В Западной Австралии я побывал в Марбл-Баре, местности, которая была известна тем, что в течение ста дней подряд cтолбик ртути ни на минуту не опускался ниже 38°C. Это страна, где гордятся созданием первого в мире (1905–1906 годы) полнометражного художественного фильма, воспевающего историю бандитской шайки и ее главаря Келли. Страна, жители которой ежегодно тратят около двух тысяч миллионов долларов на азартные игры. В Милдьюра (штат Виктория) гордостью города является самая длинная в мире (девяносто пять метров) стойка в баре, оборудованная тридцатью двумя кранами от бочек c пивом. Страна, которая дала миру хула-хуп, а также молочные бары, открытые в Сиднее в 1930 году, а затем ставшие очень популярными и в Англии. Страна, которую мы представляем себе знойной, но где лыжный спорт (не в качестве средства передвижения) появился раньше, чем в Швейцарии или Австрии, где в Киандре, поблизости от горы Косцюшко, уже в 1862 году состоялись лыжные соревнования и возник второй в мире (после Норвегии) клуб лыжников.

Молодые и свободные

«Возрадуемся, сыны Австралии, мы молоды и свободны», — поется в гимне «Advance Australia Fair».

Среди сынов Австралии наиболее популярны имена Джон, Давид и Роберт, а среди дочерей — Энн, Маргаретт и Элизабет. Взрослые сыновья и дочери обязаны идти к избирательным урнам, так как Австралия — единственное государство, где голосование имеет принудительный характер. Страна, которая хотела бы быть сараной белого человека, но где еще в 1883 году проживало пятьдесят тысяч китайцев… страна, где… уфф!.. Может быть, Высокий суд, каким являются для меня читатели, согласится признать тезис об увлекательнейших особенностях этой страны доказанным?

Нет еще? В таком случае я просто в приступе отчаяния отведу читателей в… суд. Да, в австралийский трибунал, где «высокие стороны» одеты в соответствии с британской традицией в торжественные тоги; где на головах судейских можно увидеть безукоризненно белые парики, с роскошными буклями по бокам и кокетливой косицей сзади, перевязанной черной ленточкой.

Решение не слишком оригинальное, я применяю его давно в своей журналистской практике, когда бываю в дальних странах. Может быть, это привычка бывшего репортера судебной хроники, но ее определяет твердое внутреннее убеждение в целесообразности такой экскурсии. Суд — это линза, которая позволяет рассмотреть образ мышления и обычаи народов, населяющих страны, расположенные где-то на самом краю света. Так, очень помогли мне в понимании трудных локальных проблем разбирательства, которые я слушал в судах, где совершались акты колониального правосудия — на Таити, Фиджи, в Сингапуре, Новой Гвинее или в Гонконге. Судья, следуя букве закона, созданного под хмурым небом Британских островов, распоряжается судьбами людей, рожденных в знойных тропиках и ведущих свои обычаи от буддизма или языческих верований. Эти люди руководствуются моралью, совершенно отличной от той, которую — по крайней мере теоретически — принес с собой белый человек. Жители Океании говорят, что когда появились миссионеры, у них была Библия, а у канаков[16] — своя земля. Теперь, говорят островитяне, у нас их Библия, а у них — наша земля.

Трудно найти лучшее, чем австралийские суды, место для «охоты» за «увлекательными выдумками». Под Южным Крестом все еще действуют законы, которые на Британских островах уже давно утратили силу. Как бы был рад Марк Твен, если бы посидел среди публики на таком заседании и услышал, сколь живуча теория, которую он высказал после своего путешествия по Австралии.

Наказание плетьми продолжает применяться там, как говорят, за преступления наиболее отвратительные. Преступник, который совершил зверское изнасилование несовершеннолетней и причинил ей тяжелый физический и моральный ущерб, присуждается к заключению на большой срок и наказанию плетьми. Низко склоняет голову перед судьей адвокат: «Ваша Милость, мы будем решительно настаивать на том, чтобы во время приведения приговора в исполнение была полностью соблюдена буква закона…» Произнеся это, он еще раз склоняет голову, которую украшает белый парик, и очень довольный собой садится на скамью.

Береза и бык

О чем же здесь пойдет речь? Дело в том, что на языке юристов «пороть» означает «to birch», буквально «березовать», то есть бить березовыми прутьями. Не лещиной, не бамбуком, а именно березой! Так было установлено сотни лет назад, и баста! А почва Австралии родит богатое разнообразие акаций, множество деревьев, высоких и прекрасных, только не березу. Правда, кое-где попадаются единичные экземпляры, но они привезены и заботливо взращены для целей исключительно декоративных, а чтобы береза вообще встречалась в этой стране, я не помню.

Забеспокоился господин судья, посоветовался с министерством юстиции, оно, в свою очередь, послало депешу в Лондон. Аэрофрахтом пришла великолепная связка чисто березовых розог, и насильник получил то, что ему было положено…

В Брокен-Хилле судья рассматривает заурядное дело. Патрулируя на машине по улицам поселка Айванхо, полисмен увидел небольшой самолет, который неправильно заходил на посадку — на высоте не более тридцати метров, над самыми крышами домов, тогда как со стороны пустыни прекрасный подход, не угрожающий ничьей жизни. И вот страж общественного порядка помчался на аэродром, чтобы задержать там пилота и дать делу дальнейший ход.

Самолет, ясное дело, оказывается на аэродроме раньше, и тут удивленный полисмен видит, что, приземлившись, пилот съехал со стартовой дорожки на шоссе, ведущее к поселку, и направляется прямо ему навстречу! Полисмен в испуге развернулся и помчался назад, но пилот нагнал его, вынудил свернуть в кювет, пронесся над ним и въехал в поселок. Там он остановился перед комиссариатом полиции, откуда уже выбежали привлеченные ревом мотора рослые ребята в мундирах и вытащили его из кабины, как улитку из раковины.

Несколько минут — и все кончено. Приговор: сто десять долларов штрафа.

Однако осужденный не признает себя виновным. Он даже оскорблен. Если бы Тайный совет при дворе Его Величества в Лондоне занимался рассмотрением апелляций по склочным делам в Австралии, осужденный наверняка обратился бы туда в поисках справедливости. Его линия защиты проста. Во-первых, в правилах уличного движения ничего не сказано о запрете езды по городу на самолете, следовательно, нельзя карать за нарушение правила, которого не существует. Далее, он сообщает, что во время приземления задел крылом быка, который пасся на летном поле. Поскольку пасти скот на аэродромах категорически запрещено, он, как лояльный гражданин, решил немедленно сообщить о нарушении. Немедленно — это значит как можно быстрее! А разве есть более быстрый способ передвижения, чем на самолете? Конечно же нет! Учитывая такое положение дел, его надо наградить, а не наказать. Это же ясно!..

Мои австралийские друзья не поняли, что меня так поразило в этом деле. Что же здесь странного? Просто человека травят, сто десять долларов — это большой штраф, вот бедняга и защищается как может…

Распутницы с принципами

Мистер Линдсей Шмидт держит на своей ферме под Мельбурном обезьянку по имени Джонни. Обезьяна отлично водит трактор, умеет запускать и глушить мотор. Она открывает и закрывает ворота овчарни, а после стрижки на профессиональном уровне раскладывает шерсть для просушки. Джонни был признан земледельческим рабочим, и финансовые власти уведомили мистера Шмидта, что он может хлопотать о снижении налога на том основании, что использует на своей ферме наемный труд…

Молодой юрист из Мельбурна, господин Кавецкий, который покинул Варшаву, когда был еще ребенком, а сейчас парень хоть куда, рассказал мне об одном громком деле в штате Виктория.

Сразу же после войны, когда солдаты возвращались домой и Мельбурн испытывал тяжелый жилищный кризис, девицы самой древней в мире профессии облюбовали себе место под старыми развесистыми деревьями на Фитцрой-стрпт. Время от времени полиция нравов устраивала там облавы. Эта улица находится на границе двух районов, а закон со всей ясностью гласит, что виновный в его нарушении должен предстать перед судом, находящимся ближе всего к месту происшествия.