Трое погибли, налетев, как и проявившие постыдный непрофессионализм, АНБУ, на Барьер. Мир их праху. У Конохи много чунинов. Потому они и являются разменным материалом. Трое погибли ‑ но восемь остались. Шестеро по правую, двое ‑ по левую руку демоненка. Ками ведают, почему они изменили цель, попытавшись провести на страже классическую звездную атаку с семи направлений. С семи ‑ потому что один из чунинов все же продолжил свой бег к светловолосой девочке‑подростку, держащей купол Барьера Черного Пламени. Возможно, те семеро просто сознательно изменили цель, решив, что отвлечь стража мишени гораздо важнее, чем метнуть лишний кунай в саму цель.

Они изменили цель не зря. Тот, восьмой, действительно не получил ни одной атаки от подростка. Он погиб в пяти метрах от своей цели. Аккуратными, замороженными пластинками в два миллиметра толщиной. Мастер барьеров может держать несколько конструктов одновременно. И ему не обязательно все из них ставить перпендикулярно земной поверхности. Или делать однослойными. Простая задачка для того, в ком сильна кровь Удзумаки. Сто слоев, расположенных параллельно земной поверхности. И толщина слоя с торца ‑ полтора микрона. Дополнительное свойство, ‑ торможение теплового движения молекул. Попросту говоря, ‑ заморозка.

Кто‑то не добежал пяти метров, застыв на миг в атакующем прыжке, складывая печати или приготовив оружие. Кто‑то ‑ пятнадцати, наконец достигнув своей основной цели. И никто не отследил судьбу товарища, ушедшего атаковать собственно цель, а не ее стража.

Но это все было неважно. Потому что когда остальные девятнадцать оказались в радиусе двадцати метров от стража, он сказал всего лишь два слова.

И чунинов вмяло в пригнувшуюся под воздушным прессом траву.

‑ Честно говоря, я вас не понимаю ‑ проговорил подросток, остановившись в паре метров от одного из прижатых к земле чунинов.

Ветер, не безумная круговерть прозрачных клинков, не рассекающие даже дерево сюрикены. Даже не иглы, разрушающие мельчайшие каналы чакры. Мерная, давящая тяжесть воздушных масс, лежащая на спине подобно горному хребту. Как будто это не воздух, а Земля или Вода давят сверху высоким столбом покоренной чакрой Стихии.

А затем на краткий миг чуть ниже плеча, чуть ниже локтя, ‑ в двух местах на каждой руке ‑ кто‑то обрисовывает по четырехсантиметровой окружности. И там тяжесть на мгновение становится совсем невыносимой. И ты уже не слышишь в вспыхнувшим белым тумане боли хруст собственных костей.

‑ Вы так остервенело бросились на меня, позабыв о сестре... ‑ продолжает демон живым, но, как ни странно, лишенным читаемых, однозначных эмоций, голосом. А тебе остается только сдерживаться, чтобы не закричать от боли, вызванной палицами Ветра, все так же давящими на места переломов. И не чувствуешь боли и текущей по подбородку крови из прокушенной нижней губы. А та уже расползается по дну выдолбленной твоим лицом ямки, отказываясь впитываться в так и не порвавшийся дерн. Еще немного ‑ и кончик твоего носа тоже будет в крови. Но это не важно. Лишь одна мысль терзает ум.

"Как достать этого ублюдка"

‑ ... вы так ненавидите меня? Хотел бы я знать, за что. Ведь это вы предали меня. С самого начала, с самого моего первого воспоминания, меня преследовал ваш страх и презрение.

Выдохи и хрипы товарищей проходят мимо твоего внимания. Потому что к боли в руках примешивается еще одно чувство, появившееся, когда нечто также очертило окружности выше и ниже коленей.

"Ты умрешь, демон. Говори‑говори, но только дай мне минуту, и я вцеплюсь тебе зубами в глотку. Выкормыш Тумана! Ты сдохнешь!"

‑ Меня до сих пор удивляет ваше отношение. Неужели вы все знали о закладках? И не боялись, что у меня рано или поздно снесет крышу? А если считали своим безотказным оружием, почему ограничивали мою силу? За неделю обучения в своем Поселении, я узнал больше, чем за годы в Конохе.

И снова боль, на фоне которой теряется хруст. А затем давление замирает на достигнутом уровне, погружая в горячечное болезненное марево, которое сохраняет скорость, но не качество мышления.

‑ Вы даже не задумались о том, кем могут быть мои родители. Для вас я был Девятихвостым, а не человеком. Вы предали меня, отказав мне в человеческом, еще до того, как я окончательно сформировался как личность. Вы сами вырастили меня таким.

"Я зарежу тебя. Сожгу. Утоплю. Удавлю. Дай мне только минуту, и я найду способ. Убью. Убью. Убью."

А ветер все давит, и давит. Бездушная, вечная тяжесть упорядоченного тайфуна.

‑ Так что, не я начал ‑ голос демоненка на мгновение прерывается, после чего он кратко дополняет речь:

‑ Я оплачиваю свой долг Конохе.

И Ветер мгновенно давит с той силой, с которой давил на руки и ноги. На каждый сантиметр тела ‑ по тому же усилию, которого хватило на повреждение чунина Конохи.

Демоненок не дал минуты.

Игла. Сенбон. Маленькое копье. Неоперенный дротик. Названий много, а суть ‑ одна.

Подросток скосил взгляд на оружие, воткнувшееся в траву почти вертикально. Снаряд пролетел в зоне действия техники всего метр, после чего его траектория оборвалась ближе, чем планировалось. Давление Ветра, направленного вертикально вниз, подействовало подобно изменению гравитации. Впрочем, речь не о технике. Одиночный сенбон метается довольно редко. А в Листе известен лишь один человек с такой привычкой. Оригинал, плюющийся иглами и держащий их во рту.

‑ Ширануи Генма ‑ констатирует демон.

"Дзенинам надоело наблюдать свысока и они решили вмешаться? Отлично. Значит, меньше шансов, что у них хватит ресурсов найти местоположения настоящей Норико"

‑ Удзумаки Наруто ‑ констатирует токубетсу дзенин.

‑ Вы были одним из трех, кого отец научил самой известной своей технике.

‑ Ты был один из тех, чье предательство казалось невозможным.

"Впечатляющая осведомленность. Неудивительно, впрочем. Наверное, Кири купила его именно информацией.

Черт, эта его техника может сойти за абсолютную защиту. Такое впечатление, что сенбон попал в зону высокого тяготения. Гравитационная аномалия? Никогда даже не слышал такой технике.

Чунины погибли не зря. Он прикрыт этой защитой, обладает резервом чакры как у слонопотама, что позволит ему ее держать довольно долго. А барьер хорошо бы снять побыстрее. Без командования, чем раньше бы объединимся с заблокированными шиноби, тем лучше.

Он болтлив, судя по тому, что наговорил, прежде чем добить чунинов. Это нужно использовать. "

‑ Поговорим, Удзумаки‑доно?

Генма заметил, как заалели его щеки. Еще до того, как демоненок ответил на вопрос.

"Ясно. Все тот же ребенок. Хвастлив, падок на лесть и не слишком сдержан в разговоре. Точка приложения найдена."

‑ Как скажете, Ширануи ‑ ответил подросток.

"Бесконечные Небеса обладают ограниченным радиусом действия. К счастью, их можно использовать посегментно. Осталось только подготовить дополнительные кластеры, увеличивая радиус охвата до пятидесяти метров."

‑ Думаю, что знаю, каков ваш вопрос ‑ проговорил подросток ‑ так уж получилось, что в разговоре шиноби Листа, очевидно, предпочитают в первую очередь узнавать именно это.

Ширануи молчал, ожидая продолжения речи. Противник говорит, подкрепления подтягиваются, ‑ что может быть лучше? Дюжина дзенинов и несколько центнеров нового чунинского мяса. Если еще потянуть время, хоть немного, то, быть может, еще кто‑нибудь подтянется.

Отстраненно рассуждая, к северу от купола‑барьера сложилась своеобразная ситуация. Часть шиноби продолжает бежать к коллегам из Кири. Часть уже даже обменивается с ними техниками, выжигая чакру в попытках испарить Водные Стены. Некоторые медленно, стараясь не привлекать внимания резкими движениями и испускаемой чакрой, пытаются взять демоненка в кольцо или подобраться поближе к его напарнице. И в то же время половина всего левого крыла бестолково толпиться, как бы не ужасом глядя на переломанные тела раздавленных техникой подростка.