Мы окружены гомосексуалистами, они успешны во всех видах искусства… Я люблю всех, кто творит, такова и Элис; что они делают в постели — это их собственное дело, а что мы делаем — наше. <…> Большинство наших истинных друзей всё знает, и их это не беспокоит. Но, возможно, принимая во внимание Святого Павла, и не следовало бы говорить об этом, скажем, пока не пройдет лет 20 после моей смерти; разве что всё не обнаружится раньше или изменятся времена. Но если ты будешь жив и станешь писателем, тогда — вперед и расскажи об этом. Я бы предпочла, чтобы это исходило от друга, а не от врага или незнакомого.
Времена хоть изменились, но не радикально. Сэмюель Стюард стал писателем, поведал об этом, а сказанное им подтвердилось впоследствии, но лишь после смерти обеих женщин.
В 1971 году вышло фундаментальное исследование Ричарда Бриджмена Гертруда Стайн в деталях[95]. В нем автор выстроил в хронологическом порядке все произведения Стайн. Сравнив очередность их написания с жизнью писательницы, он пришел к выводу, что по сути своей все они автобиографичны. А поскольку 1913–1918 годы пришлись на период зарождения и наибольшего расцвета взаимной любви женщин, Бриджмен стал искать отражение любовных переживаний Гертруды в ее произведениях. И предположил, что почти все поэмы Гертруды, написанные в этот период, несут эротический характер.
Гертруда построила отношения с Элис по гетеросексуальному образцу; она и в своей любовной лирике предстает ‘мужчиной’. Но одновременно зашифровывает текст, стараясь скрыть истинный смысл сказанного. Стайн прибегала, как ей казалось, к шифрованию многих событий и слов, не только посвященных любви. Стайноведы, руководствуясь фрейдистским положением, что эротические элементы подсознательного позволяют взаимодействовать с сознательно выраженным желанием поделиться внутренним состоянием, ‘прошерстили’ почти все произведения писательницы и составили список фраз и выражений, без которых даже опытному лингвисту, знакомому с модернизмом Гертруды Стайн, трудно разобраться в смысле (там, где таковой имеется) ее произведений.
К наиболее эротичным можно отнести Цветное кружево, Радость красного арбуза, Собственный случай и Нет. Особенно показательна и характерна в этом смысле поэма Поднимая живот, написанная в 1915–1917 годах.
Название поэмы мало что говорит читателю, как англоязычному, так и русскоязычному. Но через несколько страниц и повторов становится понятно: поэма — гимн лесбийской сексуальности, лесбийской любви вообще и любви к Элис, в частности. Не останавливаясь подробно на стилистике и автобиографичности поэмы, обратимся лишь к эротическому ее аспекту. Словосочетание ‘поднимая живот’ употребляется в относительно небольшой поэме (50 страниц) несколько сот раз[96] и принимает самые разнообразные значения. Несомненно ‘поднимая живот’ — есть движение коитуса, и Гертруда снабжает его соответствующими эпитетами: сильное, желанное, успокаивающее, теплое, возбуждающее и т. п.
Один из любовников описан как «яростный и нежный», другой скрывается под словом «сестра». Пылкие любовники творят спектакль.
Стайн изобретает слова, под которыми легко угадываются Элис, женские сексуальные органы, элементы сексуальных ласк. Набор этих ‘шифров’ невелик. Например, слово cow (корова) может означать эякуляцию и оргазм, выражение lifting belly — кроме коитуса, синоним мастурбации и т. п. Стиль изложения вполне отражает главенствующую роль ‘мужчины’ в половом акте, хотя в самом тексте поэмы, как и в остальных произведениях Стайн подобного рода, символ фаллоса отсутствует.
Насколько приведенная трактовка произведений Гертруды верна? Относится ли она к личной жизни Гертруды и Элис или это обычная проза писательницы-лесбиянки, плод фантазии?
Ответ был получен в начале 80-х годов. Библиотека Бейнике при Йельском университете впервые открыла для публики до того скрытую коллекцию любовных записок, которыми обменивались между собой женщины. Всего их до настоящего времени насчитывается 312, из которых 295 написаны Гертрудой и 17 — Элис. В 1995 году записки были каталогизированы.
Выяснилось, что все годы совместной жизни женщины обменивались любовными посланиями. Хотя даты и не установлены, их временной период начинается предположительно в 1914 году (упоминается медовый месяц) и заканчивается в военные годы (упоминается городок Шамбери́, вблизи которого женщины жили в 1943–1944 годах). Кей Тернер, профессор Техасского университета, отобрала лучшие (по ее мнению) записки и получила право на публикацию[97]. Сохранились, по всей вероятности, далеко не все записки, но и имеющихся достаточно, чтобы установить интимный характер их содержания. По образному выражению одного из критиков, в интимных отношениях обе женщины освободились от брони, подавляющей желание, фантазию, нежность и игру.
Записки, часто в поэтической форме, отражают бесконечную любовь и уважение друг к другу, освещают детали их близости. В целом они представляют собой комплекс любовных эротических высказываний и сродни витиеватым любовным строчкам древности. Там есть музыка, ритмика и выражение глубокой преданности партнеров друг к другу.
Прежде всего, подтвердился их статус отношений как семейной пары. Гертруда обращается к Элис ласково, называя ее ‘wifey’ (женушка), но чаще всего уменьшительно-ласкательно: ‘baby precious’ (драгоценная деточка). Токлас называет ее ‘husband’ — (муж). Например:
Пожалуйста, старайся не забывать, что ты — самый замечательный и необыкновенный муж, которого когда-либо имела трудолюбивая жена.
Любовные обращения пересыпаны нежными метафорами: ‘птичка’, ‘сладость моя’, ‘анютины глазки’ и т. п. В некоторых записках среди строчек с выражением любви и заботы можно найти и свидетельства их обыденной жизни. Вот, уходя поздно спать, Гертруда предупреждает Токлас:
В записках, написанных наскоро, иногда в спешке, грамматические правила не соблюдены, встречаются ошибки, описки, повторы, искажения слов. Все это вполне понятно.