Я протянул было руку, но Эльвира меня опередила. Выхватив бумажку из пальцев Тёмного, она аккуратно сложила её вчетверо и сунула в карман, после чего снова замерла, как мумия в саркофаге.

В принципе, с точки зрения Тёмных её поведение было правильным. Если на листок с записью наложено какое-то вредоносное заклятье, то лучше пожертвовать наименее ценным членом группы.

Вот только мне самому и в голову бы не пришло рассчитывать сравнительную ценность напарников.

— Что ж, если это всё, что вы можете сообщить по этому поводу… — Я подождал несколько секунд, но Волков не счёл нужным ничего добавить к своим словам. Покопавшись в своём "патронташе", я вытащил "штампик" — амулет, используемый при налагании отметок. — Приготовьтесь к получению временной регистрации.

Через полминуты, завершив процедуру, мы спустились по лестнице на первый этаж. Кеша проводил нас не слишком дружелюбным взглядом и скрылся за дверью своей квартиры.

В подъезде я жестом остановил Эльвиру и вытащил сигарету. Курить хотелось смертельно, да и торопиться не стоило — "допрошенный" нами мужчина наверняка ещё лежал на скамейке у подъезда. Элла держалась очень хорошо, но не стоит её лишний раз провоцировать.

— Ну что, напарница? Что скажешь о проведённой операции? — поинтересовался я.

— Саш, ты знаешь… — Эльвира замялась, не решаясь закончить фразу. Наконец она собралась с духом и выпалила: — В квартиру Волкова идет "тропа".

— Что?! Ты уверена?!

Меня легко можно понять: для любого из нас, Светлого или Тёмного, дом — это нечто большее, чем помещение, где можно переночевать. Дом — это святыня, последний рубеж обороны Иного. Многие не приглашают к себе даже близких друзей.

И уж точно никакой маг, пока он ещё не сошёл с ума, не впустит к себе вампира.

— Не веришь? Ну и зря, — совершенно спокойно ответила Эльвира. Похоже, именно такую реакцию оно и ожидала. — Ты не можешь её видеть, потому что она очень старая. По ней никто не ходил лет пять, а после этого пытались уничтожить, но не слишком успешно. Такие "тропы" видим только мы, вампиры.

Пять лет назад… Зря я орал на девчонку. Как раз в это время в квартире проживал Драгомир… пусть ему будет пухом городская свалка. Странно, конечно, что маг не смог стереть "вампирскую тропу", но спишем это на слабосилие Кеши.

Волков, кстати, мне сильно не нравился. Если верить метке (а не верить ей нет оснований), он был магом шестого уровня — не то, чтобы, как выразилась Эльвира, фуфло, но и ничего выдающегося. Не исключено, кстати, что шестой уровень у него только на пике — иногда Тёмные повышают своих в ранге, так сказать, авансом за хорошее поведение. Однако, судя по короткой попытке просканировать меня, навыки этого парня намного превышали шестой уровень. Даже если считать, что он сейчас в максимальной фазе, то уровень примерно соответствует моему — пятый-четвёртый, не меньше. А это уже серьёзно.

Я поделился своими опасениями с напарницей.

— Да, пожалуй, — нехотя согласилась Элла. — Он сильнее, чем я думала.

— Ошиблась?

— Наверное. А как иначе?

Я прекрасно знал — как. Однако рассказывать Эльвире про историю с Марией Будинцевой сейчас не хотелось категорически. Хотя я и произвёл её в вольнонаёмные сотрудники, допусков она не имела, а сообщать служебные сведения Иному, не владеющему навыками информационной безопасности — лучший способ вдвоём угодить навеки в Сумрак.

Прежде чем уйти из подъезда, я тщательно проверил свою защиту от магического наблюдения — какой-нибудь "глазок", как выразился Волков, мне сейчас был совершенно без надобности. Убедившись, что никто из Тёмных то ли не может, то ли пока не хочет следить за нашими действиями, я позвонил в дверь квартиры напротив.

Открыла мне пожилая, но ещё крепкая женщина лет шестидесяти. Бабулька-пенсионерка… что ж, это к лучшему… Легонько коснувшись её сознания (серьёзно заморачивать мозги и без того не слишком счастливой женщине не хотелось), я начал:

— Обращаю тебя к Свету…

Стандартная формула привлечения волонтёра. Самое забавное, что сейчас меня даже нельзя обвинить в нарушении Договора. Использование волонтёров-наблюдателей было обычной практикой, и я имел полное право привлечь эту женщину к работе на Ночной Дозор.

Завершив формулу традиционным "Свет с тобой", я показал пальцем на квартиру Тёмного:

— Там живёт молодой человек. Зовут Кешей. Он в большой опасности. Ты забудешь наш разговор, но будешь за ним присматривать. Каждый день в двенадцать часов будешь звонить по этому телефону, — Я махнул перед носом бабушки карточкой с напечатанным номером своего мобильника, — и будешь рассказывать обо всём, что увидишь. Разговоры по телефону ты сразу забудешь… Да, если случится что-то странное — тоже звони… Всё, за работу!

Новоиспечённая волонтёрша кивнула и, не отрывая от меня восторженных глаз, попятилась назад в квартиру, закрывая за собой дверь.

Я вздохнул. Эх, люди, люди, потомки обезьян… Как же легко из вас сделать послушных марионеток… Нет у вас в душе ни Света, ни Тьмы. Вот и вертят вами, как хотят и когда хотят, и Светлые, и Тёмные…

Хотя что, собственно, жалеть… У меня самого в подъезде живёт такой же наблюдатель от Тёмных — за мной следит, бедняга… После того, как я его вычислил, целую неделю ходил домой только через Сумрак. Потом ничего, примирился. А уж если вспомнить про наблюдение, которое ведут Инквизиторы с их неудобопонятными методами… Нет уж, за бабушку совесть меня мучить не будет. Тем более, что со своими волонтёрами мы расплачиваемся щедро. Забудет эта женщина про свой радикулит, и сердце её как минимум полгода не будет беспокоить.

Выйдя на улицу, я первым делом позвонил в Губкин. Везение продолжалось: Тимка оказался на месте. Минуты три у меня ушло на то, чтобы втолковать ему, что, собственно, от него требуется. Добившись понимания, я попрощался и оборвал связь. Компьютерной базы данных по Губкинскому району не было, а ждать, пока Тимур переберёт свою картотеку (если, конечно, этот растяпа её вообще ведёт), не хотелось — у меня карман не резиновый. Можно было бы, конечно, дозвониться в Белгород и затребовать данные областного Дозора, но вряд ли это дало бы больше: областная база велась по данным, которые передавали с мест, так что если Тимка чего-то не знает, то и Белгород не поможет.

Звонок раздался всего через час — для Тимура это рекорд, достойный Книги Гиннеса. Однако толку от этого рекорда было где-то около нуля: никакой новой информации, кроме заложенной в метке, он найти не смог. Самого Волкова он с трудом, но всё же вспомнил, но, опять-таки, ничего серьёзного: да, мол, есть такой, один из пяти Иных, зарегистрированных в Губкинском районе, слабенький и законопослушный.

Пряча мобильник в карман, я пожаловался Эльвире:

— Совсем мышей не ловят наши резиденты… Элла, раз уж ты у нас теперь вольнонаёмный сотрудник, может в штат пойдёшь?

— Шурик, тебя последние дня два ничем тяжёлым по голове не били? — поинтересовалась вампирша.

— Да нет, я серьёзно… Переедешь в Губкин, будешь резидентом вместо этого балбеса. У тебя небось бардака в картотеке поменьше будет.

— Значит, не били… И кирпич не падал? И слон не наступал? Ну, тогда я даже не знаю, как тебя лечить. Если уж ты вампира собираешься зачислять в штат Ночного Дозора — значит — всё, пришёл большой северный зверь. А это не лечится.

— Какой ещё зверь?

— Песец!

Я демонстративно надулся:

— Ну вот, так всегда… Я к тебе от чистого сердца, а ты… Упырь ты, больше никто!

Эльвира резко остановилась. Глаза её сверкнули уже знакомым зелёным пламенем.

— Слушай… ты! Светлый, твою мать! Тебе обязательно напоминать было?!

Оторопев, я уставился на неё. Элла не трансформировалась, но если бы хоть один из "дикарей", посетивших меня, был в таком же настроении — я плюнул бы на честь Светлого и присягу. Драпанул бы из Оскола прямо сквозь "колпак", быстрее собственного визга.