Как не странно, выбраться из города не составило особого труда. По пути мы ещё пару раз повстречались с бродящими по улицам мертвецами, но лишь игнорируя их продолжали идти. Войск, которые были обязаны предотвращать как проникновение в город так и из онного, вовсе куда-то пропали. Возможно их превлекли взрывы, может ещё что-то. Отойдя на приличное расстояние, я оглянулся. Высокого шпиля собора больше видно не было. На его месте в небо вздымался столп сизого дыма. Неужели там что-то загорелось? Не знаю, и знать не хочу. Куда идти я не имел ни малейшего понятия. Аннет нужно вытаскивать из этой щекотливой передряги, но как? Оставалось лишь надеяться на правдивость слов Аи. Если мёртвой НЗ принцесса не нужна, следовательно следует достать эти дурацкие ключи. Мы как могли шли паралельно тракту, освещаемому блёклым светом угасающей луны. Поскорее бы этот дурацкий день закончился, в конце концов, утро вечера мудреннее. Монашка, как я в общем-то, валилась от усталости, посему, отойдя от чёртового города на как можно большое расстояние, мы устроили привал. Стоит выспаться, но сначало устроиться на ночлег. Шарлотта устало повалилась прямо на траву и с истошным визгом вскочила. Причина оказалась весьма не существеннена – лишь колючка. Но после всего пережитого, у меня чуть душа в пятки не улетела. Не смотря на начало лета, ночи всё же были прохладными, поэтому я отправился набирать хвороста для костра. Леса поблизости не оказалось, зато нашлись заросли какого-то полузасохшего тростника и маленькое еле живое деревце. Порубив всё это дело и собрав в кучку, я отправился обратно. Адептка ордена святой Марии сидела прямо на земле, обхватив коленки руками. Взгляд смотрит в пустоту, такой безжизненный и вялый. Винить её я не мог, в конце концов для неё всё очень сложно: монашка отправилась в путешествие со странным типом, разбрасывающимся подозрительной энергией на право и налево, толи победившем, толи незнамо что сделавшим с неизвестным чародеем. Разве можно такому доверять? Я бы не стал, если честно. Пырнул бы ножом во сне, да смылся подобру-поздорову. Про себя понадеявшись, что всё же девушка не опуститься до такого, я принялся разводить костёр. Точнее сначала потупил рядом с кучкой хвороста, а потом уже принялся за, с виду активные, действия. Вообще когда-то давно, я ездил пару раз с отцом на пикники. И разводить костёр и ставить палатку он меня учил. Вот только было это так давно, что знания напрочь выветрились. Неспешными движениями перебрал хворост. Не потому что мне было тяжело, просто что бы не выдать замешательства.
" – Кремень возьми, балда," – насмешливо раздалось в голове.
" – Если б я ещё знал как он выглядит," – огрызнулся я.
Аю видеть мои глаза не могли просто физически. Но бьюсь об заклад, она закатила глаза и осуждающе покачала головой!
" – Сделай пол оборота влево, потом четыре шага вперёд."
Я недоверчиво выполнил предписанные указания и наклонившись пошарил в траве. Пальцы нащюпали что-то острое.
" – Поднимай, поднимай не бойся, оно не кусаеться, " – насмешливо сьязвила Ая.
Я слишком устал, что бы встревать в спор с непонятной девушкой, поселившейся у себя в голове, поэтому вернулся к стопке хвороста и принялся копаться с кусочком кремния. К моему удивлению, всего минут через пятнадцать огонь всё же появился. Сначало лишь боязливым маленьким язычком, постепенно перескакивая с прутика на прутик, разрастаясь всё больше и больше. Я уселся на траву и протянул руки к огню, со странным наслаждением почувствовав его обжигающий жар. Шарлотта с сожалением заявила, что есть им сегодня нечего, и я лишь вяло махнув рукой, отправил её спать. Есть особо и не хотелось, а беспокоиться о голоде юной монахини было, наверно глупо, в конце концов они там в своём монастире наверняка придерживались туче всяких постов. Беспокоило меня другое. Кто-то должен сторожить наш сон, а так как перекладывать такую ответственность на плечи хрупкой девушке я просто не мог, пришлось приготовиться к бессонной ночи.
" – Иди спи, герой. Да мимо такого стражника хоть целый табун лошадей проскачет, и то не заметишь," – раздался насмешливый голос, "– я посторожу, всё равно заняться нечем."
Опять не найдя что бы такое ответить, хотя очень хотелось, я отцепил ножны и повалился на успевшую остыть за ночь траву. Звёзды уже почти пропали с небосвода, лишь самые яркие всё ещё яростно цеплялись за своё ночное правление. Сжав для уверенности ножны, я закрыл глаза и почти сразу провалился в липкое небытие сна.
Ашраинтраг шёл по предзакатному лесу. Ему сегодня предстоит, возможно, самый важное событие в его жизни. То, к чему его народ готовился уже несколько зим. Из под тёмных крон выпрыгнули несколько тёмных силуэтов и подобравшись подчтенно поклонились верховному шаману.
– Всё закончено, о премудрый. Лысые крысы заперты внутри Омута Новорожденного, осталась самая малость.
Ашраинтраг коротко кивнул пернатой головой. Настал черёд, для этих жалких созданий, познать мощь гнева народа Скайсиса. Потом настанет черёд их более высоких собратьев, но никто не устоит. Это именно они – любимцы богини. Её первые дети. Те кому были подерны бескрайние леса и заоблачные горы.Опираясь на кряжистый посох, шаман двинулся дальше, мимо почтительно склонивших голову солдат. Пусть они и не понимают всей важности этого деяния, пускай они не могут говорить с самой Богиней. Низшим достаточно лишь слушать их мудрые слова. И старик знал, что Великая любит их и только их. Цепляясь когтями, уже далеко не такими цепкими как в молодости, за корни Ашраинтраг ступил много более вытоптонное пространство. Вокруг царил гвалт и кавардак, благовейно затихающий, когда мимо проходил верховный шаман. Чуть поодаль собралась особенно большая толпа. Заметив заинтересованный взгляд старейшины, к нему резво подскочил ещё совсем молодой птенчик, едва едва получивший свои собственные перья.
– Один из голых крыс пытался сбежать, о премудрый, – срывающимся от волнения клекочущим языком пролепетал птенчик.
Старик лишь мутно глянул как боевого вида, одноглазый вояка смотрит на маленькое, едва достающее ему до груди, безобразное существо. Розовая кожа, отсутвие перьев или хотя бы меха. Эта отвратительная жвачная челюсть. Лишь голова крысы была покрыта шестрью, торчащей в разные стороны. Страж что-то спрашивал его, тот лишь молчал. Раздался особенно яростный вопрос. Вновь ответом было лишь молчание. Толпа зашепталась. Как же так? Противиться приказам высшего? Немыслимо, для жалкого наземного существа. Одноглазый побуравил стальным взглядом малорослика ещё какое-то мгновение, а потом резко ударил. Осткрый клюв пробил хлипенькую черепушку, во все стороны брызнула кровь и кусочки мозга. Крыса покачнулась и повалилась на землю, словно тряпичная кукла. Как жалко, никакого достоинства. Если бы он ответил, его возможно скормили бы молодняку. А так, жалкая и никчёмная смерть. Ашраинтраг двинулся дальше, туда, где на высоком постаменте, установленным прямо над огромной ямой, его ждёт великий Король. Его власть была лишь условностью, потому как сама Богиня выбирала кому сесть на пристол Скайсиса. А слова богини доносили до простых смертных шаманы. Обряжанные в церемониальные одежды, птицы раступались, давая проход своему мудрейшему наставнику. Омут Новорожденного опускался вниз на много ударов сердца, а что бы перелететь его, даже у самых искустных Высших, ушло бы немалое количество времени. Старые глаза не позволяли Ашраинтраг видеть что твориться на той стороне, но он знал – там сейчас жители Скайсиса в благовейном трепете ожидают его слов. Они буду молиться не останавливаясь, и именно эти молитвы воплотят в жизнь задуманное. Ученики поклонились и передали старику свёрток. Ох сколько времени и загубленых жизней стоил этот свёрточек. Но оно того стоит, не иначе. Ашраинтраг отудваясь, годы берут своё, прошёл по мостику, раскинувшимся прямо над бездной, заполенной огоньками-точечками, и встал рядом с предводителем стаи, Королём. Тот коротко попривествовал его и громко заклокатал, призывая собравшихся к тишине. Славный, нынешний Король, послушный, почти не перечит. Боиться, гнева Великой. Верховный шаман поднялся на постамент и обвёл мутным взглядом огни, пылающие по всему пермитру Омута Новорожденного. Места, откуда всё появилось, места куда всё уйдёт. Он дал мощи своего сердца вытечеть в мир, приказав ветру разнести его слова по всем уголкам великого леса, ведь далеко не все скайсисы смогу прийти сегодня сюда. Но они будут молиться, держа в руках заветные амулеты. Он, Великий Шаман, будет черпать силу из их веры.