– Итак, господа, – Джозеф Мердок явно еще не вполне отошел от охватившего его на борту самолета приступа ярости, взглянув на Крамера так, что тот невольно отступил на шаг назад. – Кто сможет мне объяснить, что происходит?
– Сэр, мы захватили большую партию оружия, современные торпеды последней модели и противокорабельные ракеты, которые русский под видом какого-то нефтяного оборудования перевозил в Иран, – не стал терять время Натан Бейл. – Как видите, русский президент даже не пытается делать вид, что держит свое слово. Это плевок вам в лицо, господин президент, смачный наглый плевок, оставить который без ответа, мне кажется, невозможно.
– И какова же опасность, – сквозь зубы процедил президент, буравя взглядом Бейла. Тот, впрочем, легко выдержал это испытание. – Насколько велика опасность, если это оружие окажется все-таки в распоряжении иранцев? Ведь вполне вероятно, это не первая партия. Быть может, нам нынче просто очень повезло, и мы вскрыли давно функционирующий канал поставок, ведь русские давно переправляют в Иран всякое оборудования для электростанций, нефтяных заводов и все такое прочее.
– Совершенно верно, сэр, – кивнул Бейл. – И опасность очень велика. Я не технический эксперт, как и вы сэр, но в общих чертах представляю, на что будут способны наши противники, получив это оружие. Крылатые ракеты SS-N-27 "Клаб", или "Альфа", как их обозначают сами русские, могут запускаться из торпедных аппаратов подводных лодок класса "Кило", а их у иранцев, я напомню, три штуки, все в боеспособном состоянии. Эти ракеты могут поражать цели на расстоянии до двухсот пятидесяти километров, преодолевая это расстояние со скоростью, в три раза превышающую скорость звука и на высоте над морем не более пятнадцати метров. Двухсоткилограммовая боеголовка не оставит при прямом попадании шансов никакому эсминцу или крейсеру, да и для авианосца тоже представляет очень серьезную опасность. По сравнению с нашим "Гарпуном" русская ракета "Клаб" все равно, что девятимиллимметровая "Берета" в сравнении с капсюльным револьвером Кольта середины позапрошлого века. Она практически неуязвима для существующих систем противоракетной обороны наших кораблей. Три иранские подлодки, стреляя залпом, могут уничтожить целую авианосную группу.
– Черт побери, – только и смог сказать Джозеф Мердок, на мгновение представив, какой шок последует за известием о том, что в Персидском заливе пошел на дно атомный авианосец. От такого удара Америка оправилась бы не скоро, а он точно лишился бы президентского кресла раньше срока.
– Но и торпеды, которые мы перехватили, тоже не подарок, – продолжал свой рассказ Натан Бейл, тщательно скрывая свое удовлетворение произведенным на главу государства эффектом. – Это тяжелые торпеды, которые могут быть применены как против подводных лодок, так и против крупных надводных кораблей. Русские сами вооружают подобными торпедами свои ударные субмарины класса "Акула" и, вероятно, они входят также в боекомплект новейшей их подлодки, носящей название Северодвинск". Торпеды более совершенные, чем наши "Марк-48" последних модификаций, а ведь они тоже далеко не ржавая рухлядь. Русские торпеды имеют систему акустического наведения, кроме того, они могут наводиться на цель по кильватерному следу, о чем наши подводники могут пока только мечтать. Дальность хода этих торпед не менее сорока километров при движении со скоростью пятьдесят узлов, то есть около девяноста километров в час. Дальность захвата головкой наведения подводной лодки оставляет два с половиной километра, то есть на сорок процентов больше, чем у той же "Марк-48", а это чертовски много для подводной дуэли. Учитывая, что торпеда несет триста килограммов взрывчатки, у нашей субмарины, если она будет атакована подобным оружием, практически нет шансов уклониться от торпеды, а при попадании любая подлодка будет гарантированно пущена на дно. Так что, сэр, если предположить, что русские уже успели передать иранцам несколько таких торпед, наши ударные подлодки в Персидском и Оманском заливе становятся вполне уязвимыми.
– Бог мой, не хватало, чтобы эти черные обезьяны потопили еще американскую подлодку, – мрачно произнес подавленный президент. – Чем же может в таком случае обернуться для нас вторжение в Иран, если до этого дойдет? Нет, даже думать об этом не желаю, – тряхнул головой, словно пытаясь избавиться от воспоминаний о дурном сне, Мердок.
– Сэр, простите, но я хоть и понимаю, чем нам грозит происходящее, хочу заметить, что мой заместитель фактически санкционировал пиратскую акцию, а иначе, чем воздушным пиратством, захват русского самолета в воздушном пространстве Турции я назвать не могу, – резко бросил Крамер, которого начала раздражать речь Бейла, и в особенности то, как на нее отреагировал президент Мердок. – Фактически мы дали им повод для конфликта. Кроме того, мой заместитель дал добро на полеты беспилотных разведчиков над русскими военными базами в районе порта Мурманск, в результате чего один беспилотник типа RQ-4 "Глобал Хок" едва не был сбит. Он получил очень серьезные повреждения, и едва ли вернется в строй.
– К чему вы это, Николас, – мрачно произнес президент тоном, не сулившим главе ЦРУ ничего хорошего. – Вы не способны контролировать работу вашего ведомства, если ваш заместитель без вашего ведома проводит такие операции? Это представляет вас не в лучшем свете, господин Крамер.
– Мой заместитель забыл о субординации, – зло бросил руководитель разведывательного управления. – И я требую привлечь его к ответственности за нарушение всех существующих инструкций. Я не желаю работать с теми, кто ни во что не ставит своего начальника.
– Если вас не уважают, значит, Николас, вы не обладаете должным авторитетом, а без этого в вашем деле, я полагаю, очень непросто, – усмехнулся Мердок. – Но я дам вам шанс исправиться, оставив пока на своем посту, господин Крамер. До следующего раза, – многозначительно добавил президент. – А вот Натан Бейл, да будет вам известно, уже больше часа занимает пост моего советника по безопасности, и я не позволю в такой сложный период отвлекать его какими-либо служебными расследованиями. Кстати, господин Бейл, – президент взглянул вновь на опешившего от сказанных им слов Бейла, – поздравляю вас с повышением. Надеюсь, вы оправдаете оказанное вам доверие, Натан.
Крамер вне себя от возмущения, не мог подрать слов, чтобы хоть что-то ответить президенту. Его только что унизили, и не только тем, что указали на его неумение руководить, но еще и так возвысив человека, нанесшего главе ЦРУ почти личное оскорбление.
Да, он, Николас Крамер, не был профессиональным разведчиком, но ведь он и не рвался на этот пост, лишь уступая воле вице-президента. Он не виноват, что кресло директора всемогущего Управления досталось не Бейлу, очень может быть, вполне достойному этой должности. И, видит Бог, Николас Крамер старался изо всех сил, трудясь в поте лица в новой для себя ипостаси, но вместо поддержки более опытных коллег получил всеобщее презрение, и только на самых молодых своих сотрудников, тоже новичков в этой работе, он еще мог хоть немного рассчитывать. И теперь его унизили, страшно и зло, возвысив того, кто в своем столь явном стремлении наверх нарушил все и вся.
– Итак, Натан, – Джозеф Мердок то ли не заметил стиснутые челюсти Крамер и желваки на скулах, то ли сделал вид, что ничего не понимает, спокойно разговаривая со своим новым советником по безопасности. – Вот вам первое задание, чтобы, так сказать, проверить ваши способности. Какие действия мне, как главе государства, надлежит предпринять в условиях нарушения Швецовым взятых на себя обязательств? Я хочу, чтобы вы выработали план действий, господин Бейл.
– Сэр, прежде чем обсуждать верность слову русского президента, хочу обратить ваше внимание еще на один факт, – почти не раздумывая, словно заранее знал, что от него потребует президент, ответил Бейл. – Переговоры европейцев с русскими по поводу поставок газа из России фактически провалились. Рутинная встреча, пустая формальность превратилась в ожесточенный спор из-за того, что по личному приказу Швецова глава компании "Росэнергия" внес изменения в условия уже обсужденного и изученного экспертами обеих сторон контракта. Русские потребовал в счет оплаты своего газа технологии, лицензии на производство некоторых видов продукции, которую, кстати, возможно использовать и в военной сфере. В ответ на все возражения европейцев они пригрозили просто перекрыть трубу, лишив наших союзников по ту сторону Атлантики своего газа.