Не открывая глаз, Хантер скользнул рукой вниз, к левой груди Грейс. Сквозь тонкое одеяло ладонь ощутила твердость набухшего соска. Значит, поцелуями он сумел возбудить Грейс, и от сознания этого его член напрягся до боли. Хантер мельком подумал о том, появилась ли у нее влага между бедрами.

Ничего, скоро он получит ответ на этот вопрос, но пока приказал себе быть терпеливым. Герцогиня — не продажная девка и не расчетливая любовница, которая думает лишь о том, сколько получит денег, доставив ему удовольствие. В данном случае ему ради этого удовольствия придется потрудиться. Лежащую рядом женщину следует покорить нежностью. Ее невинность — настоящее сокровище, и Хантер, сколь ни жаждал овладеть Грейс, хотел, чтобы слияние их тел и ей принесло удовлетворение.

Хантер натворил дел и создал себе массу трудностей, похитив невесту и принудив ее к браку. Теперь нужно было спасать положение здесь, на супружеском ложе. Можно сказать, что он большую часть жизни готовился именно к этому моменту.

Он игриво сжал ее грудь, отчего Грейс прервала поцелуй и застенчиво отвернулась.

— Вот этого не нужно, — прошептала она, с трудом переводя дыхание. После поцелуев щеки ее раскраснелись, глаза светились восторгом. — Не положено...

— ...никому касаться вашей груди, — закончил фразу Хантер тоном учителя. — То есть никому, кроме меня. А вот я имею право ласкать ваши восхитительные груди в любое время, когда только пожелаю. И сейчас, как мне думается, весьма подходящий момент.

Непреодолимое желание сорвало все его попытки быть как можно более терпеливым по отношению к своей неопытной жене. Не обращая внимания на ее возражения, Хантер ухватился за край одеяла и одним рывком обнажил ее груди, жадно пожирая их взглядом.

— Да оставьте вы в покое одеяло, не закрывайтесь! — сказал он и легонько отвел ее руки, не отрывая взгляда от роскошного зрелища.

Когда она была затянута в платье, трудновато было четко представить себе эти сокровища, спрятанные за корсетом и лифом. Хантер положил руку на грудь, наслаждаясь бархатистой нежностью кожи и приятной тяжестью. У него никогда не было особых требований относительно размера и формы женских грудей. Ему одинаково нравилось ласкать и большие, и маленькие.

Он пришел в восторг, почувствовав, как затвердели соски под его пристальным взглядом. Невероятно нежные, темно-розового цвета, они вызывали необоримое желание пососать их, и у Хантера рот наполнился слюной. Ложбинку между грудями покрывала легчайшая россыпь золотистых веснушек. Одна, две, три, четыре... нет, все-таки пять. Стало интересно, какие еще сюрпризы ждут его при изучении тела герцогини.

— Вы прекрасны!

При звуках его голоса ее глаза широко открылись, но не успела она сообразить, что к чему, как Хантер подался к ней и поцеловал сосок.

— Не надо! — вскричала она, пытаясь оттолкнуть герцога.

Не отрываясь от своего занятия, он перехватил ее руки и прижал к подушке. Держал он крепко, но так, чтобы не причинять ей боли.

— Осторожнее, герцогиня. Мне не хочется оставить следы на ваших запястьях.

— Тогда перестаньте...

Хантер стал облизывать сосок, и у Грейс перехватило дыхание. Быстрый взгляд убедил его в том, что руки жены так сильно напряжены не потому, что она хочет попытаться освободиться, а оттого, что она борется с пробужденными его лаской новыми для себя ощущениями. Тогда он переключил внимание на вторую грудь.

— Ваша светлость!

Хантер улыбнулся, не переставая играть языком с набухшим бутоном. Он даже рискнул отпустить ее руки, гадая, что она сделает: вцепится в его волосы или же ударит по ушам?

Ни того ни другого Грейс делать не стала.

Вместо этого она убрала руки с подушки и положила их на матрас. Пальцы впились в простыню, по телу ее прошла дрожь. Хантер еще поиграл с соском губами. Потом поднял голову, а руками обхватил обе груди.

— Значит, вам нравятся мои ласки, а? — спросил он, не рассчитывая на откровенный ответ. — Что ж, посмотрим, удастся ли мне превратить ваши вздохи в сладостные крики.

— О чем вы, ваша светлость?

— Я устал уже повторять, что достаточно называть меня просто Хантером, герцогиня, — сказал он с озорной улыбкой. — Такое право вы вполне заслужили. А может, мне удастся убедить вас называть меня просто по имени.

По лицу Грейс промелькнула тень страха.

— Не требуется ни в чем меня убеждать, ваша светлость... Хантер! — быстро поправилась она.

— Вы просто пытаетесь отравить мне удовольствие, — сказал он шутливо, передвинулся ниже и окончательно стащил с нее одеяло.

— Не нужно... подождите!

Единственное, чего хотел сейчас Хантер, — продлить их обоюдное удовольствие. Грейс уже показала, что живо откликается на его прикосновения. Он считал, что к сопротивлению ее побуждает не антипатия к нему, а самый обычный страх. А если он прав в этом, то оттягивать неизбежное — значит проявить жестокость.

Он лишит ее невинности, а уж потом они могут обсудить, какого рода семейные отношения для них приемлемы. Красота и плотские желания — слишком хрупкий материал, на нем не построишь прочного фундамента. И все же сейчас они получали друг от друга больше, чем каждый из них мог ожидать.

Теперь ему открылось почти все тело Грейс — хрупкая грудная клетка, плоская равнина живота с маленьким углублением пупка, которое Хантеру не терпелось исследовать языком. Он нащупал мягкие изгибы бедер, и Грейс вся застыла.

— Это неприлично в высшей степени! — пробормотала она и отвернулась, будто не в силах смотреть на то, что он станет делать дальше.

— Но в том случае, если я все сделаю правильно, обещаю, что вы станете просить меня проделать все заново.