Я щёлкнул ногтем по её правому клыку:

— Оно вам и не нужно. Ночной Дозор подозревает вас в незаконной охоте на людей.

Паника в глазах вампирши сменилась недоумением.

— Незаконной?! А что, разве можно… охотиться? На людей?

Мы переглянулись. Однако… Вампир, знающий о Дозоре, но никогда не слышавший про лицензии? Что-то новенькое…

— Если вы ни в чём не виноваты, мы не причиним вам вреда, — Я ухватил скованную "дикарку" за шиворот и помог сесть. — Сейчас проедете в офис Ночного Дозора, там с вами разберутся.

Говоря всё это, я постарался загнать подальше воспоминания о нашем инструктаже относительно "радикального пресечения". Кто знает, может, для неё сделают поблажку? Молоденькая девчонка-вампир с ещё не завершённым метаморфозом… Строгого наблюдения хватит за глаза.

— Ничего себе — "не причините вреда", — Девушка потихоньку успокаивалась. Как видно, ей внушали, что Светлые уничтожают вампиров на месте. — У меня из-за вас точно синяки будут, всё болит…

— Кончай придуриваться! — не слишком вежливо прикрикнула на неё Инга. — Не будет у тебя синяков. Разве что трупные пятна.

— Так вы что, меня всё-таки убьёте?!

— Нас нельзя убить, сестрёнка. Мы с тобой уже мертвы.

Эльвира присела на корточки рядом с девушкой и подхватила за плечи, не дав снова повалиться на асфальт.

— Как Тёмная Иная я требую справедливого разбирательства, — глядя мне в глаза, произнесла она. — А как сотрудник Ночного Дозора я протестую против любой внесудебной расправы над задержанной!

— Эльвира Вячеславовна, никто пока не собирается упокаивать эту несчастную, — так же официально ответил я. — Сопротивления она не оказывала…

— Она пыталась сбежать, — возразил Кирилл.

Элла покачала головой:

— Вы объявили, что действуете от имени Ночного Дозора и потребовали выйти из Сумрака. Формула ареста произнесена не была. К тому же попытка скрыться как сопротивление не рассматривается. Мне что, напомнить вам ваш же Устав?

Ну что ж, один-ноль в пользу вампиров… А девчонка, похоже, получила-таки личного адвоката. Ладно, оно и к лучшему.

"Дикарка" тем временем принялась настороженно разглядывать самозваную защитницу.

— А ты что, тоже…

Вместо ответа Эльвира чуть оскалилась, продемонстрировав фирменную саблезубую улыбку. Девчонка отшатнулась: клыки полноценного, пусть даже низшего вампира — это не то зрелище, которым стоит любоваться.

— Ужас… — дрожащим голосом пробормотала она. — Это что же, и у меня будет… такое?

Эльвира снова улыбнулась, на сей раз уже по-человечески.

— Они прячутся… Успокойся. Ты уже не человек. Ничего хорошего, конечно, нет, но бывает и хуже.

— Но реже, — добавила Инга. — Эльвира, перестань нянчиться с этим вампирёнышем!

Элла лишь высокомерно хмыкнула и крепче обняла нашу пленницу.

Для допросов особо опасных арестантов у нас имелась специальная камера. Нет, никаких "инструментов для чистосердечия" в ней отродясь не было, да и Твердислав — далеко не профессор Преображенский ("Я буду обедать в столовой, а допрашивать — в пыточной!"). Просто слишком много Тёмных уходили отсюда только в глубины вечного Сумрака. Терять им было уже нечего. Случалось всякое, и потому стены помещения окутывал толстый слой защитной магии.

Бывать в этом помещении мне не доводилось уже месяца три. Последний раз по прямому назначению камеру использовали весной, когда в Осколе арестовали Иного-контрабандиста. Тёмный маг пятой категории ухитрился тогда протащить с Украины десятка два боевых амулетов — и старинных, из знаменитого полесского схрона, и толковый "новодел". В принципе, такое нарушение не слишком серьёзно, но Тёмный оказался на редкость неадекватен: когда наши белгородские коллеги попытались его задержать для досмотра, он активировал один из жезлов и прорвался из города, серьёзно покалечив двоих дозорных. Взяли преступника только в Осколе, и первые допросы проводили мы.

Скованная вампирша сидела в кресле напротив нас. Руки, ноги и голова были надёжно зафиксированы — совсем не лишняя предосторожность, когда имеешь дело с кровососущей братией. С другой стороны, с тем же успехом можно было использовать и стандартную Арахну: едва ли у девчонки хватило бы сил порвать опутывающие заклинания. А раз допрос вёл сам Твердислав, всё это и вовсе смахивало на чистую паранойю.

Кроме задержанной, в камере было ещё трое Иных. Твердислав устроился за письменным столом, стоявшим в трёх шагах от кресла с прикованной вампиршей. По обыкновению, вид он имел отрешённый и абсолютно равнодушный. Впрочем, давно уже сказано: самое страшное, когда тебя пытает не враг, а чиновник.

Двое остальных расселись вдоль стены. Я прекрасно понимал, почему здесь нахожусь — как-никак, мероприятия вроде теперешнего входили в мои прямые обязанности. Но вот что здесь делает Эдуард? Однако начальник экспертно-аналитического отдела присутствовал собственной персоной.

— Ну что ж, пожалуй, начнём… — нехотя проговорил Твердислав. — Фамилия, имя, отчество?

— Моё? — донеслось с кресла.

— Моё — мне известно, — разглядывая вампиршу из-под полуприкрытых век, сказал шеф. — Не валяйте дурака и отвечайте на вопросы.

Зря он так, пожалуй. Девчонка и без того напугана до чёртиков. Впрочем, не мне его учить.

— Люда… Артёменко Людмила Ивановна, — тут же поправилась вампирша.

— Людмила Ивановна, вам известно, почему вы здесь?

— Мне говорили, но я ничего не поняла.

— Хорошо, тогда я поясняю. Как низший вампир вы обязаны принять регистрационную метку. Вы этого не сделали. Почему?

— Я не знала! — Голос задержанной заметно дрожал.

— Это ваши проблемы. И проблемы очень серьёзные. Патруль имел право уничтожить вас на месте. Как давно вы стали вампиром?

— Не знаю! Я не виновата! Я ничего не знаю про ваши правила!

— Враньё, — всё так же бесстрастно сказал Твердислав, не обращая внимание на крики. — Инициация происходит только добровольно. Кто вас инициировал?

— Никто! Я не знаю, о чём вы говорите!

— Перестаньте лгать. Вы не можете не знать вампира-инициатора. Кто он?

— Я ничего не знаю!

— Слушай, ты, дохлая пиявка, — не повышая голоса, произнёс шеф. — Того, что за тобой имеется, уже хватит на упокоение. Говорю последний раз: перестань притворяться идиоткой. Иначе — применим меры.

— Я ни в чём не виновата! — Девушка была уже на грани истерики. — Вот он мне так и говорил!

"Вот он" — это, очевидно, я…

— Что это у вас? — неожиданно вступил в игру Эдуард, касаясь пальцем обнажённой руки вампирши. Чуть пониже локтя багровел свежий шрам от зубов животного.

— Где? А, это… Собака укусила, — ответила она. — Позавчера.

Мы насторожились. Вампиры регенерируют на порядок быстрее других Иных, уступая разве что лишь оборотням. Чтобы укус не разгладился за два дня, упыриха должна была очень сильно постараться.

— Собака? Вы уверены? — спросил я.

— А зачем мне врать? Собаку выгуливала, с ней играла, а она перестаралась…

Только теперь я наконец вспомнил, почему мне кажется знакомым лицо этой девушки. Жаркий летний день, мы с Эльвирой только что вышли от Волкова и беседуем, странная аура у собаки… Идиот, и что мне стоило обратить внимание на эту чёртову колли ещё тогда?!

Аура животного была мёртвенно-серой. Вампирской.

— Молодец, Людочка! — Твердислав неожиданно улыбнулся. — Наконец-то сказала хоть что-то дельное!

Он щёлкнул пальцами, и зажимы на руках и вокруг шеи вампирши звякнули, разжимаясь.

— Вы к нам с добром — и мы тоже по-хорошему… — Маг был теперь воплощением самой вежливости. — Значит, собака, позавчера… Я смотрю, вы любите животных?

— Да, — ответила Люда, потирая ладонями следы от браслетов. — Люблю, и что? За это тоже… упокаивают?

— Нет, конечно! Я собак и сам обожаю, дома две овчарки живут. Старенькие, правда — одной восемь лет, а другой уж скоро десять.