Так ли все было в действительности, судить не мне. Во всяком случае, именно такие слухи курсировали в народе и аристократических кругах.

Я привел содержание всех бесед, которые велись в моем присутствии и могут служить доказательством, что мое вращение в деловых и аристократических кругах бельгийского общества могло и должно было служить содействию укрепления моей легализации.

Решение «Центра», в соответствии с которым я должен был остаться в Бельгии, а также существенные изменения в самой резидепгуре, ее перевоплощение из предназначенной исключительно для обеспечения связи между отдельными резидентурами в Западной Европе в случае начала войны с Германией с «Центром» в чисто разведывательную резидентуру заставили меня изменить свой образ жизни.

Совместно с Отто мною было принято решение, в соответствии с которым я должен был снять себе более представительную квартиру. Но, кроме того, она должна быть более изолированной, менее поддающейся наблюдениям извне.

Как всегда, определенную помощь оказали мне мои бельгийские друзья. Я снял квартиру в большом доме на авеню Беко.

В доме был лифт. У парадного входа была установлена, что в то время являлось для меня новинкой, сигнальная дощечка с кнопками звонков во все квартиры. В эту дощечку был встроен своеобразный микрофон, который служил для переговоров между звонившими и хозяином квартиры.

Признаюсь, мне этот порядок тоже очень понравился, так как я заранее мог знать, кто пришел ко мне.

Снятая квартира резко отличалась от той, которую я снимал у мадам де Toe. Я располагал теперь двумя спальными комнатами, очень удобной ванной комнатой, туалетом. Из большой перс дней был вход еще в одну прямоугольную комнату значительной площади. Она была разделена на две части аркой. В первой части размещалась столовая, а во второй гостиная. В гостиной у окна был помещен очень удобный письменный стол с весьма вместительным шкафом. Вся мебель в квартире была модной и удобной. На полу во всех комнатах были ковры. Меня несколько удивило то, что в каждой комнате были встроены двойные розетки. Одна из них могла быть использована для настольной лампы, а вторая для телефона. Съемщику квартиры было достаточно подать письменную или даже устную, по телефону, заявку в городскую телефонную фирму, как тут же устанавливались телефонные аппараты. Количество аппаратов определял сам съемщик. Их можно было устанавливать в каждой комнате. При этом аппараты могли подсоединяться к одному номеру, или, опять-таки по желанию съемщика квартиры, ему могло быть выделено, конечно, за дополнительную плату, несколько номеров телефонов.

Переезжая в эту новую прекрасную квартиру, я не мог даже предположить, что она будет значить для меня в дальнейшем.

Хочу сразу подчеркнуть, что наличие в квартире двух спальных комнат позволило Отто часто проводить ночь у меня. Мы поздно работали, и Отто не надо было добираться до расположенной далеко, в совершенно противоположной части города квартиры. Это было очень удобно, а кроме того, как мы считали, более безопасно.

Приемы «друзей», бельгийцев, начались вскоре после моего переезда на новую квартиру. Первый прием был посвящен новоселью, я пригласил многих. Начали бывать у меня на квартире и уже давнишние друзья, в том числе и владелец «Селект скул» с женой. Были приглашены также мадам де Toe с «мужем».

Международная обстановка осложнялась, деятельность нашей резидентуры с каждым днем становилась более напряженной. Мне приходилось все чаще в этой весьма надежной квартире принимать Отто для обсуждения новых возникающих вопросов самой резидентуры, а также получаемых мною через «Метро» отдельных заданий «Центра». Иногда мы даже готовили материалы для направления в «Центр».

Не следовало забывать, что война уже началась. Позволю себе еще раз остановиться коротко на том, что предшествовало развязыванию этой войны, и на той политике, которую предпочитали Великобритания, Франция и США в целях предотвращения этой войны на Западе.

Уже 13 сентября 1938 г. судетские фашисты предприняли открытую попытку поднять мятеж в целях отторжения области от Чехословакии. Мятеж, как известно, не удался, что повлекло за собой прямую угрозу Гитлера открытой военной расправой со всей страной. Больше того, уже 26 сентября 1938 г. он заявил, что Германия полностью уничтожит Чехословакию, если она не удовлетворит всех его требований.

В один из воскресных дней студенты собрались поехать за город на природу. Было принято предложение одного из них поехать в сторону Женваля. Молодые люди отправились погулять, подышать чистым воздухом и повеселиться. К ним присоединился и я. Побродив и нагулявшись, немного потанцевав, все сели за подготовленный стол – начался веселый пикник. Танцы продолжались, но с некоторыми перерывами. Начались разговоры на разные темы, но политики в прямом понимании этого слова никто не касался, пока одна студентка с горечью не сказала, что ее молодого брата, у которого была невеста и вскоре должна была состояться свадьба, призвали в армию и их семья очень это переживает. В связи с этим много было высказано мыслей. Основной из них, заинтересовавшей и меня, было то, что бельгийцев меньше всего должны волновать развертывающиеся события. Высказывалось и убеждение в том, что те, кто на Западе болтает о будущей мировой войне, хотят на этих разговорах только получить для себя пользу, то есть как можно больше заработать.

Некоторые студенты, смеясь, прямо указывали, что никогда ни одна из фашистских стран не осмелится начать войну против сильных Франции и Великобритании, поддерживаемых США, а, следовательно, и Бельгии не следует опасаться агрессии со стороны фашистских держав. Эти студенты подчеркивали, что из всей политики Гитлера видно, что он намеревается осуществить для своей страны завоевания Советского Союза и других стран на Востоке. Слушая эти утверждения, я невольно вспомнил сказанное в другом обществе. Тогда утверждали, что Великобритания и Франция не выполняли принятые на себя перед Польшей обязательства об оказании ей помощи, в первую очередь потому, что Германия в военном отношении была гораздо более сильной державой. Поэтому вступление в войну на стороне Польши может привести к поражению их самих.

Вскоре до нас дошли слухи, что Гитлер, видимо убедившись в политике, проводимой Великобританией и Францией, несмотря на объявление войны, не предпринимающих никаких военных действий, принял решение отозвать значительную часть воинских подразделений с Запада и направить их против Польши.

Встречавшиеся в прессе публикации, различного рода плакаты и лозунги, с которыми мне удалось познакомиться, подтверждали услышанные мною от студентов высказывания о силе вооруженных сил Великобритании и Франции и, больше того, о слабости Германии по отношению к ним. Забегая вперед, могу сослаться и на послевоенную западную литературу, высказывания высших офицеров гитлеровской армии, которые подтверждали, что западные державы были более мощными.

Наши будущие союзники не предприняли никаких реальных шагов к своей обороне даже тогда, когда после захвата Польши гитлеровцы стали перебрасывать свои войска на Запад. Нельзя не отметить, что Германия продолжала получать необходимые стратегические военные материалы через дружественные ей страны – Италию, Испанию и Турцию. До меня доходили слухи, что даже Швейцария не препятствует провозу через свою территорию военных грузов в Германию.

Я указывал на то, что принимал участие в выезде студентов университета в воскресный день за город и получил интересную информацию. На этом мои дружеские отношения со студентами не закончились. Несмотря на все возникающие трудности, я еще несколько раз продолжал участвовать в подобных пикниках. Я говорю о каких-то якобы имевшихся трудностях. Я должен сказать, что мне трудно было проводить время в компании с молодыми студентами и студентками. Ведь среди этих студенток было очень много красивых девушек, а я был молод. Многие из них нравились всем, а они любили, чтобы за ними ухаживали. Среди этих студенток была одна очень красивая, но она привлекала к себе не только своей красотой, но и зрелостью, правильностью мышления. Я могу предположить, что и я ей нравился. Мне очень хотелось сблизиться с ней, но я, как разведчик, должен был избегать подобного сближения. В результате я принял решение прекратить участие в пикниках и держаться во время занятий тоже несколько отчужденно от девушек. Это мне не всегда удавалось. И вот однажды мы с несколькими студентами вышли из здания университета. В нашей компании была и очень нравившаяся мне студентка. Она, не стесняясь, приближалась ко мне. Совершенно неожиданно один из студентов задал ей вопрос: «Где ты была, почему пропустила несколько занятий?»