Карл XII со Стюартом находились в составе десанта правой флотилии, в то время как генерал-лейтенант Реншёльд, главнокомандующий всей операцией, руководил высадкой десанта левой. Шведам хорошо было видно, как датчане со своей кавалерией и пехотой метались по берегу, стараясь оказаться в нужное время в нужном месте — прикрыть все побережье у них не хватало сил. В Зеландии король Фредрик кроме флота оставил всего 4500 солдат регулярной армии.

На баркасе с королем находились М. Стюарт, X. Вахтмейстер, начальник гвардии полковник Кнут Поссе и лейтенант драбантов полковник Врангель. Нетерпеливый король в 300 шагах от берега выпрыгнул из баркаса первым, не дожидаясь, когда он коснется дна, и оказался по горло в воде. За ним попрыгали остальные. Король со шпагой в руке устремился к берегу, сопровождаемый солдатами, поднимавшими свои мушкеты высоко над головой, чтобы не замочить порох. С берега стреляли, и Карл спросил идущего рядом генерал-квартирмейстера Стюарта, что это за свист над головами.

— Ваше величество, — ответил тот, — это свистят пули, выпускаемые в вас.

— С этого часа это станет моей музыкой, — сказал Карл и блаженно улыбнулся[42].

Скоро вся правая десантная колонна, не встречая почти никакого сопротивления, оказалась на берегу. Небольшие стычки с датской кавалерией произошли на левом фланге у Реншёльда, но датчане бежали и скоро скрылись с места, оставив убитых и раненых. Шведские потери, по Ф. Г. Бенгтссону, составили не больше трех убитых солдат и несколько раненых, включая генерала Стюарта. Несмотря на ранение, неутомимый генерал занялся укреплением шведского плацдарма и организацией подкрепления. Высадившихся под Хумлебэком шведских солдат было слишком мало, чтобы противостоять возможным контратакам датчан. Так 4 августа 1700 года король Швеции Карл XII впервые ступил на чужую землю.

Король Фредрик IV со своими основными военными силами находился под Тённингеном, что оказалось очень на руку шведам. Военные силы датчан в Зеландии, как было упомянуто нами выше, были слабыми, а командовать им и было поручено целой комиссии, состоящей из сплошных бездарностей. Найдись среди них хоть один дельный и толковый военачальник, то даже с учетом того, что датский флот был заперт в Копенгагене, шведам могло бы не поздоровиться. Датчане могли если и не сбросить их в море, то хотя бы организовать приличную оборону столицы. Но этого не произошло: они почта безучастно наблюдали, как шведы в течение двух недель (!) — мешала все та же ветреная погода — под их носом расширяли свой плацдарм под Хумлебэком, перевозили подкрепления из Швеции и вводили на остров все новые воинские части, пока не достигли численного превосходства. Скорее бездарность датского командования (генерал-лейтенант Шакк), а не выдающиеся полководческие способности Реншёльда, Стюарта или Карла XII, способствовала ошеломительному успеху копенгагенской операции шведов[43].

Возле Копенгагена тем не менее датчанами были возведены редуты, взять датскую столицу с ходу не удавалось, и шведы начади планомерный обстрел города. Датские корабли находились неподалеку, но ввиду преобладающего перевеса объединенного шведско-голландско-английского флота выходить в море не решились. Крепостные пушки Копенгагена тоже молчали, потому что сектор обстрела закрывали мачты собственных кораблей, и артиллеристы боялись попасть в своих.

Король Карл разослал охранные грамоты по округе, организовал подвоз провианта из ближайших датских деревень, ужесточил дисциплину в войсках и занялся охотой на оленей в датском королевском парке Дюрехаве — чтобы датский собрат хоть немного почувствовал тяготы войны. Вокруг, если не считать редких выстрелов датских стрелков, было тихо и спокойно, и король со своей свитой вполне наслаждался этой идиллией. Все датские и шведские историки сходятся в одном: самым большим воинским достижением датской армии под Копенгагеном была поимка шведского патруля из десяти солдат во главе с лейтенантом.

Но скоро идиллия закончилась. Из Швеции наконец прибыли намеченные для боевых действий в Зеландии подразделения пехоты и кавалерии, и к началу августа Карл XII уже располагал примерно десятитысячным корпусом, включавшим в себя все рода войск. 21 августа, после некоторых проволочек, шведы тремя колоннами выступили на юг к Копенгагену. Накануне, 20 августа, к Карлу из шведского лагеря в Голштинии прибыл курьер Фабрициус и привез уведомление люнебургских герцогов о том, что переговоры между герцогом Голштинии и королем Дании находятся в стадии завершения, что скоро между ними будет подписан мир, в связи с чем Швеции надлежит прекратить все военные действия против Дании. Карл проигнорировал это уведомление даже после того, как оно было подтверждено люнебургским и шведским посланниками, поскольку, по его мнению, еще не было известно, включен ли в текст мирного договора пункт об отказе Фредрика IV от союза с Августом II, и отдал приказ незамедлительно идти на Копенгаген.

По пути шведы встретили датского ротмистра с одиннадцатью пленными шведами и сообщением, что война закончилась и что 18 августа в Травентале, под Любеком, между двумя воюющими Фредриками Четвертыми был заключен мир. Карл XII, не выразив ни сожаления, ни особой радости по поводу этого сообщения, приказал забрать у ротмистра пленных и продолжить марш к датской столице. Потом прискакал адъютант голштинского герцога и подтвердил то, что сказал датский ротмистр. Король узнал, что герцог условиями мира очень доволен, потому что получил все, что хотел: и суверенитет, и jus armorum, и даже денежную контрибуцию, но в уведомлении герцога опять не было слов о главном требовании Карла — отказе Дании от союза с Саксонией. Шведы продолжали приближаться к Копенгагену.

В дело оперативно вмешался адмирал Рук и через Вахтмейстера предупредил короля, что ввиду подписания мира миссия союзной англо-голландской эскадры исчерпана и англичане с голландцами отправляются по домам. Этот демарш до короля не «дошел», и в дело активно включились Пипер и Пулюс с помощниками. Они представили королю документ, в котором приводились убедительные аргументы о необходимости прекращения Швецией всяких военных действий:

1. Король стремился к восстановлению справедливости в Голштинии, теперь эта цель достигнута, и если шведы продолжат войну с датчанами, они должны будут считаться с ответными действиями гарантов Травентальского мира — морскими державами и люнебургскими княжествами.

2. В случае продолжения военных действий Швеция будет признана агрессором и гаранты станут на сторону Дании.

3. К ним могут присоединиться Австрия и Бранденбург — и это все на фоне начавшейся в Лифляндии войны с Саксонией и надвигающейся угрозы со стороны России.

4. Швеция такой войны просто не выдержит — она с трудом наскребла средства на Зеландскую операцию.

Доводы были сильными и убедительными. В голове Карла происходила жестокая борьба с соблазном сокрушить врага, ведь шведы так близко подошли к его столице. И король задумался. К нему подъехал датский комиссар граф Кристьян Детлев Ревентлов, но Карл никакого ответа пока ему не дал. X. Вахтмейстер доложил ему об англо-голландском демарше, о выходе датского флота с копенгагенского рейда[44] и о невозможности шведского флота в одиночку противостоять ему — король продолжал хранить молчание. Тогда адмирал Рук предпринял еще одну попытку «вразумить» шведскую сторону и послал королю очередной меморандум. 23 августа Каря созвал военный совет. После длительных дискуссий король уступил англо-голландским требованиям и скрепя сердце дал свое согласие присоединиться к Травентальскому мирному договору.

28 августа король со своими генералами проехал по улицам Копенгагена и, вероятно, мысленно ругал себя за то, что несколько дней назад дал уговорить себя подождать подвоза из Карлскруны тяжелой артиллерии. Вот, он, этот надменный купеческий город, откупившийся от оккупации и разрушения жалкой контрибуцией. Его можно было взять без всяких осадных орудий. Нет, нужно было уповать на Бога и на штык, и тогда он проехал бы через город так настоящий победитель!