Еще одним вольным или невольным ударом по самому Сталину стали чистки в лечебно-санаторном управлении
Кремля. В сентябре 1952 года его начальником стал выходец из административно-хозяйственного управления МГБ. Сменили и министра здравоохранения СССР. Несколько ранее новое руководство МГБ начало раскручивать «дело врачей» — обвинение группы видных медицинских специалистов, допущенных к лечению высших советских сановников, во вредительстве. По указанию министра Игнатьева к арестованным медикам применяли физические меры воздействия.
В круг «вредителей» был зачислен и академик Владимир Виноградов — личный врач Сталина, что фактически лишило вождя квалифицированного медицинского обслуживания. Новых врачей мнительный Иосиф Виссарионович к себе не подпускал, предпочитая самолечение народными средствами и лекарствами из обычной аптеки, которые по его просьбе покупали личные охранники.
Так что события на даче Сталина, произошедшие 1-5 марта 1953 года, рано или поздно должны были произойти. Конечно, все люди смертны, и этой участи не мог избежать даже правитель одной шестой части земной суши. Да и преклонный возраст вождя, изношенность его организма, психологическая усталость от непрекращаю-щейся борьбы за удержание власти делали кончину человека, находившегося на восьмом десятке лет, неизбежной. Но запутанность и недомолвки очевидцев тех событий, оставивших воспоминания о драме Сталина, порождают до сих пор немало слухов и домыслов...
Далее ход событий в общем-то известен. Власть в стране перешла к четвертке: Маленков — председатель Совмина, Берия — шеф МВД, куда включили и органы госбезопасности, Хрущев — секретарь ЦК, руководящий работой всего партийного аппарата, Булганин — министр обороны. Чистка в государственном руководстве и... продолжение борьбы за власть, очередной раунд которой завершился 26 июня 1953 года арестом Берии.
ОПЕРАЦИЯ «ПРЕЕМНИК»
Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко — один из ярких представителей советского поколения государственного руководства. О нем сегодня мало кто помнит в России и Белоруссии, а между тем Пономаренко при определенном стечении обстоятельств мог бы стать преемником Сталина. Возможно, он уже и стал таковым в сознании самого Иосифа Виссарионовича, но не хватило буквально нескольких дней, чтобы решение сильно постаревшего вождя было оформлено постановлением Президиума ЦК КПСС с последующим формальным голосованием в Верховном Совете СССР. К счастью для нашего поколения, свидетельства современников Пономаренко и результаты кропотливой работы ряда исследователей позволяют рассказать об этом человеке.
Вначале приведем основные биографические данные Пономаренко, чтобы читателям не разыскивать их в энциклопедических словарях. Изначально его жизненный путь схож с биографиями очень многих людей того времени.
Он родился 9 августа (27 июля по старому стилю) 1902 года на Кубани, на хуторе Шелковском, в семье крестьянина — это Белореченский район Краснодарского края. С 12 лет работал подмастерьем в швейной мастерской. В 1918 году был призван в Красную армию и принял участие в Гражданской войне, обороняя от вооруженных формирований белых Екатеринодар (нынешний Краснодар). С 1919 года он работал на нефтепромыслах, затем на железнодорожном транспорте. С 1922 года — на комсомольской работе, спустя три года был принят в партию. Первое образование получил на Краснодарском рабфаке (1927). В возрасте 30 лет окончил Московский институт инженеров транспорта. Затем четыре года Кадровой службы в армии: там тогда очень требовались технические специалисты. С 1936-го вновь на «гражданке» — инженер Всесоюзного электротехнического института.
В общем, довольно типичная биография обычного советского человека, и ничто не предвещало стремительного карьерного взлета Пономаренко. Особых заслуг в годы Гражданской войны он не имел, в партию вступил по тем временам более чем поздно, когда окончательно стало ясно, что советская власть «всерьез и надолго». К этому времени его будущие соперники в борьбе за «кремлевский трон» — Никита Хрущев, Лаврентий Берия, Георгий Маленков — были уже крупными партийными руководителями, известными Сталину.
Так бы и остался Пантелеймон Кондратьевич скромным советским инженером или преподавателем столичного вуза, если бы наверху не разгорелась ожесточенная борьба за власть. Точнее говоря, если бы она не вступила в стадию окончательного сведения счетов между представителями «ленинской гвардии», в результате которой «верными продолжателями бессмертного дела» остались лишь Иосиф Сталин и Вячеслав Молотов, а также «примкнувший к ним» Анастас Микоян. В ходе многочисленных чисток партийный аппарат был избавлен от участников всевозможных правых и левых «уклонов», «фашистских заговоров» и т. п., т. е. фактически от всех людей, принимавших участие в Октябрьской революции и защите советской власти в годы Гражданской войны (прав был знаменитый деятель Великой французской революции Жорж Жак Дантон, с горечью сказавший членам судившего его революционного трибунала: «Революция пожирает своих детей»).
Тут оказались востребованными люди, никак не связанные с прежней партийной элитой. Стала всходить и звезда Пономаренко, только что избранного секретарем парткома института. Ключевую роль в его судьбе сыграло знакомство по комсомольской работе на Кубани с Алексеем Семеновичем Чуяновым, который вошел в советскую историю как первый секретарь Сталинградского обкома и горкома ВКП(б) периода знаменитой битвы на Волге (он руководил Сталинградской партийной организацией с 1938 по 1946 год).
В 1937 году Чуянов стал инструктором организационно-распределительного отдела ЦК партии, который занимался подбором кадров в руководящие партийные органы. В своих воспоминаниях «На стремнине века. Записки секретаря обкома», изданных уже в 1970-е годы, он так описывает свою встречу с Пономаренко — судьбоносную для последнего:
«Знакомясь с кадрами Московского электротехнического института, я обнаружил, что на посту секретаря парткома этого института работает П. К. Пономаренко. Кажется, знакомый по Кореневскому району товарищ, вместе работали. Пригласил его в ЦК для знакомства. И не ошибся. Это был Пантелей Пономаренко с Кубани. Теперь научный работник института и секретарь парткома. Вспомнили дела и дни кубанских комсомольцев, работу среди казачьей молодежи. Не отпуская Пантелея из ЦК, я решил «показать» его руководству: М. А. Бурмистренко (Михаил Бурмистренко, 1902 г. р., — заместитель заведующего организационно-распределительным отделом ЦК партии; с 1938 года — второй секретарь ЦК КП(6) Украины; в августе —* сентябре 1941 года член военного совета Юго-Западного фронта, погиб в бою) заинтересовался им и представил секретарю ЦК Андрею Андреевичу Андрееву с рекомендацией использовать П. К. Пономаренко на работе в аппарате ЦК.
Предложение было принято. В подборе кадров в аппарат ЦК, в республиканские, краевые и областные органы был сделан крен в сторону молодых кадров, имеющих образование и хотя бы небольшой опыт работы на местах.
Как-то я встретил Пономаренко в приемной А. А. Андреева. Ожидая приема, мы разговорились.
— Видимо, неожиданный вызов связан с горячим делом, — сказал Пономаренко.
У Андрея Андреевича находились работники Нарком-зема и ЦК. Мы сидели в ожидании. Наконец совещание кончилось, и Андрей Андреевич пригласил Пономаренко. Прошло минут тридцать, и Пантелей вышел из кабинета задумчивый и строгий. Он тихо сказал мне:
— Еду в ЦК компартии Белоруссии. — И ушел, не задерживаясь...»
Так началось восхождение Пономаренко на партийный олимп. В 1937 году он стал инструктором, а вскоре заместителем заведующего отделом ЦК, которым тогда руководил Георгий Маленков. То был период разгара «партийных чисток» в столице и в регионах. Пономаренко пришлось много бывать на местах и совместно с органами НКВД и прокуратурой вершить судьбы людей. Понятно, что «остаться в белом», когда шла волна массовых арестов, Пономаренко не мог, но, судя по сохранившимся свидетельствам очевидцев тех трагических событий, вел он себя «без фанатизма».