Усилием мысли он подтянул к себе своих огромных мутантов, бесцельно дрейфовавших с тех самых пор, как отказала гравитационная система корабля, чтобы они вновь служили ему носильщиками. Они водрузили иссохшее тело Тетуракта на свои плечи, и он одной мыслью направил их вниз, прямо сквозь разрушающийся вокруг корабль в верхние слои атмосферы.

Ледяной воздух хлестал его по лицу, пока Тетуракт спускался на планету, попутно гася страх, мерцавший в тупых головах телохранителей-мутантов. Разум Тетуракта охватил пространство внизу, и он узрел крохотное войско, всего несколько сотен космических десантников, окружённых легионами его верных поклонников. Там, где стороны соприкасались, среди упавших обломков кипел бой, яркий и жаркий, и имевший острый привкус гибнувших в бою душ. Десантники умели драться, но, в конечном счете, пламя этого боя поглотит их. Теперь, когда волшебники были внизу, среди его воинов, у Тетуракта было достаточно человеческих ресурсов, чтобы гарантировать это.

Яркая точка чистой силы сверкала прямо под ним. Тетуракт улыбнулся, если, конечно, это могло назваться улыбкой, и стремительно понёсся вниз.

Двенадцатая глава

На протяжении десяти лет в хранилищах образцов тканей развивались никем не контролируемые мутации. Нижние этажи лаборатории были заполнены морозильными установками, в которых хранились образчики выращенной кожи и цилиндрические пласты искусственных мышц, и когда защита лаборатории была нарушена, вырвавшиеся на свободу полулюди поглотили их все. Теперь едва ли можно было выделить отдельные организмы — многие объединились в огромные гештальт-существа, и за исключением самых сильных мутантов, оставивших их давным-давно, все они подчинялись одному общему разуму.

Вот уже какое-то время они ничего не ели и сейчас были очень голодны. На первом подземном этаже десантников поджидало множество тварей, почувствовавших, что у них наконец-то есть кем поживиться.

Сержант Салк отрубил цепным мечом длинное, извивающееся щупальце, пытавшееся схватить технодесантника Солуна за глотку. Чудовище поднялось во весь свой гигантский рост, нависнув над десантниками, его тело являло собой пульсирующую колонну сплошных, покрытых слизью мышц, а голова — клубок змеевидных усиков, окружавших круглый миноговый рот. Тварь упёрлась в низкий сводчатый потолок кошмарной лаборатории и с яростным рёвом обрушилась на то место, где за мгновение до этого лежал Солун.

Салк успел оттащить технодесантника в сторону в самый последний момент. У Солуна не было обеих ног, отгрызенных тем же чудовищем, что сожрало половину отделения Салка. Тварь неистово ревела и продолжала наседать, Салк без остановки колол широко разинутую пасть и рубил тянущиеся к нему щупальца, пытаясь её сдержать, Солун, в свою очередь, отбивался от её нижних конечностей.

Вокруг творился сущий ад. Выцветший потолок был покрыт плесенью, повсюду громоздились кучи изъеденной ржавчиной аппаратуры и перегоревших консолей управления, мешавшие десантникам и предоставлявшие мутировавшим тварям множество удобных для внезапного нападения мест. Воздух был буквально заполнен проносящимися болтерными зарядами и брызгами отвратительной крови мутантов, разлетающимися из огнестрельных и рубленых ран.

Цепной меч Салка сильно забился мясом и мускульными тканями, его мотор сердито выл и дымился. Лампы освещения не горели, а облака клубившейся заразы и скверны подобно туману снижали видимость ещё больше. Салк повсюду видел лишь неясные формы огромных тварей-мутантов и мелькание его боевых братьев, выхватываемых из темноты вспышками выстрелов и взрывов гранат. Вокруг стоял оглушительный шум, исполненный грохота выстрелов, звериного рыка, треска ломающегося керамита и криков умирающих.

Было практически невозможно сохранять хоть какое-то подобие боевого построения. Вокс шипел сплошными помехами и был попросту бесполезен. Отделение Салка было рассеяно, и многие его члены были уже ранены или убиты. Брату Каррику сильно повезёт, если ему удастся сохранить руку, раздробленную какой-то жуткой тварью, напавшей на него с потолка. Салк понимал, что им всем повезёт, если хоть кому-нибудь удастся выбраться отсюда живым.

В темноте промелькнула белая силовая броня, это апотекарий Паллас прыгнул на наседавшую на Салка тварь сзади и нанёс удар своей медицинской перчаткой, проткнув толстую шкуру чудовища инъекционными иглами. Набор капсул с химическими препаратами мгновенно опустошился внутрь мутанта, и по его телу сразу же начало распространяться чёрное пятно отмирающих тканей. Огромная тварь забилась в судорогах, вынуждая Палласа ухватиться за неё изо всех сил, чтобы не быть отброшенным через весь зал. Салк сделал резкий выпад и вонзил свой цепной меч в голову мутанта, а затем проделал это ещё и ещё раз. Мотор оружия протестующе взвыл, пытаясь провернуть зубья через эту массу плоти.

Тварь затихла, опустившись на пол. Паллас скатился с неё, оказавшись рядом с Солуном, белые части его доспехов теперь были тёмными и скользкими от разлившейся омерзительной крови.

— Спасибо, брат, — тяжело дыша, произнёс Салк.

— Рано меня благодарить, — ответил Паллас, — Нам всё ещё нужно добраться до уровня хранилища. Там должны быть образцы.

— А где Каррайдин?

— Внизу. Он там со своим отделением, в окружении. Грев удерживает путь вниз, но без поддержки он не справится. С ними Лигрис, пытается открыть противовзрывные двери.

Паллас вколол Солуну одну из немногих оставшихся у него капсул с мощными обезболивающими и коагулянтами, чтобы остановить приток крови к его искалеченным ногам.

— Я возьму всех, кого смогу, и помогу Греву, — сказал Салк.

Он посмотрел на раненого Солуна.

— Я сделаю здесь, что в моих силах, — ответил ему Паллас.

— Ты понадобишься им внизу, — произнёс Солун слабеющим голосом, — мне ты уже ничем не поможешь, Паллас.

— Я могу стабилизировать твоё состояние, чтобы мы могли подобрать тебя на обратном пути. Ты нужен нам живым.

— Удачи, братья, — произнёс Салк, направляясь в зловонную мглу, чтобы собрать остатки своего отделения, на ходу вычищая зубья цепного меча от забившей их плоти.

— Подожди! — крикнул ему вслед Солун, — Мутация… какая у тебя мутация?

— Моя что?

— Твоя мутация. Мы все меняемся, ведь поэтому мы здесь.

Салк задумался на мгновение. Сказать по правде, он старался игнорировать её. Притворялся самому себе, что её нет:

— Карендин говорит, что метаболизм. У меня меняется обмен веществ. Я не знаю подробностей.

— А становится хуже? — Солун был на грани шока, и его голос дрожал.

— Да, брат, становится.

— Моя мутация тоже. Это моя память. Я могу… вспоминать вещи. Я начинаю вспоминать вещи, которые никогда не знал. Сразу после Галактариума… пожалуйста, мы должны остановить это. Даже если, пытаясь, погибнем. Мы не можем превратиться в таких же тварей, как эти.

— Тебе нельзя говорить, Солун, — произнёс Паллас, — у тебя шок, тебе нужно уйти в полутранс.

Паллас поднял взгляд на Салка, его лицо было измазано кровью мутанта:

— Доберись до Грева. Меня не жди, я догоню, если смогу.

Салк кивнул и бросился во мрак лаборатории. Повсюду мелькали безобразные, порождённые Стратикс Люмине чудовища, а где-то внизу был сокрыт секрет выживания Испивающих Душу.

Фаддей с размаху ударился о пол «Химеры», когда БТР, взревев двигателем, начал резко карабкаться на кучу обломков. Сидевший за рычагами управления штурмовик выжимал из машины всё, что можно, — она чуть не перевернулась, пытаясь преодолеть внезапное препятствие.

— Траки разбиты, — произнёс водитель со своего места, — покинуть машину!

Задний люк распахнулся, и Фаддей выпрыгнул наружу, за ним последовал Пилигрим, стремительно спускаясь с груды обломков на землю с ловкостью, которую никак нельзя было угадать в его потрепанном облике.

Высоченные горы искорёженного металла превратили безжизненную тундру в настоящий лабиринт. Со всех сторон слышались звуки кипящего боя: выстрелы хеллганов и болтеров, усиленные громкоговорителями крики культистов-надсмотрщиков, выкрикиваемые зычными голосами приказы сержантов-штурмовиков. Несколько отделений штурмовиков пытались расчистить дорогу, чтобы группа могла продолжить движение. Но колонна уже полностью распалась, БТРы оказались практически бесполезны в этом быстро меняющемся и ежеминутно грозящем гибелью ландшафте.