«— “Дано вам: чудное счастье…»
— «Дано вам: чудное счастье,
Страны и города,
Свобода. На равные части
Разбил Я мои стада.
Одних пасу я железным
Жезлом, и буду пасти,
А детям моим любезным
Открою пути и пути
Под разными небесами;
Завидовать будут, ждать.
В слезах, в темноте, часами
О детях молится мать.
Благословенья, проклятья,
Любовь и ненависть там…
Я дам вам пищу и платье,
И труд и горести дам,
Но Я окропил вас свободой,
Я вывел вас на простор,
Израиль новый, — исхода
Неугасимый костер».
…В темной комнате глуше,
Долог и труден путь;
Ночью проснешься: слушай,
Прошлого не забудь.
«— «За что, такое нечестье?..»
— «За что, такое нечестье?
Зачем Ты одних увел
В прекрасные земли, за честью,
Где ревет прежний орел?
Где в сумрачном мире видений
Вне времени воскрешена
Былая Россия, где тени
И славные имена?
Где русское имя так вольно
Разносится по берегам
Темзы и Севы? Довольно,
Что дал Ты, Невидящий, нам?
Ты, жнущий незримый нивы,
Что дал России, когда
Степные стремил разливы
В разрушенные города.
Ты слал удар за ударом,
Смертью дышал, свинцом,
Белым вставал пожаром
На западе пред концом.
Ты был в огне Перекопа,
Ты был под Варшавой — и вот
Смятенье, голод, — потопа
И ныне земля твоя ждет!»
«Но падают золотые…»
Но падают золотые
Оттуда, с неба, лучи.
Шумят, как прежде, в России
Источники и ключи.
И снег в октябре ложится
На взрыхленный чернозем,
И зверь полевой и птица
Не ведают ни о чем.
Не знают, теперь какие
Охотники ходят им вслед,
Не знают о том, что «Россия»
Имени больше нет.
Над рельсами и поездами,
Над трактом и полотном,
Над тракторами, бороздами,
Над телегой, крытой рядном,
Все та же сегодня клубится
Довоенная летняя пыль.
Степь таврическая. Жнец и жница.
Пролетающий автомобиль
Где с портфелями на коленях,
Партработник в дорожных очках
Мчит начальством. И ветер на Сене,
Дождь на улицах, на площадях,
Где, чуть свет, что ни день, в непогоду
Жизнь я рву по часам, по гудкам…
Проклинаю мою свободу,
Ничему не кланяюсь там.
Не молюсь, не верю, не вижу
В темном будущем, и потому
Так люблю я, так ненавижу
И так страшно — близок всему.
«Прекрасней не было и нет…»
Дней Александровых прекрасное начало…
Прекрасней не было и нет:
В тумане над Невой сиянье,
Гром ослепительных побед,
И торжества, и страшных бед
Безумное чередованье.
Век Александра, славный век.
В снегах — подснежники свободы,
В цепях согбенные народы —
И вдруг иного ритма бег
Сломил державинские оды.
Два благородные орла —
Двуглавый и другой, не русский,
В ширь распростершие крыла,
В бою столкнулись — и взошла
Погибель над землей французской,
И вот, чрез полтораста лет,
Слежу стрелы Вандомской взлеты
И арку гордую побед
Там, где войны недавней след
Стер песнопенья позолоты.
О, Франция. Твой тяжкий бред
Сегодня прежнего темнее
И лебедей версальских шеи,
Как королевские лилеи,
Склонились — и надежды нет.
Но ведает душа земная,
Что Кобленц, Прага и Париж —
Изгнанье и чужбина злая —
Залог того, что Ты нас знаешь,
Что Ты избранникам даришь
Тернистую дорогу к раю.