Глава девятнадцатая

Два часа спустя леди Грейс и герцог Хантсли обвенчались.

Побыв его женой пять часов, она страстно возжелала, чтобы брак был расторгнут.

Она задохнулась от возмущения, когда супруг вошел в комнату и плотно закрыл за собой дверь.

— Выйдите вон! — прошипела она, выхватывая из рук Реган простыню и закутываясь в нее. — Вы не имеете ни малейшего права врываться, когда я принимаю ванну.

— На моей стороне все права, жена.

Подойдя к обеим женщинам, Хантер, как ни в чем не бывало (чем еще сильнее рассердил и смутил Грейс), присел на деревянный сундук, стоявший в ногах кровати. Скрестил руки на груди, встретился с Грейс взглядом. Она глубже погрузилась в лохань.

Реган, которая знала Хантера почти всю свою жизнь, его присутствие нисколько не испугало. Она загородила собой Грейс, не давая герцогу разглядеть обнаженную молодую жену.

— Ну право же, Хантер, — сказала она с упреком, — я могла ожидать такой наглости от Фроста, быть может, еще от Сина, но тебе это никак не пристало.

Грейс наклонила голову, чтобы видеть из-за спины Реган и уловила блеск белозубой улыбки Хантера.

— Раз уж ты со своим мужем помогала мне похитить мою упрямую жену, то твоя позиция довольно шаткая, моя дорогая.

— Ради всего святого! — вскричала Реган и всплеснула руками в крайней досаде. — Если б ты открыл мне свой замысел, я бы категорически отказалась в этом участвовать. Я и осталась только потому, что кто-то должен был отговаривать тебя и поддерживать Грейс.

— Одного предупреждения о том, что этот безумец намерен утащить меня в Гретна-Грин, было бы довольно, чтобы мы не совершили столь утомительное путешествие, — процедила Грейс сквозь зубы.

Реган оглянулась. Взгляд у нее был и виноватый, и сочувствующий.

— Ты не смогла бы вечно бегать от него, Грейс.

— А если бы попыталась, — Хантер хмыкнул, — то ножки у нее оказались бы связаны, как у индейки, которую отправляют в печь.

— От тебя больше вреда, чем пользы, — резко обернулась к нему Реган, потом снова повернулась спиной. Обращаясь к Грейс, она сказала: — Не обращай внимания на повадки этого грубияна. Пусть он не хочет этого признавать, но намерения у него честные.

— Еще несколько дней, и договор потерял бы силу, — упрямилась Грейс. — Я была бы уже почти свободна.

«От него».

Этих слов она не произнесла, но в наступившей тишине они, казалось, прогремели, как церковные колокола. Хантер встал, а Реган недовольно поморщилась.

— К несчастью для вас, моя герцогиня, теперь вы в надежных руках, — констатировал Хантер, подходя ближе и сердито поглядывая на нее. — Вы носите мое имя, на вашем пальце мое кольцо. Но кое-что мы еще должны сделать, прежде чем уедем из этой деревни.

— Хантер! — возмутилась Реган.

Он взял ее за плечи и стал подталкивать к двери.

— Скажи спасибо, что в этом деле нам не требуются свидетели. — Потом свирепо взглянул на перепуганную горничную, суетившуюся у лохани. — Эй вы! В ваших услугах никто больше не нуждается. Ступайте восвояси.

— Слушаюсь, ваша светлость. — Служанка торопливо присела в реверансе и выскочила за дверь с таким проворством, будто у нее загорелась юбка. Она исчезла из виду даже раньше, чем Хантер успел довести до двери Реган.

— Так эти дела не делаются, — прошипела Реган, безуспешно пытаясь высвободиться из его сильных рук. — Ты разве не видишь, как напугана бедная девочка?

Они оба посмотрели на Грейс. Та плотнее завернулась в простыню и старалась выглядеть беззащитной и испуганной, однако на самом деле ее переполнял гнев, а не страх. Хантер свел на нет все ее старания нарушить брачный договор, теперь они — муж и жена. По меньшей мере он мог бы оставить ее в покое, пока она не свыкнется со столь нежелательным поворотом событий.

Хантер снова обратился к Реган:

— Ты не так давно замужем, на мой взгляд, чтобы считаться знающим советником в вопросах брака. И не надо забывать, что твое замужество было неожиданным. Конечно, я не участвовал в главной забаве, но зато посвящен во все подробности того, как Дэр пробрался в твою спальню и унес тебя оттуда в ближайшую церковь.

Грейс удивленно захлопала глазами. Так Дэр похитил свою леди прямо из постели? Реган мельком упоминала, что влюбилась в своего будущего мужа, когда он считал ее еще незрелой девочкой, однако самое интересное из этой истории ей не было известно.

— Я уверена, что всех подробностей ты не слышал! — вскричала Реган, тыча пальцем Хантеру в грудь. — Дэр — настоящий джентльмен. Он никогда не стал бы говорить обо мне неуважительно.

— По крайней мере тогда, когда ты это можешь услышать, — бросил Хантер. — Он считает, что ты хороша в постели. А он в этом знает толк!

— Ты тоже знаешь в этом толк, — парировала Реган. — Но почему ты ведешь себя, как последняя задница?

Грейс поднесла руку к губам, скрывая улыбку. Сама она ни за что не отважилась бы так поносить Хантера. Грейс не могла не восхищаться молодой маркизой, хотя та, пусть невольно, и участвовала в ее похищении. Она надеялась, что пройдет время, и Реган станет ее близкой подругой.

Хантер хмуро посмотрел на Реган и открыл дверь.

— Ваше мнение я учел, леди Пэшли. Не побежать ли вам к муженьку, чтобы и с ним поделиться этим мнением, а заодно и с братцем? Прошу, путь свободен, — и он выставил ее за дверь.

— Но ведь...

Хантер захлопнул дверь, заглушая протесты Реган. На всякий случай он запер дверь, а ключ опустил в свой карман. Маркиза еще побарабанила кулаком в дверь, потом все затихло. Грейс понимала: если только Реган не позовет мужа, чтобы тот взломал дверь, она может рассчитывать лишь на себя.

Хантер отряхнул руки, а на лице его отразилось явное удовлетворение тем, что он одержал верх в этом поединке характеров. Внезапно он напрягся, словно вспомнил, что не один в комнате.

Подняв голову, он встретился взглядом с Грейс и улыбнулся ей заговорщицки.

— Разве нельзя меня назвать везучим парнем? Я в своей комнате наедине с обнаженной девушкой. Именно так я и люблю проводить вечер.

Реган отвлекла его от самого важного, а самое важное — как держать себя с молодой женой. Грейс низко наклонилась, и мокрая простыня теперь прикрывала, как шатер, и ее, и лохань с водой. Ее претензия на скромность была очаровательна, но битву герцогиня явно проигрывала. Чем больше намокала простыня в остывающей лохани, тем больше открывала она его взору. Он даже подумал, стоит ли торопить события: через четверть часа вид у нее станет весьма забавным.

— Я не обнажена, — довольно ядовито произнесла Грейс, прижимая простыню к груди. — И эта комната вам не принадлежит. Ее заняла я, так что поищите себе другую.

Если она хотела отвлечь его внимание, демонстрируя ложбинку между грудей, то в этом вполне преуспела. Хотя Хантеру немного мешала простыня, он все же отметил, что у Грейс тугие груди, и был уверен, что разочарование его не постигнет.

— Комната, вполне возможно, мне не принадлежит, но мне принадлежите вы, моя прекрасная герцогиня! — Хантер шагнул вперед, и Грейс снова нырнула в лохань. — Требуется вам моя помощь или же можете выбраться из лохани самостоятельно?

Грейс покраснела. Он явно намекал на ее невинность и уединенный образ жизни, который она вела, пока не приехала в Лондон. Как правило, Хантер старался держаться подальше от невинных дев, которые спали и видели, как выходят замуж за богатых аристократов. Бабушка соединила его с Грейс, когда он только догадывался, что девчонки могут быть не только надоедливыми. Девицы с томными глазами были не для него, поэтому пришлось довольствоваться падшими и легкомысленными — приземленными девушками, которые хорошо понимали, что его интерес к ним мимолетный. На долгом пути ему встретились одна-две таких, которые могли бы завоевать его сердце, если бы бабушка уже не продала его, когда ни он, ни Грейс в силу возраста еще не могли оценить величину своей потери.

— Я поухаживаю за собой сама, как только вы покинете мою комнату.

В голосе молодой жены звенела сталь.

Хантер готов был поклясться, что Грейс чертовски храбрая. Увы, чтобы выиграть эту схватку, одной бравады ей будет недостаточно.

— Разумное предположение, герцогиня, — проговорил Хантер, обходя лохань. Руки у него были сцеплены за спиной. Его маневр вынудил обеспокоенную Грейс повернуться, чтобы он не зашел к ней со спины. — Однако же вынужден почтительно указать вам на один незначительный изъян в ваших расчетах.

— А именно?

Он приостановился и полюбовался ее личиком, на котором читались и настороженность, и решительность.

— Я не имею ни малейшего намерения покидать эту комнату до самого рассвета.