнадежно. Мой билет на обратный путь надежно зашит в тряпицу, изнутри подшитую к белью. Сколько‑то там ре... в мирное время этого, наверное, хватило бы на неделю скромной жизни городского шиноби из Конохи. Ведь именно в его кошельке лежали эти банкноты.

Деньги стремительно дешевеют. Воюющая страна, разделенная на частично изолированные области. Неудивительно, что немногие хотят плыть на север.

Интерес среди беглецов представляет только один. Высокий и широкоплечий мужчина в жилете, который выдают состоявшимся шиноби Кири. Повязанный криво протектор блестит пластиной, съехавшей набок. Завязки болтаются у правого уха. Лицо от кончика носа и ниже скрыто бинтами. Ожоги? Или просто маскирует лицо? Тоже вариант, если подумать. Кажется, есть операции, позволяющие изменить внешность. Может, он после такой? Шпион или беглец... В таком случае, огромный меч за спиной его демаскирует. Наверняка, редкое оружие.

Шиноби с криво повязанной эмблемой Кири на голове обходит палубу. Паром имеет форму квадрата, ограниченного по периметру большими бочками, поставленными на бок. Те, что по условному носу и корме, обвязаны коричневой веревкой. Простой такой, измочаленной. Кранцы?

Здоровяк идет мягким, стелющимся шагом. Не меняя темпа, он резко наклоняется, пропуская металлический трос над собой. Стелющийся шаг, нырок под трос. Интересно, перед кем он красуется?

Не верю, что настоящий шиноби будет так позерствовать без причин. В их работе, по‑моему, главное ‑ скрытность. А повязки, знаменитое оружие и приметная внешность ‑ это скорее помеха.

Шиноби тем же красивым шагом проходит вдоль парома. Я сижу на полу, в углу кормы и правого условного борта, опираясь спиной о чуть колышащуюся бочку. Плохо закрепили. Может, так и задумано?

‑ Я Забуза Момоичи.

Полагаю, надо представиться в ответ. Интересно, это действительно ОН?

‑ Меня зовут Хаку.

Забуза Момоичи. Один из легендарных Семи Мечников. Последнее поколение. "Великое и ужасное в своем величии".

Как вредно слушать шиноби Листа, оказывается. У них есть поэтический дар и чувство слога. Правда, оба, от кого я подхватил эти красивые слова, потом оказывались среди трупов защитников разграбленных караванов. Наверное, это вредно для представителей их профессии ‑ быть романтиком. Слишком много посторонних мыслей в голове. О цветочках там, о порядке красивых слов "великой в своей кровожадной красоте" "эпохи великих смут в стане вековечного врага Скрытого Листа". А техники и оружие посторонних мыслей, как и те, кто их направляют, видимо, не имеют. По крайней мере, в бою. Хотя что я могу знать об их мышлении в бою? К тому же, я не приближался к еще идущей схватке. Зачем рисковать, если можно позже обчистить трупы? Доход меньше в разы. Риск ‑ в десятки раз. Выгода, как говорится, налицо.

‑ Я видел тебя в бою ‑ говорит Забуза ‑ месяца три назад.

Три месяца... Ками, я и позабыл, сколько уже странствую. Три месяца назад у меня были только нестабильные Нити и Плети. Теперь я довел их до того, что считаю почти идеалом. Плюс Смерч. Довести бы до ума Кальмара...

‑ Клан Юкки ‑ продолжает Дьявол Скрытого Тумана, видя, что я не реагирую. Машинально отмечаю, что он произносит имя клана словно бы с двойным "к".

Клан? Интересная информация. А я‑то думал, что мое тело родом из крестьянской семьи. Что характерно, тело, вроде как, помнит ровно то же самое. Ай да мама Хаку. Молодец. Неужели мое тело имеет несколько другого отца? Или все дело в каком‑то из дедушек?

‑ Способность управлять Водой с легкостью, не доступной прочим. Лед ‑ клановая стихия уничтоженного клана.

Уничтоженного? Печально, однако. Что‑то я не верю в счастливую судьбу.

Вокруг вода. Океан воды в буквальном смысле этого слова. Только вода и воздух вокруг. Идеальные условия боя для меня. К сожалению, для Забузы тоже.

Странно, но мы оба молчим. Он, наверное, ждет моей реплики. А я не знаю что сказать.

Самое печальное, что он стоит так, что я не могу его атаковать. Для формирования Плетей требуется полсекунды. Не верю, что он не успеет выхватить меч. Его тесак сравним по длине с радиусом, на котором Плети хоть сколь‑нибудь опасны для шиноби. Они не разбойники. Не в пример шустрее.

Его меч, не сомневаюсь, разрубит Плети хоть поодиночке, хоть все вместе. Смерч вряд ли выдержит его удар. Он разрубит все три Плети, Смерч и меня одним ударом. Не думаю, что я переоцениваю его. Скорее, несколько недооцениваю, просто из‑за ограниченности своих знаний о мире шиноби. Следовательно, иллюзорное Синее Пламя тоже, скорее всего, будет неэффективно. Безвыходная ситуация. Впервые оказываюсь в ситуации, когда мне объективно нечего противопоставить возможному противнику.

‑ Мне ни о чем не говорит имя этого клана. Я ‑ сам по себе.

Если только Кальмар... с превращением тела в Лед. Пару ударов, надеюсь, выдержит. Самого Забузу обмотать щупальцами и их быстро заморозить. А что, реально. Значит, все же есть варианты. Отпрыгнуть назад ‑ удержаться на поверхности воды минут пятнадцать я сумею. Еще в прыжке начать создавать Кальмара и атаковать щупальцами. Будь их не три, а двенадцать, как у настоящего родича каракатицы, все было бы надежнее.