Во время миграций черепахи ничего не едят, существуют за счет накопленного жира. Кроме того, они не спят, так как, если перестанут грести, течение может отнести их в сторону. Две тысячи километров они преодолевают около шестидесяти дней, и все это время неустанно гребут. Самцы пускаются в плавание вместе с самками или поджидают их в определенном месте неподалеку от родных отмелей. Представители обоих полов еще находят силы для совершения копуляции, предваряемой любовными играми, а иногда и борьбой. Таким образом, черепахи-мореплаватели благодаря их способностям и выносливости — существа, действительно достойные уважения.

В конце XVII века пират Уильям Дампир в своем дневнике писал: «Черепахи совокупляются в море девять дней подряд и так забываются при этом, что даже плохой ловец с легкостью может убить их. Самка, видя приближающуюся лодку, стремится спастись бегством, но самец сильно удерживает ее передними ногами и не пускает, а сам о спасении не заботится. Тогда лучше всего убить самку, так как самец все равно не отойдет от нее…»

У вылупившихся из яиц маленьких черепах множество врагов. Когда малыши подрастают и выходят в море, они — в относительной безопасности, однако находятся такие, как Джонсон, и тогда…

Суп и жаркое из несчастной черепахи оказались вкусными. Я хотел даже попросить еще одну порцию, по мешали укоры совести.

После обеда мы с Домиником отправились к месту, па котором около ста лет назад убили капитана Бэлбина с вербовочного судна «Броу Бэлл».

— Ужасное это было время. Белые, особенно из Австралии, вспоминая о нем, должны всегда опускать глаза.

— Ты говоришь о блэкбердинге — «охоте на черных дроздов»?

— Да. Капитан Бэлбин командовал кораблем. Он вербовал аборигенов для работ на плантациях, но на самом деле он был охотником за невольниками. Однако, несмотря на те беды, которые он и его экипаж причинили семьям островитян, была выслана карательная экспедиция, чтобы отомстить аборигенам за его смерть. Многих коренных жителей убили, а деревню сожгли дотла.

— Когда это произошло?

— В 1883 году.

Негативный портрет

Охота за невольниками началась в Меланезии почти сорока годами раньше. В результате окончательного истребления сандаловых лесов интерес европейцев к продукции тропиков повысился. Копра, дающая Масло, а также сырье для мыла и нитроглицерина, сахарный тростник, кофе, бобы какао, фрукты, ваниль, каучук — почти все это известное миру сырье, имеющее экономическую ценность в Европе, вывозят с островов Океании.

Там появились самые настоящие плантаторы, значительно отличающиеся от вороватых купцов-бродяг; возникли крупные торговые компании; возрос спрос на рабочую силу. Кроме того, была нужда в дешевых рабочих руках на сборе модного тогда гуано, на добыче фосфоритов, никелевой руды, хрома и марганца. Эта необходимость поддерживалась великолепным тезисом: «На островах Океании белый человек не может выполнять физическую работу». Каждый, кто испытал на себе воздействие климата Южных морей, знает, что в большинстве случаев это чепуха. Кстати, во время второй мировой войны саперы строили здесь мощные базы без серьезного ущерба для своего здоровья.

Плантаторы прошлого века Австралии и Южных морей считали, что аборигены Океании и дешевая рабочая сила из Азии — необходимая принадлежность их сельскохозяйственных предприятий. Любой пребывающий в бездействии абориген казался им преступником.

В этой ситуации к галерее белых негодяев на Тихом океане прибавился еще один персонаж — охотник за невольниками, или «охотник на черных дроздов».

В Южных морях охотники за невольниками предпочитали называть себя вербовщиками. Они сулили золотые горы, заключали с островитянами «контракты» на работы на плантациях Фиджи, Квинсленда или на сбор гуано в Перу. В действительности это был позорный и гнусный обман. Для достижения своих целей негодяи применяли самые омерзительные приемы. Сомнительную славу «пионера», доставившего в Квинсленд первых невольников, заслужил Бенджамин Бойд. Первыми его жертвами (это произошло в 1847 году) оказались меланезийцы с островов Согласия и Новых Гебрид. Гражданская война в США, вызвавшая временное снижение производства хлопка, табака и других продуктов, пользующихся большим спросом, привела к попыткам производить эти товары в Австралии и на островах Океании. Не все они увенчались успехом, но все требовали рабочих рук.

Аборигены Австралии не годились для монотонной работы на земле. Полинезийцы из центральной и восточной части Океании также не выдерживали продолжительного, напряженного труда. Зато островитяне с Новых Гебрид, большей части Соломоновых островов, прибрежных районов Новой Гвинеи и близлежащих островов оказались первоклассными орудиями рабского труда. Поэтому вскоре они стали предметом охоты. Их часто похищали или хитростью выманивали из деревень. При этом белые проявляли необычайную изобретательность, что приводило, как и в период погони за сандаловым деревом, к ответным действиям аборигенов.

В практике похищения людей допускались любые средства. Охотники за невольниками переодевались миссионерами, выступая в белых полотнищах, имитирующих стихарь. Для полного камуфляжа некоторые капитаны возили на суднах фисгармонии, на которых наигрывали псалмы. Когда аборигены толпами собирались на палубе корабля, экипаж шхуны набрасывался на них, загоняя палками в трюм. Потом судно выходило в море, чтобы повторить трюк в другом месте. Негодяи, занимавшиеся этим гнусным ремеслом, при осмотре «товара» проводили своеобразный «отбор». Они выбрасывали за борт детей и стариков, не имевших рыночной стоимости. Прославленный капитан по прозвищу Одноглазый употреблял свой протез для своеобразного шантажа. В присутствии вождя он вынимал вставной глаз и грозил, что у всех островитян выпадет по глазу, если деревня не поставит на корабль необходимого количества людей. Изобретательному капитану никогда не приходилось жаловаться на отсутствие «товара».

Другим излюбленным способом заманивания «живого товара» были своеобразные услуги, которые торговцы невольниками оказывали аборигенам в надежде получить взамен вознаграждение в виде «живого груза». Они просто-напросто помогали аборигенам в охоте за человеческими головами. Среди многих племен Меланезии существовал обычай, в соответствии с которым юноша, чтобы быть причисленным к мужчинам и взять Жену, должен доставить в свою деревню голову воина или любого другого человека. Одному из вербовщиков пришла мысль возить молодых мужчин к соседним племенам, которые имели совсем другие обычаи и легко становились жертвами охотников за головами. Доставив пассажиров на родной остров, вербовщики получали за услуги определенное количество выносливых рабов.

Однако такой образ действий казался некоторым торговцам слишком обременительным, они стали сами заниматься охотой па островитян и торговать «готовыми» головами.

Самым могущественным покровителем охотников за невольниками, в особенности тех, что поставляли свой «товар» в Квинсленд, был Роберт Таунс, плантатор, влиятельный человек, пользовавшийся в Австралии известностью. В настоящее время его имя носит один из важнейших портов на восточном побережье Австралии — Таунсвилл. Он оказывал поддержку всевозможным негодяям, которые поставляли меланезийцев на его плантации, и не раз использовал свое влияние в органах правосудия Австралии. Смертность невольников, работавших па Таунса, достигала устрашающего количества: двести пятьдесят человек из тысячи. Оставаясь бодрым и крепким, Таунс дожил в своей роскошной резиденции в Сиднее до глубокой старости. Разумеется, он не принимал личного участия в гнусном деле, тем не менее именно он несет ответственность за смерть тысяч людей.

Теперь невозможно восстановить статистику, касающуюся торговли невольниками, даже если бы… она когда-нибудь существовала. По довольно грубым подсчетам, торговцы невольниками только в Квинсленд поставили около шестидесяти тысяч островитян с Кораллового моря! Возможно, эта гигантская цифра не столь убедительна, как тот факт, что в результате торговли невольниками острова Меланезии практически обезлюдели. С Новых Гебрид было вывезено так много коренных жителей, что для работ на плантациях, заложенных здесь впоследствии, французы ввозили кули из Индокитая.