И если бы не Герех.

 Если бы не Герех – этот поход на кифрийцев стал бы последним для первосвященника.

 - О чем ты? – тихо спросила мать.

 - Так, подумалось, - отозвался Кхорх. – Ты не права, говоря, что он бездушный или одержимый. Я могу ему доверять. И, знаешь, мама, не только тайны.

 - Да, - проговорила женщина задумчиво. – Тебе виднее.

 Они проходили красивые залы, и она не могла не видеть, что сын ждет от нее хотя бы одобрения. Ведь все, что делал этот мальчик – он делал для нее. Это она стала для него тем связующим звеном с прошлым, которое толкало его вперед. Но не в пропасть ли?

 - Не слишком далеко ты зашел? – этот вопрос давно не давал ей покоя, но задать его Матенаис никак не решалась. Наверное, хорошо понимала, что Кхорх уйдет от ответа.

 Он помолчал. И, когда женщина уже перестала ждать, отрешенно произнес:

 - Будь я один, этот путь показался бы мне непосильным. Но тот, кто незримо следует за моей спиной, не позволяет мне остановиться.

 Она вздохнула. Тяжесть, что лежала на душе, теперь должна была раздавить ее. Но Матенаис тоже знала, что сын не оставит ее, не даст пойти иным путем, где не будет Гереха и тени Хэта, не будет ужасного неземного существа, не будет Улхура. Все это срослось с ее мальчиком, став неотделимым, как и она сама.

 - Зачем ты мучаешь своих соплеменников?

 - Кэух велела мне, - стоило Кхорху произнести имя демоницы, как голос его изменился, став мягким и трепетным. – Первые жертвы должны быть чистыми, одной крови со мной. Получая их тела, их души, Кэух будет связана со своим народом крепкими узами. И сама произойдет от нашего народа.

 - Она - порождение бездны, в которую отправляют на муки души всех, кто творил зло! Да неужели это существо может стать для тебя дороже близких тебе людей? – не выдержала Матенаис, искренне не понимая, как можно впустить в душу потустороннее и страшное создание, противное самой человеческой природе.

 - Да, мама, - сын тоже казался откровенным и тоже не понимал мать. – Она нуждается во мне, нуждается в людях, чтобы жить. Я помогу ей, а потом она поможет мне.

 - Как? Откроет для тебя врата в Ахвэм? Зачем, сын? Это месть Хэта - пусть она останется с ним! Это его преследовали и вырезали его народ.

 - Мой народ! И мхары ответят за свои деяния! Скажи, чего им не хватало? Чего? Они давно ушли с этой земли, и боги благословили их, открыв свои знания. Мхары сами живут теперь, как боги! Зачем же отнимать жизнь у тех, кто кроме этой жизни ничего не имеет? Они пресытились! Им стало скучно. И один из этого кичливого рода вспомнил, что не все ему подвластно и что есть на земле старик, который знает больше, чем он! И мхар решил – пусть все они умрут. Ну, так вот я решил иначе! И прокляну землю, пропитанную презрениям к таким, как мы. А демон мне поможет. Его ненависти хватит для мхаров! 

 Женщина остановилась, прикрыв уши руками. Знакомая нервная дрожь поползла по рукам и спине, передаваясь гулко и неровно забившемуся сердцу.

 - Тебе плохо? – заметив, как побледнела Матенаис, с беспокойством спросил Кхорх.

 - Да, - женщина бессильно опустила руки. – Хуже всего, что долг мой – поддержать тебя, обреченного и слабого, когда у меня самой сил уже не осталось.

 - Слабого? – губы юноши дрогнули. – Не говори так.

 Матенаис выпрямилась. Дрожь прошла, оставив холодок в груди.

 - Я все решила, сын, - как можно мягче проговорила она, зная, что не уступит на этот раз. – Мне лучше остаться с теми, кто живет в гроте Невилл. Пошли.

 Нахмурившись, Кхорх последовал за ней.

 - Зачем? – спросил он с раздражением. – Тебе не нравится в тесной комнате? Я поселю тебя здесь, при храме. И ты не будешь чувствовать себя под землей. Скажи, зачем? 

 - Просто потому, что они такие же жертвы, как и я.

 - Ты должна быть со мной! – Кхорх опять начинал злиться.

 Он всегда был слишком привязан к матери, и, помня его детство, Матенаис понимала, что ее ребенок был изгоем среди сверстников, что когда то служило причиной ее неустанной тревоги и мук бессонных ночей. Его обвиняли в убийстве старейшего, и только Илех, ставший новым вождем, защитил его перед племенем, сказав, что покарает любого, рискнувшего отомстить Кхорху. Но в те давние времена, отвергнутый всеми, он всецело принадлежал ей. И она привыкла к этому. И вот теперь женщине невыносимой оказалось другая реальность – ее мальчик нуждался не только в маме.

 - Я все равно буду рядом, сын.

 Между тем, они вошли в новую залу с темными в радужно-мерцающих разводах стенами. Через ее середину тянулись полки со свитками. Эта комната была особой гордостью Кхорха, собравшего огромную библиотеку.

 Вот и сейчас, первосвященник подошел к полкам, с удовольствием глядя на собранные им сокровища. 

 - Что происходит в гротах? – спросил он без особого любопытства, как о деле, мало серьезном.

 - Разве Герех не докладывал тебе?

 - Хочу знать твое мнение, - в голосе его проскользнули новые нотки. Казалось, что-то, все-таки, волновало Кхорха, но по каким-то причинам, он пытался скрыть это.

 - Хепи-Сах пропал, - ответила женщина осторожно, поскольку, тоже имела свой интерес в том тайном, что творилось в закрытых пещерах. Исчезновение Хоруга, превращенного сыном в ящера-жреца печалило её. Сын вождя, став зверем, не переставал оставаться человеком.

 - Убит? Кем?

 - Не знаю, просто – исчез.

 - Что говорят стражи?

 - Ничего. Одрух сообщил мне, что жрец не появляется в гроте. И всё. Куда подевался их наставник, никто не представляет. Сегодня девы без него вышли к колодцу.

 - Кто же принёс жертву?

 - Сахулл. Я призвала его. Ведь мне позволено это делать?

 Кхорх помолчал, все более мрачнея. Ситуация выходила из-под контроля. Но становилась ли опасной? Он так не считал, хотя, и чувствовал нечто неприятное, сродни досаде на мелочи, которые приводят иногда к нежелательным, но легко поправимым последствиям.

 - Да, мама. Я доверяю тебе, ты же знаешь. Что станем делать с Фархусом?

 Женщина поежилась, пожимая плечами:

 - Что с ним сделаешь? По упущению Хепи-Саха он сорвал лилию, но девушку-то не убивал.

 - Значит, ты оправдываешь его?

 По тону Кхорха Матенаис поняла, что сам он не может принять окончательного решения, но и защиту с ее стороны посчитает неуместной.

 - Ты должен сам вынести ему приговор, - уклончиво ответила она.

 - Хорошо, - вздохнул первосвященник. – Одной проблемой станет меньше. Видишь ли, мама, этот стражник серьезно пострадал от Кэух. Его нашли чуть живым, с разорванной грудью, с пробитой головой и истекающего кровью. Пока он не может ничего рассказать о том, чем не угодил нашей Каэлис, - он нервно хохотнул. - Я распоряжусь, чтобы бедолагу перенесли к невиллам. Пусть позаботятся о нем. И если жизненный путь его еще не окончен, он поправится и тогда многое прояснится в этой темной историей.

 - Пострадал от Кэух? - переспросила Матенаис, с нескрываемым ужасом глядя на сына. – Каким образом?

 Кхорх замялся, не зная, что ответить. Он сам не знал причину этого странного поведения  божества. Но ведь, оно не было земным созданием и помыслы Кэух оставались сокрытыми от смертных.

 - Меня всегда удивляла в тебе способность сочувствовать даже плохим людям, - наконец, сказал он. – Что ж, такова, видимо, природа всех женщин. Если вам жаль Фархуса, достопочтенная Матенаис – спасите его.

 - Он хотя бы получил необходимую помощь?

 - Конечно, - первосвященник поморщился. – Он же обещан Кэух. И пусть она таким невероятным образом обошлась с ним – отнять его у священной мы не имеем права.

 - Хорошо, сын. Я позабочусь о страже, - с печалью проговорила женщина и собралась уже покинуть его, когда Кхорх остановил ее.

 - Постой, мама. Мне нужно еще поговорить с тобой.

 - Я слушаю.

 Он опустил глаза и стал выглядеть смущенным, что редко водилось за ним.

 - Среди невилл есть одна особа, - начал первосвященник нерешительно и у матери ёкнуло сердце – неужели? Неужели ее отпрыск стал интересоваться девушками, как полагается любому молодому человеку в его возрасте! – Я хотел бы, чтобы ты, мама, получше присматривала за ней.