Шандор Радо вступил в коммунистическую партию Венгрии в 1918 г. 21 марта Венгрия была провозглашена советской республикой, и затем он участвовал в защите республики. Не буду подробно останавливаться на ставших мне известными подробностях жизни человека, с которым я встретился в марте 1940 г. Должен, однако, еще указать на то, что 1 сентября 1919 г., после того как он пересек австрийскую границу, началась его долгая эмигрантская жизнь.

Живя в Вене, Шандор Радо приступил к учебе в Венском университете, в котором начал свою подготовку по географии и картографии. Кроме того, он публиковал военные обзоры в журнале «Коммунизмус», первый номер которого вышел вскоре после окончания войны в Европе. Затем он был организатором информационного агентства «Роста-Вин» («Роста-Вена»), обеспечивавшего, несмотря на все трудности, распространение на Западе информации о Советском Союзе.

Обо всем этом я узнал в основном из книги Шандора Радо «Под псевдонимом Дора». О том, что мне удаюсь узнать при наших встречах, я расскажу особо.

Оказавшись впервые в квартире Шандора Радо, после того как мы обменялись паролями, он познакомил меня со своей женой Леной. Втроем мы выпили по чашечке кофе, а затем удалились с Дора в его кабинет и продолжили деловые разговоры с глазу на глаз. Оставшись вдвоем со мной, Шандор, не уточняя сказанного в разговоре о своей жене, все же счел необходимым отметить, что она является его опорой, особо доверенным помощником в самые тяжелые периоды их совместной жизни. Признаюсь, хотя мы с Леной вместе пробыли очень мало времени, мне она в беседе на немецком языке очень понравилась, понравилась в манере держаться. Невольно сравнивая ее с Анной (Любовью Евсеевной Бройде), я подумал об огромной разнице не только во внешности, но и в общей культуре, конечно в пользу Лены.

Что касается самого Шандора Радо, то, сравнивая его с моим непосредственным начальником, резидентом Отто, я мог только выразить сожаление, что мне довелось работать не с ним, с Дора. Во всяком случае, из нескольких встреч, а их было немного, я мог понять самое главное, а именно: «Центр» абсолютно обоснованно оценивал швейцарскую резидентуру как весьма важную и ценную. Это давало мне возможность буквально с первых часов нашей встречи прийти к заключению, что, выполняя это задание, я действительно впервые приношу моей Родине и «Центру» значительную пользу.

Мое, может быть слишком поспешное, мнение о швейцарской резидентуре нашло подтверждение после войны во многих зарубежных публикациях. Правда, иногда слишком громко высказывали свое во многом правильное мнение об этой резидентуре в книге «Война была выиграна в Швейцарии» французские журналисты Аккос и Куэ. В Германии эта книга вышла под более правильным названием «Москва знала все». Безусловно, в ряде достигнутых Советской армией побед разведка играла значительную роль. Думается мне, что среди значимых резидентур советской разведки резидентура, руководимая Шандором Радо, сыграла немалую роль, но приписывать все в достижении победы, одержанной Советской армией, многонациональным пародом Советского Союза, только резидентуре в Швейцарии просто недобросовестно. Я знаю точно, что вплоть до 1944 г. Шандор Радо, пользуясь шифром, переданным ему по заданию «Центра», как и программой прямой радиосвязи, сообщал в Москву очень ценные разведывательные данные.

Вскоре, убедившись, что я действительно имею дело с резидентом советской разведки, к которому меня направлял «Центр», Шандором Радо, очутившись в его рабочем кабинете, я решил приступить к выполнению задания.

Перед тем как приступить к обучению Дора работе с шифром, я внимательно огляделся и увидел, что все в кабинете было буквально завалено книгами, различными географическими кар там и, маленькими кусочками бумаги тоже с изображением каких-то карт.

Мы сели за стол, с которого Дора предварительно убрал все, что на нем находилось, а я, оставяясь несколько в напряженном состоянии, достал из портфеля французскую книгу, которую «очень любил читать», а поэтому и захватил в Швейцарию. Эта книга и должна была служить основой для работы с шифровальным кодом.

Понимая, что встречи с Дора у нас в общем не предусмотрено много времени, я предупредил резидента, что, находясь в его кабинете, мы изучим все вопросы, которые требуют не только словесной беседы, но и тщательной документальной работы.

Передав Дора изъятую из портфеля книгу, я начал объяснять, как ему придется в дальнейшем работать с шифром. Я предупредил его, что сам текст радиограммы должен быть написан на немецком языке. При этом должна быть использована таблица, которую я по памяти написал на листке бумаги.

Мы работали в течение нескольких часов. Составив текст предполагаемой радиограммы, я медленно зашифровал ее, пользуясь переданными таблицами и самой книгой. Дора с достаточным вниманием следил за моей работой. После этого, выбрав книгу на немецком языке, находившуюся в кабинете, я попросил Дора зашифровать несколько отрывков из нее. Мне показалось, что резидент отлично справляется с поставленной перед ним задачей. Тем не менее, я успокоился только после того, как он уже без моей подсказки совершенно спокойно стал грамотно пользоваться шифровальным кодом. Это тоже отличало его от Отто, который, как мне было известно, так и не осилил шифр.

Много лет спустя в книге Шандора Радо «Под псевдонимом Дора» автор дает положительную оценку этой части выполнения моего задания. Он пишет: «Кент провел инструктаж детально и толково. Он действительно знал свое дело» (с. 65).

Кроме обучения Дора работе с шифровальным кодом я передал ему программу прямой радиосвязи с «Центром». При этом я поделился с ним и своим опытом, и мнением, относящимся к работе радиостанции. Рекомендовал передачи проводить непродолжительно и постараться часто менять конспиративные квартиры для работы раций, чтобы усложнить пеленгацию вражескими контрразведывательными органами.

Затратив немало времени на обучение Дора работе с шифром, мы распрощались, предусмотрев следующую нашу встречу в Лозанне. Лозанну я выбрал потому, что она была расположена близко от Монтре, где в соответствии с программой «Кука» я должен был разместиться в гостинице. Мне казалось, что встреча вне Женевы может быть более безопасной.

Перед тем как я покинул квартиру, Шандор Радо позвал свою жену Лену, чтобы попрощаться и с ней. Это тем более, что уже не предвиделась новая встреча.

На меня произвело очень приятное впечатление дружеское, любовное отношение между супругами. Вынужден признаться, что я даже позавидовал этому советскому разведчику, еще раз сильно переживая свое одиночество, на которое я буду обречен на все время моего нахождения на работе за рубежом. Не буду скрывать и еще одну, появившуюся у меня мысль. Как по-разному смотрят друг на друга и относятся друг к другу две семейные пары: Шандор–Лена и Отто–Анна. Чувствовалось, что Шандор Радо мне сказал правду, кем для него является Лена.

Обусловливая нашу встречу в Лозанне, я просил Дора подготовить информацию для «Центра». Ведь я не знал, что он поддерживает радиосвязь через Соню, а знал только, что ему надо подготовить передатчик и подобрать хороших радистов.

Запутанно прогуливаясь по улицам Женевы, стремясь исключить возможности слежки, я направился к себе в гостиницу. У входа я встретился с тем молодым англичанином, с которым мы вместе проводили время. На этот раз он показался мне весьма расстроенным. Мы решили зайти в бар и выпить по чашечке кофе. Сидя за столиком, англичанин, совершенно неожиданно для меня, доверительно сообщил, что он получил письмо из Лондона от своих родителей. В этом письме родители настаивают на его немедленном возвращении домой, так как ожидаются весьма опасные события в Европе. Задумавшись, молодой англичанин продолжил свой рассказ, указывая на то, что уже перед отъездом в Швейцарию отец и мать буквально умоляли его остаться, так как, по их мнению, «странная война» должна в скором времени превратиться в настоящую. Они подчеркивали, что даже в том случае, если еще некоторое время сохранится «странная война», будут очень затруднены переезды через границы.