Бойд похищал множество островитян Южных морей, которые, попав на его суда и быстро оценив условия жизни на борту («много-много работать — мало-мало есть»), дезертировали с судов, шатались в Сиднейском порту, побирались и искали попутные корабли, чтобы добраться до своих родных островов. Бойд намерен был учредить на островах Южных морей собственное королевство. Однако его будущие подданные съели своего монарха в 1851 году на Соломоновых островах. Череп Бойда выкупили по сходной цене — за двадцать топоров. Долгие годы он был экспонатом музея в Сиднее, пока один дотошный исследователь не установил, что череп этот принадлежал женщине меланезийской расы…

Работа на китобойных судах так тяжела и опасна, что было нелегко укомплектовать экипаж — особенно во времена «золотой лихорадки», когда китобои бежали из австралийских портов и шли на прииски. Тогда в Австралии стали применять «американскую» систему, то есть затаскивать моряков на корабль в состоянии полного опьянения. Под сиднейскими кабаками были сделаны специальные подвалы, где капитаны могли осмотреть и приобрести за наличные упившихся до бесчувствия матросов.

Одним из оптовых поставщиков был Слоджер Болл, обычно прогуливавшийся по Сиднею в безупречном кителе с выражением достоинства на лице. Когда заказ был срочный, а под рукой не случалось настоящих матросов, он спаивал пастухов из буша, только что пригнавших в город стадо овец. Пьяного матроса трудно отличить от пьяного пастуха, поэтому такое мелкое жульничество сходило с рук, хотя пригодность на судне человека, всю жизнь имевшего дело с одними овцами или волами, была по меньшей мере проблематична.

Однако китобои предпочитали именно этого поставщика всем прочим, которые среди пьяных поставляли иногда на отплывающий корабль обыкновенные трупы, купленные у могильщиков в морге. Поставщика разоблачали обычно лишь далеко в открытом море, когда боцман пытался выгнать на работу «товар», оплаченный наличными и доставленный на судно прямо перед поднятием якоря. Если оказывалось, что «пьяный» спит вечным сном, его выбрасывали в море, а капитан обходил потом стороной ненадежных поставщиков…

Океан или буш?

Дикими побоищами славились портовые кабаки Сиднея «У черной собаки» или «У китобоя». Старые хроники вскользь упоминают о том, как один китобой, который начал было увиваться около девушки главаря местной бандитской шайки, был в буквальном смысле слова забит на смерть. Его привязали к бочке, били чулком, наполненным песком, а в свежие раны втирали соль…

История Австралии связана с китобойным промыслом еще и по причинам… политическим. Героя последующих событий зовут Джон Бойл О’Рейли; в 1863 году он находился в рядах десятого гусарского полка. Ирландец по происхождению, О’Рейли вступил в армию, чтобы организовать движение сопротивления среди своих соотечественников, несших службу под британским флагом. Заговор был раскрыт, и в 1866 году, накануне своего двадцатитрехлетия, О’Рейли был приговорен военным судом в Дублине к смертной казни, которая впоследствии была заменена двадцатилетней ссылкой. Вместе с другими участниками заговора он оказался в Западной Австралии, поблизости от центра китобойного промысла.

Бежать можно было в двух направлениях: в океан или в буш. Местный пастор предупредил его о тех опасностях, которые ждут беглеца в буше, и он бежал на американском китобойном судне «Газель». Имперский заключенный № 9843 Джон О’Рейли был вынужден при этом прихватить обыкновенного преступника по фамилии Боумен. Дело в том, что уголовник случайно узнал о готовящемся побеге и под угрозой разоблачения потребовал взять его с собой. Когда «Газель» после двухмесячного плавания пришла к острову Родригес, тамошние британские власти уже получили сообщения о розыске преступников. Боумен был опознан и препровожден на берег. Было ясно, что для смягчения ожидающей его кары уголовник выдаст ирландца.

Б сумерках с палубы китобойного судна услышали всплеск воды, раздался сигнал тревоги «человек за бортом», но выловить не удалось ничего, кроме шляпы беглеца. «Бедняга поклялся, что живым его не возьмут», — сочувственно вздохнул капитан. На следующее утро, когда «Газель» приспустила до половины мачты флаг в знак траура, на пристань под охраной был приведен Боумен, который согласился опознать ирландца. Губернатор, уведомленный о самоубийстве О’Рейли, правда, грозился, что прикажет водолазам найти тело беглеца, но дело до этого не дошло. Одни говорили, что он отказался от этой мысли из-за акул, другие считали, что его остановила дражайшая половина, ирландка по происхождению… Был составлен акт о смерти, «Газель» снялась с якоря, а в открытом море «утопленник» вышел из трюма, где отсиживался все это время.

Он поселился в Соединенных Штатах и стал оттуда руководить спасательной операцией, которая должна была обеспечить побег его товарищам по несчастью. Тайная ирландская организация наняла американское китобойное судно, так как появление такого корабля у берегов Австралии ни у кого не могло вызвать подозрения.

Истинная цель путешествия была известна только капитану корабля «Кэтэлп» по имени Джордж С. Антони и корабельному плотнику. Экипаж состоял преимущественно из малайцев, негров и канаков, которым были чужды планы белых людей.

В то же время в Австралию отправились с тайной миссией Джон Бреслин и Томас Дисмонд, выступавшие под именами «мистер Джонс» и «мистер Коллинз». Первый играл роль богача, и благодаря огромному личному обаянию у него вскоре появилось множество друзей. Другой тайный агент осел в Перте, где занимался своим привычным ремеслом колесника. Они старались выведать, где в округе находятся места заключения. Впрочем, это не составляло особого труда, так как сам губернатор показал «мистеру Джонсу» тюрьму по Фримантле, где, кстати, и то время, кроме тюрьмы, не было ничего заслуживающего внимания.

Тем временем китобойное судно после многих недель плавания достигло берегов Австралии. По чистой случайности капитан «Кэтэлпа» познакомился с капитаном тюремного корабля, перевозившего приговоренных и Западную Австралию, и получил от него карты прибрежных под. Заговорщики обо всем договорились по телеграфу с помощью условного шифра; связь с заключенными была установлена. Каждое утро они выходили bз тюрьмы на работы. Там-то и были приготовлены лошади. Беглецы помчались через эвкалиптовые леса к побережью, где на песчаной полосе ждала их шлюпка с корабля «Кэтэлп».

Погоня достигла побережья, когда маленькая шлюпка уже отплыла от берега, но высокая полна не давала ей приблизиться к ожидавшему в открытом море китобойному судну. Целые сутки боролась со стихией перегруженная людьми лодка. Из Фримантла были высланы полицейские; однако буквально на глазах преследователей беглецы взобрались на палубу «Кэтэлпа». Подошел корабль с солдатами и пушкой на борту. Были даны два предупредительных выстрела. Тогда капитан Антони поднял американский полосато-звездный флаг. Оба корабля находились так близко друг от друга, что капитану американцев по мегафону было передано требование в течение четнерти часа выдать беглецов. В противном случае «Кэтэлп» будет обстреляй из орудия.

— Мой корабль находится в открытом море; стреляя в меня, вы стреляете в американский флаг, — ответил Антони.

«Кэтэлп» находился вне трехмильной прибрежной полосы. Его пришлось отпустить. Таков был конец этой истории…

Фонтан! Фонтан!

Бывают годы, когда скверная погода особенно досаждает китобоям. В 1964 г. флотилия бездействовала восемнадцать дней в июне, а в июле — целых двадцать. И сейчас вот уже около двадцати дней не могло быть и речи о промысле. Разъяренные бездействием, бьющим по карману, уставшие от ожидания, экипажи трех китобойных судов со вздохом облегчения услышали заверения радиостанции, предсказывавшей резкую перемену погоды. Чем ближе к рассвету, тем слабее становился ливень, пока наконец не прекратился совсем. Погожий для людей день означал кровавую бойню для китов. Флотилия из Френчмен-Бей близ Олбани снова обрела свои «глаза», наконец-то мог вылететь самолет, который высматривает стада кашалотов.