Просто стоять у стола и наблюдать за игрой было не особенно удобно, а поэтому и мы сделали тоже ставки. Хотя они были сравнительно небольшими, общие выигрыши были довольно солидными, а мы, счастливые, решили воспользоваться рестораном. Он был тоже очень уютным. Пустых столиков было много. Видимо, большинство посетителей приходили только для того, чтобы играть в карты или в рулетку, а рестораном если и пользовались, то значительно позднее. Меня удивили цены. Меню было весьма обильным, а цены, по сравнению с другими ресторанами Брюсселя, значительно ниже. У всех сидящих за столиками на виду лежали жетоны казино, которыми они и расплачивались по предъявленному официантом счету. Это, видимо, служило как бы доказательством того, что за столиком сидят не просто гости, решившие воспользоваться дешевым рестораном, а игроки, приносящие казино большие доходы, и именно поэтому их так дешево кормят и поят винами.
Проведя несколько часов в казино, мы основательно поели и, выпив вина и коньяка, решили прогуляться по набережной и вернуться в гостиницу.
Так прошло несколько предусмотренных планом пребывания в Остенде дней, и мы выехали обратно в Брюссель.
В Брюсселе я продолжал еще несколько раз встречаться с мексиканцем немецкого происхождения. В отличие от меня он жил в центре Брюсселя в первоклассной гостинице.
Однажды немец предложил мне совершить вместе с ним поездку в Льеж, очень расхваливал красоты этого города. Предложение было принято. Выехали довольно рано из Брюсселя на машине немца. Вели машину поочередно. Это объяснялось следующим: выехав на шоссе, я не мог понять, с какой скоростью идет машина. Стрелка показывала 80–90, а придорожные столбы только и мелькали. Я обратился к сидящему за рулем владельцу машины за разъяснениями. Тот посмеялся и сказал, что это машина американская, выпущенная не для Европы, а в США принято на счетчике показывать не километры, а сухопутные мили. Следовательно, мы мчались со скоростью более 140 км в час. Сказав это, владелец машины любезно предложил мне попробовать лично, как легко она, несмотря на развиваемую скорость, слушается руля. Предложение я с удовольствием принял, но неожиданно у меня, сидящего за рулем, в голове мелькнула мысль, а не допустил ли я совершенно невольно некоторый просчет. Ведь немец знал, что я выходец из богатой семьи одной из стран Латинской Америки, а следовательно, мне должна была быть известна разница между европейскими и американскими счетчиками скорости, установленными на автомашинах. Вновь подумал, как много мне, «нелегалу», еще надо было узнать.
Прибыв в Льеж, впервые с большим интересом осматривал этот очень красивый город, утопающий в зелени и с красивыми фонтанами. Мы весело провели этот день, не отдавая себе отчет в полной мере, что это один из последних дней нашего совместного времяпрепровождения. Немец должен был уезжать, и, естественно, мы не могли рассчитывать на наши встречи.
Через несколько дней я оформил свое поступление в Брюссельский свободный университет на исторический факультет. До начала занятий оставалось уже мало времени, и я принял решение выехать в Швейцарию, как мне советовал Отто. По его же рекомендации я посетил туристическую фирму «Американ экспресс» («American Express») и попросил, чтобы для меня составили план туристической поездки в эту страну в целях ознакомления с ее историей и достопримечательностями. Я указал беседовавшему со мной представителю фирмы, что хотел бы пробыть в Швейцарии порядка 15–20 дней. Служащий туристической конторы попросил меня заглянуть в бюро на следующий день, чтобы окончательно согласовать предлагаемый план путешествия. При ознакомлении с планом я почти не сделал никаких замечаний. Мне все очень понравилось. Меня удивила точность, с которой он был составлен. В нем предусматривалось все, вплоть до мелочей. Так, например, помимо того что были уже точно определены места в поезде для поездки в Швейцарию и возвращения из нее в Париж, предусматривались талоны на питание в поезде. По прибытии на первую остановку в Швейцарии в Цюрихе указывалась не только гостиница, предоставляющая номер и питание своему постояльцу, но и автомашина с представителем для встречи на вокзале. Были предусмотрены экскурсии, концерты. Одним словом, все было заранее предусмотрено.
Все это меня приятно удивило. Когда же я действительно прибыл в Цюрих и меня встретили на вокзале, то мое удивление было еще больше. Встречающий не разрешил мне, гостю, несмотря на мою молодость, нести мой небольшой чемодан. Он взял его, донес до автомашины, а затем, по приезде, вынес из нее и внес в вестибюль гостиницы. Я понял, что бюро путешествий не только забронировало для меня номер, но и сообщило гостинице номер моего вагона и занимаемое место.
Я получил в туристической фирме расписание-план моего пребывания в Швейцарии, в котором предусматривалась цена всех намеченных мероприятий. Был подведен итог, оплата должна была быть произведена непосредственно в конторе фирмы. Больше того, клерк предложил в целях предосторожности не брать с собой деньги, а приобрести на желаемую мною сумму специальные чеки фирмы «Американ экспресс» в долларах любого достоинства. Естественно, я согласился, и мне тут же выдали формуляр, в котором я должен проставить размер купюр и их количество: можно было подобрать купюры в 5, 10, 25, 50 и более долларов. Эти чеки-купюры долларового значения с подписью их владельца принимались почти во всех странах всеми учреждениями, а не только банками. При этом они обменивались на местные деньги по действующему в данной стране курсу доллара. Это было действительно очень удобно, правда, иногда при размене крупных купюр могли попросить паспорт и обложку, в которой были подшиты чеки, с подписью их владельца, что было весьма редко. В дальнейшем я узнал, что аналогичные чековые книжки существовали и в английской туристической фирме «Кука» («Cook»). Иногда я стал пользоваться и ими.
В Швейцарии мне довелось побывать дважды. Первый раз – в качестве туриста до начала Второй мировой войны, а второй – перед самым началом вторжения фашистской армии в Бельгию, Нидерланды и Люксембург, а затем и во Францию, то есть в марте-апреле 1940 г.
Первая поездка была чисто туристической, в поддержку легализации проживания в Бельгии, а вторая – по заданию «Центра» в уже обострившейся обстановке в Европе после начала Второй мировой войны.
Итак, первый город, с которым я познакомился в 1939 г., был Цюрих, центр северного, наиболее развитого промышленного района немецкой Швейцарии. Экскурсовод подчеркнул, что город по праву всеми признается «столицей» промышленности и финансов страны.
В Цюрихе я успел побывать в драматическом театре, в Национальном музее Швейцарии и в картинной галерее – «Кунстхаузе». Экскурсовод препроводил нас на верхушку Гроссмюнстера, построенного еще в XIII в. С этой вершины мы смогли наблюдать панораму города, озера и даже вдали вершины гор, покрытые снегом.
В Цюрихе я не задержался долго, а направился в Женеву. Мне почему-то казалось, что именно Женева является столицей Швейцарии, но вскоре я был вынужден признать свою ошибку, узнав, что столицей является Берн. Я пожалел, что не предусмотрел его посещение.
Не меньшее впечатление в мой первый приезд произвела Женева. Я остановился на центральной улице, ведущей к вокзалу, в гостинице «Россия». Увидев мой паспорт, администратор, смеясь, сказал, что отведет мне один из номеров, который обычно занимает министр иностранных дел Уругвая, то есть моей «родной» страны, приезжая на заседания Лиги Наций. Естественно, это было мне, «уругвайцу», очень приятно. Я провел в этот приезд в Женеве только несколько дней, но успел познакомиться не только с самим городом, но и с его достопримечательностями.
Мне в этот приезд в Женеву очень повезло еще по одной причине. Когда в Испании началась национально-революционная война, республиканское правительство приняло решение о необходимости самых энергичных мер для спасения национальных культурных ценностей. В числе прочих было принято решение о вывозе произведений искусства, составляющих ценную коллекцию всемирно известного музея Прадо, из Испании на хранение в Швейцарию, страну сохраняющую уже много лет нейтралитет. Конечно, под понятием «нейтралитет» я имею в виду только неучастие в войнах. Швейцарское правительство удовлетворило эту просьбу. После «победы» Франко над республиканским правительством, захвата власти в стране диктатор потребовал возвращения указанных богатств Испании.