Необычное поведение Сталина не могло не встревожить советскую элиту — становилось ясно, что правитель чего-то замышляет. Эту догадку косвенно подтвердили воспоминания посла Индии в СССР К. Менона, который обратил внимание, что в ходе их беседы в Кремле 17 февраля 1953 года Сталин рисовал на листках блокнота волков и как бы невзначай, думая о чем-то своем, вдруг заявил, что крестьяне поступают мудро, уничтожая бешеных волков. По словам индийца, кремлевский руководитель выглядел вполне здоровым.

Правда, побывавший спустя всего несколько дней на докладе у Сталина заместитель начальника разведки МГБ Павел Судоплатов вспоминал несколько иначе: «Я увидел уставшего старика. Сталин очень изменился. Его волосы сильно поредели, и хотя он всегда говорил медленно, теперь он явно произносил слова как бы через силу, а паузы между словами стали длиннее. Видимо, слухи о двух инсультах были верны…».

В один из последних дней февраля Сталин предложил собравшимся у него на даче соратникам посмотреть голливудский фильм под названием что-то вроде «Возмездия». Его сюжет был таков: XVIII век, пиратская шхуна, подозрительный и жестокий капитан постепенно уничтожает членов команды, заподозренных в предательстве и намерении сдать корабль властям. Последним он убивает своего помощника и в помешательстве направляет корабль на скалы, чтобы тот не достался врагу. Членам Политбюро пришлось по настоянию Сталина смотреть фильм дважды. Намек, разумеется, они поняли…

Следует отметить, что еще в 1952 году в ближайшем окружении Сталина стали происходить странные события. В апреле вождь дал согласие на отстранение от должности, а затем и арест многолетнего руководителя своей личной охраны Николая Власика — начальника Главного управления охраны МГБ СССР, которого Берия ненавидел за его провоцирование «мингрельского дела». Грешки за генералом, пользовавшимся полным доверием своего патрона, бесспорно, водились — перерасход средств на обслуживание государственного руководства, несанкционированные контакты с нежелательными персонами, развлечение с дамами. Но много ли было на Руси вельмож, не злоупотреблявших своим положением? Да, и прегрешения Власика никак не тянули на государственные преступления. Тем не менее, Иосиф Виссарионович, подначиваемый Маленковым и Берией, не ограничился взбучкой генерала. Ему показалось недостаточным назначение высокопоставленного чекиста заместителем начальника управления лагеря в Свердловской области…

Вскоре в опалу попал и заведующий особым сектором ЦК Александр Поскребышев, через которого проходили все поступавшие к Сталину документы. Именно Поскребышев, руководивший личной канцелярией вождя, регулировал доступ посетителей в его кремлевский кабинет. А в середине февраля 1953-го неожиданно умирает достаточно молодой, около пятидесяти, генерал Петр Косынкин — комендант Кремля, назначенный на эту должность из охраны вождя.

Руководство Главным управлением охраны и комендатурой Кремля перешло непосредственно к Игнатьеву. К началу 1953 года сложилось положение, когда только два человека — Игнатьев и Маленков владели всей информацией о личных встречах и перемещениях Сталина. Пи Берия, ни Хрущев с Булганиным не могли попасть к вождю без их ведома. Сталин фактически терял контроль над органами государственной безопасности.

Еще одним вольным или невольным ударом по самому Сталину стали чистки в лечебно-санаторном управлении Кремля. В сентябре 1952 года его начальником стал выходец из административно-хозяйственного управления МГБ. Сменили и министра здравоохранения СССР. Несколько ранее новое руководство МГБ начало раскручивать «дело врачей» — обвинение во вредительстве группы видных медицинских специалистов, допущенных к лечению высших советских сановников. По указанию министра Игнатьева к арестованным медикам применяли физические меры воздействия… В круг «вредителей» был зачислен и академик Владимир Виноградов — личный врач Сталина, что фактически лишило вождя квалифицированного медицинского обслуживания. Новых врачей мнительный Иосиф Виссарионович к себе не подпускал, предпочитая самолечение народными средствами и лекарствами из обычной аптеки, которые по его просьбе покупали личные охранники…

В последний год жизни Сталина сложные процессы проходили не только внутри советской элиты. Вождь приобрел еще больше недоброжелателей и за рубежом. Влиятельные международные круги раздражала его позиция по корейскому вопросу. США основательно увязли в войне на Корейском полуострове, их сухопутные войска несли большие потери, что начинало болезненно восприниматься американской общественностью. Вашингтон стоял перед дилеммой: надо было или идти на мировую с корейскими коммунистами и стоящим за ним Советским Союзом, или решаться на эскалацию конфликта, чреватую прямой военной конфронтацией с СССР на Дальнем Востоке.

Москва находилась в более выигрышном положении: в наземных сражениях участвовали корейские и китайские соединения, а советская сторона обеспечивала авиационную поддержку и поставки военной техники и боеприпасов, благо после Великой Отечественной их осталось более чем достаточно. Боевой потенциал армии, получившей на вооружение ядерные бомбы, был столь велик, что Сталин мог не бояться даже мировой войны…

Еще в 1948 году у советского руководителя начали обостряться отношения с международными финансовыми кругами. В годы Второй мировой войны они весьма благосклонно относились к союзу США с СССР в интересах уничтожения нацистского режима Гитлера. Тогда, в 44-м, в Кремле и родилась идея привлечь средства крупнейших западных банкиров к восстановлению разрушенного народного хозяйства страны — речь шла о создании в Крыму советской Еврейской республики. Сталин рассчитывал привлечь под Крымский проект до 10 млрд. долларов, но использовать их не только на полуострове. Идея поддерживалась Молотовым, Берией, Микояном, другими членами Политбюро. Но смерть Рузвельта и «новый курс» Трумэна поставили крест на проекте — западные финансовые круги переключились на поддержку государства Израиль…

Тогда у Сталина отпала надобность в созданном в годы войны Еврейском антифашистском комитете (ЕАК), члены которого немало сделали для привлечения симпатий западной общественности к СССР. В ноябре 1948-го Комитет распустили, а затем последовали аресты его активистов по обвинению в «еврейском национализме». Пострадала жена Молотова — начальник одного из главков министерства легкой промышленности РСФСР Полина Жемчужина, брат которой был преуспевающим бизнесменом в США. В 1949 году Жемчужину исключили из партии и отправили в ссылку. Это нанесло серьезный удар по позициям Молотова, лишившегося должности министра иностранных дел и вынужденного довольствоваться должностью «простого зампредсовмина». МГБ по указанию Сталина стало готовить процесс, где на скамье подсудимых должны были оказаться высокопоставленные советские функционеры, которых вождь подозревал в контактах с «зарубежными кругами».

В довершение всего, Сталин, как утверждают некоторые исследователи, исподволь готовил удар по западной финансовой системе. За счет напряженного труда заключенных наращивалась добыча золота, государственный запас которого достиг 12 тысяч тонн (у США — 14). Предполагалось, что это позволит укрепить отечественную валюту и подорвать позиции американского доллара на мировом финансовом рынке. Ясно, что дестабилизация основной валюты западного мира не устраивала те финансовые круги, благодаря которым США и состоялись как великая держава. Реализация Сталиным своих анти-долларовых намерений была бы для западной экономики опаснее любой водородной бомбы…

На таком фоне и произошли загадочные события 1–5 марта 1953 года, закончившиеся смертью правителя СССР. «Первоисточников», позволяющих судить о произошедшем на даче в Кунцево, не так уж много. Это воспоминания не до конца откровенного при изложении деталей событий Хрущева, работа эмигранта А. Авторханова — она не могла появиться в печати без санкции опекавшей его западной спецслужбы, рассказы нескольких сотрудников МГБ, а также некоторые высказывания очень сдержанных Молотова и Микояна. Собственно, на этом и базируются все публикации на тему смерти Сталина. Воспоминания его дочери Светланы, такой же сложной и неуравновешенной натуры, как и ее мать, Надежда Сергеевна, к тому же написанные при поддержке иностранных издательств, также мало помогают в реконструкции событий…