Их готовят в кипящем масле в больших черных кастрюлях на газовых или керосиновых горелках. В горячем виде они необыкновенно вкусны и часто вносили приятное разнообразие в наши ужины. Очень любят здесь лепешки. Торговец делает их с необычайной ловкостью, подбрасывая многократно в воздух, манипулируя пальцами, растягивает, не забывая время от времени добавлять яйца, смешанные со специями, затем бросает на горячую жестяную пластину… Глядя на толчею в торговых рядах, трудно себе представить, что в 1830 г. в Адене было всего 90 каменных домов, построенных по тому же образцу, что и все арабские дома, которые служили надежной защитой от солнца, песчаных бурь и нападения врагов. Внутри помещение делилось на мужскую и женскую половины. Мужская половина и комната для гостей находились на первом этаже, а наверху — женская половина и общая комната. Стены домов были толстые, окна — узкие, незастекленные, но со ставнями — расположены невысоко, так что, сидя на полу, можно было видеть, что делается снаружи. Современные дома строят с круглыми окнами с жалюзи. Лестничные клетки имеют просветы, что обеспечивает хорошую вентиляцию здания.

Покинув Кратер, мы возвращаемся в Хормаксар по асфальтированной, местами занесенной песком дороге мимо аэропорта, многочисленных посольств, в том числе и мимо расположенного на центральной площади посольства ГДР. Над зданием с фасадом, облицованным итальянским мрамором, на фоне залитого солнечными лучами неба развевается флаг. Вечером на фронтоне здания светится герб.

Министерство здравоохранения также находится в районе Хормаксара, занимая современное одноэтажное здание, построенное из серого тесаного камня. Я облегченно вздыхаю, ступив в прохладные, просторные коридоры. Нас, врачей из ГДР, сердечно принимает один из секретарей министерства. А когда мы расположились в удобных, обтянутых полотном креслах перед столиками с прохладительными напитками, нас приветствовал министр. Он выразил благодарность от имени своей страны за помощь ГДР в сфере здравоохранения. Но скоро его вызвали к телефону, и с обстановкой в стране нас ознакомил секретарь. Он говорил по-английски, и уже не было надобности в переводчике, тем более что вопросы и ответы формулировались предельно лаконично. Он дал небольшую информацию о стране, в которой нам предстояло работать.

На севере НДРЙ граничит с ЙАР, на северо-востоке — с пустынными районами Саудовской Аравии, на востоке — с Оманом; Индийский океан и Красное море образуют южные границы. Острова Камаран, Перим, группа островов Сокотра образуют отдельную административную единицу, входят в состав Первой провинции[11] и управляются специальным уполномоченным премьер-министра.

В республике насчитывается около 2 млн. человек, площадь равна 336,5 тысячи квадратных километров. В административном плане она делится на шесть провинций и на два отдельных округа — Тамуд и Сокотра с островами. Первая провинция, куда входит Аден, занимает 2 процента всей площади республики, но здесь представлено более 20 процентов всего населения страны, в то время как в Шестой провинции, занимающей 27 процентов территории страны, проживает лишь 5 процентов жителей.

Среднегодовое количество осадков в Адене, выпадающих в основном в период с декабря по май, составляет около 35 миллиметров. Этот уровень постепенно снижается в направлении к востоку, и на севере и востоке страны, там, где отроги уходят в Аравийскую пустыню, осадков почти не бывает, дожди выпадают раз в 5, а то и в 10 лет.

В то время как в Адене до 1967 г. существовало более или менее налаженное медицинское обслуживание, разумеется на частной основе и в основном для власть имущих, за пределами Адена население оставалось почти без врачебной помощи. Бильгарциоз, шистоматоз, малярия, холера, тиф, амебная дизентерия и туберкулез были и все еще остаются подлинным бедствием для жителей сельских районов. Смертность детей в раннем возрасте была чрезвычайно высока, а средняя продолжительность жизни южнойеменцев не превышала 35.лет. Отечественных врачей было очень мало, да и сейчас в них ощущается большой недостаток, особенно в специалистах. В 1972 г. в Адене был всего-навсего один педиатр-южнойеменец. Благодаря помощи социалистических стран и ВОЗ в настоящее время (70-е годы) в Южном Йемене работает не менее 200 иностранных врачей. После 1969 г. по инициативе широких народных масс, а также при поддержке других арабских государств, в частности Кувейта, в НДРЙ началось строительство небольших больниц, на 80 коек каждая. В этом деле активное участие приняли медицинские сестры и фельдшера. В Первой провинции (ныне Аден) имеются две государственные больницы с 851 койкой. Самая большая и современная из них — республиканская. Сейчас в стране 45 больниц и поликлиник и, сверх того, более 200 амбулаторий и других лечебных пунктов. Служба здравоохранения армии и полиции имеет собственные лечебные учреждения, они работают в тесном контакте с органами государственного здравоохранения. В конце беседы секретарь подчеркнул, что врачи из ГДР снискали себе добрую славу, и пожелал нам на новом рабочем месте — в больнице на окраине Адена — больших успехов. И да поможет тебе Аллах, доктор!

Работа в больнице

В 7 часов мы, врачи из ГДР, покидаем свои квартиры с кондиционерами. От порога дома до машины всего несколько метров, но пока проходишь их, становишься мокрым от пота. Трудовые будни в тропиках очень тяжелы. Климатические условия влияют на физическое и моральное состояние человека. Работа требует постоянной напряженной активности и внимания, а духота тормозит и то и другое. Когда в приемной ожидает много пациентов, а время не терпит, любая досадная мелочь, которую в другой ситуации можно было бы обратить в шутку, вызывает раздражение. А здесь пустяк может мгновенно разрушить с трудом установившиеся отношения доверия между врачом и пациентом. Со временем каждый из нас научится избегать этих напряженных моментов. Мы просто прерываем прием и устраиваем чаепитие, по возможности подальше от кабинета.

Общение с больными на первых порах возможно лишь при посредстве медицинских сестер и санитаров, говорящих по-английски. Но они не всегда бывают рядом, часто их внезапно посылают куда-то по делам, поэтому возникает острая потребность как можно скорее приобрести элементарные знания арабского языка чтобы общаться с пациентами.

Помимо работы, связанной. с лечением больных, в нашу обязанность входят занятия с персоналом больницы, на которых мы делимся опытом организации социалистической системы здравоохранения в ГДР.

Нас приводят буквально в отчаяние случаи, когда, несмотря на все усилия, ребенок умирает у нас на руках. Поэтому каждый день — это еще и борьба с пассивностью, унынием — словом; «малиш» («ничего не поделаешь»). Сознание того, что мы необходимы больным, что если не всем, то многим мы все-таки способны помочь, подхлестывает нас, как, впрочем, и ободряющие слова товарищей по работе. Никому в голову не приходит отказаться от работы, хотя каждый из приехавших врачей успел порассуждать на эту тему и теоретически допускал эту возможность, особенно в самые первые недели, и по пути в больницу, проезжая мимо аэродрома, с тоской глядел вслед самолетам, уходившим в северном направлении.

У ворот больницы, окруженной забором и всегда охраняемой полицейским, мы расстаемся. Я иду в клинику и после недолгой беседы с заведующим отделением Мульхи начинаю обход, а мои коллеги, врачи разных специальностей, направляются в амбулаторию. Все вместе мы делаем обход больных лишь раз в неделю, иначе не осилить приема огромного числа пациентов, ждущих в амбулатории. Совместные обходы необходимы для того, чтобы посоветоваться друг с другом в трудных случаях.

Больница разместилась в трех одноэтажных зданиях, окруженных обширным парком, В ней 80 коек для мужчин и несколько — для женщин. Есть небольшая операционная. Лаборатория и рентгеновская установка помогают диагностировать многие заболевания. Амбулатория находится рядом со стационаром. В двух ее отделениях принимают раздельно мужчин и женщин. Мужчине разрешается входить на женскую и детскую половины лишь в исключительных случаях, и даже наши санитары, которым дозволено это, очень редко заходят туда. Главный врач больницы — южнойеменец, специальное медицинское руководство осуществляет врач из ГДР; такое сотрудничество дает хорошие плоды. На собраниях, в которых участвуют все врачи и руководящий персонал больницы, обсуждаются проблемы текущей работы, а также вопросы перспективного развития этого учреждения, и прежде всего повышения квалификации. Вот, например, одна из тем, посвященных повышению квалификации: «Точное измерение температуры тела и его значение». Она необходима, ибо некоторые из сестер ленятся ставить градусники больным и ограничиваются тем, что спрашивают больного, есть у него температура или нет. Если он говорит, что нет, сестра и отмечает в истории болезни нормальную температуру. Многие больные, да и здоровые тоже, из-за аденского парникового воздуха к вечеру чувствуют в теле жар, «хомма филлель». Хотя температура у них нормальная в их историях болезней отмечена повышенная. Нам пришлось составить целую диагностическую и терапевтическую программу, чтобы выяснить причины возникновения такой температуры и способы борьбы с ней. Кроме того, большинство медсестер обучались измерять температуру тела по Фаренгейту, в нашей же больнице были термометры только со шкалой Цельсия, а в истории болезни температурные данные заносились опять-таки по Фаренгейту. Пересчет с одной шкалы на другую как для врачей, так и для сестер был очень утомителен и, чтобы избежать ошибок, каждая из сестер получила переводную таблицу. Спустя несколько недель эта проблема забывалась и всплывала вновь, лишь когда приходили новые сестры, но ненадолго, так как наши «ученики» становились учителями и обучали новеньких.