Орлана, как могла, пыталась успокоить Амира — но что тут скажешь, если в его сознании поселился Орден. Скорее всего, надолго. Скорее всего, это не пройдёт для Амира бесследно. Но хуже всего было то, что Орлана не имела права ничего рассказывать парню.

Ей оставалось только болтать о незначительных мелочах, чтобы хоть немного разбавить тоскливое молчание. Она вышивала белую лилию на чёрном шёлке, и не слушались отвыкшие от иголки пальцы.

— Знаете, — сказал Амир, тяжело сглатывая, — мне кажется… я совершил страшную вещь. Очень страшную.

— Брось говорить ерунду, — через силу улыбнулась Орлана. Поверх вышивки она взглянула на Амира: на фоне драпировок из бордового бархата тот выглядел совсем бледным, даже зеленоватым. — Что такого страшного ты мог совершить?

Он отвёл взгляд.

— Я не могу вам сказать. Вы будете меня ненавидеть. И никогда не сможете простить.

— Что за глупости. — Она со вздохом отложила пяльцы и поднялась. Колоть пальцы надоело, а сидение без дела нагоняло безнадёгу.

Орлана прошла вдоль стола и положила руку на лоб Амиру.

— Ты не болен? Жара как будто бы нет.

Он слабо тряхнул головой. Мягкие волосы скользнули под пальцами Орланы. Глядя в окно, она погладила Амира по голове, пытаясь различить, что за собрание происходит у главного входа в имение.

— Ну вот, кажется, к нам гости.

Орлану новость не порадовала — протерев снова запотевшее стекло, она различила магов, одетых в чёрную с зелёным военную форму Маара, и усмехнулась:

— Это же наши демократические друзья. Любопытно, с чего это Каэде снова не сидится. Не иначе как ещё один наш фамильный меч из-под земли выкопал.

Амир зашуршал бумагами, неуклюже пытаясь собрать их в стопку. С тонким звоном покатились по гладкой столешнице солнечные перья. Он подхватил их над самым полом — иначе не избежать бы чернильных клякс на мраморе.

— Не нужно, оставайся. — Орлана взмахнула рукой. — Каэда один. Скорее всего, встреча не официальная. Не думаю, что он станет делиться государственными тайнами.

К широкому крыльцу имения тоже подкрадывался туман, съедал первые ступеньки, обвивал стволы карликовых сосен. Ощущала ли тревогу только Орлана, или туман вызывал беспокойство у всех, но собравшиеся у входа быстро вошли внутрь.

— Сейчас явится, — вздохнула она и не торопясь прошла к своему месту, а как только опять взялась за вышивку, изобразив из себя благочестивую леди, в дверь постучали и доложили, что с дружеским визитом прибыл консул Маара.

— Пусть входит, — кивнула Орлана, укладывая к лепестку белой лилии ещё одну нитку шёлка.

Ранал Каэда вплыл в залу танцующей походкой, походя оглядывая интерьеры из чёрного дерева и синего бархата. Оглядел хмурого Амира, который зачем-то прикрывал ладонями одну из книг Ордена.

— До меня дошли слухи, что вы приболели. — Каэда выдвинул стул и устроился на нём, закинув ногу на ногу. — Что-то серьёзное? Или решили нервы подлечить?

Орлана кашлянула, прикладывая усилие, чтобы сохранить на лице бесстрастное выражение.

— Благодарю за вашу заботу, но со мной всё хорошо. Просто выкроила себе выходной.

— Выходной — это тоже неплохо, — со знанием дела кивну Ранал. — Я к вам, собственно, ещё вот по какому вопросу заглянул.

Орлана взглянула на его руки — ни секунды они не лежали спокойно. И если бы она не знала Каэду, решила бы, что он сходит с ума от волнения. Но ведь нет же — он такой всегда. В Альмарейне девочек били по рукам за излишнюю жестикуляцию.

— Я внимательно вас слушаю.

Ранал качнулся вперёд, приближаясь к Орлане, насколько возможно, и она подавила в себе желание отстраниться. От консула пахнуло затхлостью подземелий — или ей только показалось.

— Я же могу вам доверять, правда? Я слышал, с вашим родственником произошла трагедия. И ходят такие призрачные слухи, что это вовсе не несчастный случай, а его убили.

Орлана краем глаза заметила, как вздрогнул Амир у противоположного края стола.

— Я не берусь ничего утверждать, лорд, — вздохнула она, пытаясь вывернуться из-под его взгляда и запаха.

— Ну да, я понимаю. Но всё-таки. Вы же подозреваете в этом меня?

— Вас? — от удивления Орлана даже повысила голос. Пяльцы стукнулись о стол, тут же звякнула иголка, отпущенная на коротком поводке шёлковой нити. — Странная мысль. С чего бы вам его убивать?

Каэда откинулся на спинку стула, сложив свои беспокойные руки на груди. Откашлялся.

— Что-то мне сказали, что вы остались недовольны визитом ко мне. Уж не знаю, почему, я ведь к вам со всей душой. И ещё, видите ли, я не знал, что так выйдет, когда решил принести вам меч. Что-то там было о проклятье, которое на него наложено…

Улыбнувшись одним уголком губ, Орлана расправляя ногтем последний стежок на лилии.

— Меч моего сына? Ну да, я прекрасно помню. Лорд, умоляю вас, не переживайте из-за проклятья. Всё это старая глупая сказка. Я сама её выдумала, сама же и поверила. С вами абсолютно ничего не случится.

Она с лёгким стыдом вспоминала тот вечер, когда не позволила Аластару прикоснуться к мечу. Тогда мир вокруг почернел и сгустился, и из мрака в углах комнат на неё глянули лица мёртвых. Тогда она могла поверить во что угодно.

Каэда дёрнул ворот рубашки.

— Душно тут у вас. Проклятье, — он неестественно хохотнул. — Да, я касался этого меча, и ведь должен быть уже мёртв? Но всё это и правда глупости. Я говорю совсем не о том.

Казалось, туман поднялся до второго этажа. Орлана катала в пальцах иголку и поглядывала в окна, за которыми тянулись серые космы тумана.

— Ваш дядя. Он же вам дядя, да? — Ранал взглянул на неё исподлобья. — Он тогда был не особенно доволен моим подарком. Говорил, что я ещё пожалею.

— Что? — не выдержала Орлана. — Вы разговаривали с Орденом?

— Вы разве не знали, что он ко мне приходил? — чуть раздражённо отозвался консул и, не глядя на Орлану, продолжил: — Явился вечером того самого дня, когда я принёс вам меч. Но я же не знал, что у вас такой подарок считается оскорблением, я же от чистого сердца! А тут… я думал, что он меня на месте испепелит. Ну да, вот кто гораздо реальнее любого проклятья. И, признаться, я испугался. Вы бы его видели. — Ранал помахал растопыренной пятернёй у себя перед лицом. — Тут бы кто угодно испугался.

— Представляю себе, — пробормотала Орлана, сжимая пальцами переносицу.

— И что прикажете мне делать? — Он двинулся назад, мерзко скрипнув ножками стула по мрамору, так что снова вздрогнул Амир. — Я пытался защищаться, и как-то само собой вышло, что мы перешли ко взаимным угрозам.

Он хмуро замолчал, глядя в окно, на неопрятные пряди тумана. На мгновение Орлане показалось, что это вовсе не туман — это море — и оно вышло из берегов и плещется теперь у самых окон. И все они скоро утонут в затхлой серой глубине.

Она взглянула на Амира: тот уткнулся в записи и делал вид, что не существует вовсе.

— Лорд Ранал? — позвала она.

Каэда дёрнулся и обернулся. В его суженых глазах всё ещё отражался туман, он тянулся длинными тонкими щупальцами к стеклу.

— Я сказал вашему дяде то, о чём жалею. Что убью его, если понадобится. Конечно, на самом деле я не собирался его убивать. Да и как вы это себе представляете? Я что, похож на идиота? Устраивать такое, рисковать жизнью, репутацией, да чем угодно, чтобы разрешить глупую ссору? Я бы на такое не пошёл.

— Понимаю вас, — негромко произнесла Орлана, снова отворачиваясь к Амиру. Светлый хохолок его волос на макушке покачивался в такт кивкам, как будто он слушал очень важного собеседника и соглашался с ним, соглашался.

— Скажите, я могу быть с вами откровенным до конца? — Каэда прикоснулся к локтю Орланы, снова подаваясь вперёд, весь напружиненный и прямой, как богомол.

Она сжала губы, наблюдая за Амиром. Из-под упавшей на лицо чёлки он ответил на её взгляд и скривил губы в злой улыбке.

— Амир, — не выдержала Орлана. — Будь добр, выйди отсюда. У нас взрослые разговоры, на которых тебе не следовало бы присутствовать.