— Дело Джедидайи Армстронга против Билли. Армстронг считает Билли своим рабом, Билли заявляет, что он получил свободу, вступив в армию — но, ваша честь, приняв решение по предыдущему делу, вы предрешили и это. Я вынужден просить отсрочку в рассмотрении.

— Я вам уже сказал, в моем суде отсрочек не будет. Однако я — справедливый человек, мистер Маккримон. Мне не хотелось бы, чтобы обо мне говорили иначе, к тому же вы в первый раз участвуете в заседании нашего суда. Зачитывайте дело, мистер Маккримон.

Энди подумал, что чаша весов правосудия так накренилась, что никогда уже больше не придет в равновесие, но когда он посмотрел в сторону шерифа Конрада Фелпманна, великан нетерпеливо кивнул ему головой.

— Благодарю вас, судья. Я попробую представить дело как можно короче. Я хотел бы вызвать мистера Армстронга.

Стоя на месте для дачи свидетельских показаний, Джедидайя Армстронг рассказал судье всю правду и посмотрел на Энди сверху вниз почти с насмешкой.

— Мистер Армстронг, вы заявляете, что Билли — ваш раб?

— Я не требую ничего, что мне бы не принадлежало. Но Билли — действительно мой раб. У меня есть на него официальные бумаги.

— Такое может быть. Вы можете присягнуть суду в своей лояльности штату Миссури и Союзу?

Армстронг, казалось, на минуту замешкался, и его глаза блеснули в сторону судьи.

— Какое это имеет отношение к делу, мистер Маккримон?

Вмешательство судьи Роупера вне всяких сомнений показало его приверженности, и Энди понял: что бы он ни сказал, это не повлияет на исход дела. Симпатии судьи Роупера были явно на стороне южан. И нечего было ждать в этом суде справедливости.

Однако Энди был прокурором штата. И защищать законы штата — его долг.

— Губернатор Гембл издал указ, что, если раб, принадлежавший лояльному гражданину, вступит в армию, его владелец получит триста долларов в качестве компенсации. Если же владелец симпатизирует южанам, он не получит ничего, а свобода его раба получает официальное подтверждение…

Молоток судьи Роупера опустился с такой силой, что прервал и объяснения Энди, и злой шепоток в зале.

— Достаточно, мистер Маккримон. Разговоры об освобождении рабов вызывают недовольство и обнищание людей этой земли — и в частности этой части штата Миссури. Изменники по другую сторону Канзасской границы используют это как причину смертей и разорения в нашем округе, и я не позволю слышать разговоры об освобождении негров в моем суде.

— Указ пришел от самого губернатора, судья.

— Это мой суд, мистер Маккримон, и вам стоит это запомнить на будущее. Раб — это собственность. Если собственность украдена, неважно, человеком или штатом, это все равно воровство. Я не собираюсь смотреть на это сквозь пальцы. Раб Билли — собственность мистера Армстронга. У него есть документы, подтверждающие его собственность. Раб будет ему возвращен — и на этом я ставлю точку. Если больше нет других дел, я объявляю перерыв в заседании суда.

Протесты Энди Маккримона утонули в возгласах одобрения с мест слушателей. Собрав свои бумаги, судья Роупер покинул здание суда через служебную дверь.

Стоя в быстро опустевшей зале, уничтоженный смехом сторонников Джедидайи Армстронга, Энди чувствовал разочарование и гнев, видя, как Билли надели наручники и грубо вытолкали из здания суда. Когда к нему подошел шериф Конрад Фелпманн, Энди сказал в ярости:

— И это правосудие Канзас-Сити? Все судьи тут такие же, как судья Роупер?

Шериф Фелпманн покачал головой.

— Он такой — последний. Его бы тоже уволили, если бы не связи с влиятельными людьми в департаменте правосудия. Не волнуйся слишком об этом, Энди. Я уже привык к стилю судьи Роупера, но ведь есть еще один вид правосудия.

— Что ты имеешь в виду?

— Пойдем, увидишь сам.

Раздумывая над словами великана, Энди вслед за шерифом вышел из здания суда.

На улице люди, которые одобрительно приветствовали криками решение судьи, были согнаны во взволнованную, рассерженную группу в нескольких ярдах от тротуара. Их охраняла дюжина солдат — негритянских солдат. Образуя полукруг у парадного входа в здание суда, стояли семьдесят или восемьдесят солдат. Все были верхом, и каждый держал наготове карабин.

Билли тоже сидел на лошади среди солдат, застегивая темно-синий мундир кавалериста. Он улыбнулся шерифу Фелпманну и Энди.

Через несколько минут, когда солдаты легким галопом выехали из города, разгневанная толпа окружила Энди и шерифа.

— Что вы собираетесь предпринять, шериф? Вы были здесь, когда судья Роупер приказал вернуть мне Билли. Эти ниггеры украли его у меня. И вы собираетесь смотреть на это сквозь пальцы? — Джедидайя Армстронг стоял напротив шерифа Фелпманна.

— Ну, Джед. Ты же прекрасно знаешь, что все их поступки — это дело армии. Эти парни мне не подведомственны. Вам я могу сказать: приходите в мою контору завтра и подайте на них формальную жалобу. Я прослежу, чтобы она попала к начальнику военной полиции.

Из толпы послышались возгласы злой насмешки, и Джедидайя Армстронг сказал:

— Вы ведь на самом деле не осуждаете их, шериф? Не так ли? Пока их форма будет синей, вы и пальцем не пошевелите, если целый полк негритянских солдат войдет в город и заберет все, что мы своим трудом заработали за всю жизнь.

— Ну, Джед, тут я могу поспорить и сказать, что вы за всю свою жизнь не проработали и одного дня. На самом деле, это ваш папаша потратил огромное количество своих с трудом заработанных денег на залог, чтобы вызволить вас из тюрьмы, когда вы участвовали в одной из пьяных оргий. Но это меня ни в коем случае не касается. Я здесь только для того, чтобы следить за законностью и порядком, точно так же, как и судья Роупер.

Шериф слегка улыбнулся Армстронгу.

— Вы бы лучше прислушались к тому, что говорил прокурор Маккримон, Джед. Вы сейчас могли бы стать на триста долларов богаче.

Когда Джедидайя Армстронг и его друзья двинулись по улице, болтая и гневно жестикулируя, Энди сказал:

— Правосудие свершилось в соответствии с моей информацией, но, похоже, у тебя будет мало шансов, когда наступит время выборов.

— День, когда меня будут избирать на должность люди, подобные Джедидайе Армстронгу, будет днем моей отставки. Я был назначен губернатором так же, как и ты. Я полагаю, он знал, что делал, но для нас обоих все будет очень непросто, и я не многому смогу научить тебя.

Энди Маккримон очень скоро познакомился с каждодневными обязанностями окружного прокурора в Канзас-Сити и в близлежащем округе Джексон. В отличие от Роупера, большинство судей в округе делали все, что могли, отправляя правосудие собственноручно, несмотря на все трудности. Люди, которые жили вдоль западной границы штата Миссури, были больше знакомы с порядками, введенными нарушителями границы, чем с формальностями писаных законов. Неписаные законы нарушителей границы имели фатальные последствия. Это правосудие не было справедливым, однако оно вполне подходило тем, кто жил по его законам большую часть своей жизни.

К сожалению, слишком многим война между штатами давала определенную выгоду. Набеги и ответные нападения с обеих сторон границы между Миссури с Канзасом продолжались со все возрастающей яростью, несмотря на все попытки генерал-майора Томаса Ивинга.

Ивинг командовал военным округом Союзнической армии, который включал много беспокойных пограничных мест — и он совершенно не подходил для этого поста. Дипломатические тонкости его мало занимали, генерал имел очень сильные политические пристрастия и был непримирим с теми, кто их не разделял. Поэтому он подозревал всех без исключения в симпатиях к конфедератам.

Поскольку штат Миссури являлся пограничным штатом, там, конечно, постоянно кипел котел страстей. Сторонников и у южан, и у северян было достаточно, поэтому Ивинг не доверял милиции штата Миссури и набрал большинство людей из штата Канзас. Жители штата Миссури жаловались, что многие солдаты из Канзаса сами участвовали в набегах через границу из Канзаса и были сильно раздражены, что совершенно не способствовало улучшению обстановки.