Перехватывая советские радио, я узнал, что Красная армия теснит армии Колчака и подходит к среднему течению Оби. Пришлось перебрасывать суда из Оби в Енисей, чтобы дать им возможность прийти в более безопасную зону Сибири.
Наконец, закончив перегрузку, корабли пошли в обратный путь в Архангельск и за границу. Выйдя из Карского моря в октябре 1919 года на самом последнем корабле, я узнал по радио от шедших впереди, что в горле Белого моря ими встречено много иностранных судов, идущих на север. Оказалось, что союзники эвакуировали Северную область, бросив армию генерала Миллера на произвол судьбы, и, уходя, топили в реке танки и артиллерию, которую не могли взять с собою обратно, отказав в передаче этого имущества белой армии.
Придя в Архангельск, я не застал там ни одного иностранного военного, кроме английского капитана Новицкого, из русских евреев, который тоже скоро «смылся», и доблестного бельгийца, коменданта Никэз, оставшегося с нами до самого падения белого фронта. По распоряжению адмирала Колчака генерал Миллер продолжал защищать слабыми силами Северной области огромный фронт, от Финляндии до Урала, еще около шести месяцев.
В начале 1920 года правительство поручило мне организовать нужные для получения иностранной валюты тюленьи промыслы во льдах Белого моря. Надо был разработать совместную деятельность нескольких ледоколов, предоставленных правительством, с артелями промышленников из прибрежного населения. Для скорейшего проведения проекта в жизнь я был назначен председателем особой комиссии, членами которой были министр-председатель, четыре других министра, управляющий государственным банком и представитель государственного контроля. Промыслы были успешно организованы и сулили большие выгоды и промышленникам, и правительству.
В феврале 1920 года фронт Северной области был прорван красными в нескольких местах и дальнейшая оборона оказалась невозможной. Пришлось наспех организовывать эвакуацию людей, жизни которых грозила опасность.
Чаплину и мне было поручено руководство эвакуацией. Чаплина назначили комендантом ледокола «Минин», на котором в числе прочих находились члены правительства, меня же — комендантом флагманского корабля «Ярославна», на котором помещался штаб генерала Иванова. «Ярославна» стояла в ремонте, машины были разобраны. Оба корабля были заполнены людьми до последней возможности. Подготовку эвакуации нужно было провести в суточный срок.
Я отдал последний приказ по экспедиции Северного Ледовитого океана, сдав должность одному из моих научных сотрудников, надворному советнику Н. В. Розе[40], и поручив охрану имущества командам, предпочитавшим остаться в России, выплатил им жалованье за несколько месяцев вперед и вступил в новую должность.
Генерал Миллер не хотел эвакуироваться, считая своим долгом разделить участь тех, кто, находясь на фронте далеко от Архангельска, не сможет быть вывезен. Лишь в последнюю минуту, получив сведения, что отрезанная от Архангельска часть армии пробивается сухим путем в Финляндию, нам удалось его уговорить не губить свою жизнь которая еще может быть полезной России, и идти на «Минин».
«Минин» взял на буксир «Ярославну» и стал пробиваться через очень мощные льды в море. Уже в реке, проходя Соломбалу, пришлось отстреливаться от большевиков, вышедших из подполья и стрелявших по кораблям.
По выходе в открытое море выяснилось, что ни вести на буксире «Ярославну» в февральских льдах, ни собрать ее машины в короткий срок, нет
никакой возможности. Ночью переставили с «Ярославны» на «Минин» единственное крупное орудие, перенесли прочее оружие, перевели людей и двинулись дальше на одном «Минине». По пути в горле Белого моря сняли офицеров с «Таймыра» и других ледоколов, промышлявших тюленей. В числе снятых с ледоколов был также мой помощник генерал-майор П. С. Шорин[41].
Вслед «Минину» большевики выслали другой ледокол «Канаду», поставив на него полевую артиллерию. Завязался бой во льдах. Благодаря пушке, перенесенной с «Ярославны», удалось обратить «Канаду» в бегство[42].
Мы с Чаплиным сменяли друг друга на командном посту и благополучно прибыли в Норвегию. Оказалось, что находившийся в то время на Мурмане коммандант Никэз, о котором я упоминал выше, набрал группу морских прапорщиков, захватил пароход «Ломоносов» и также пришел в Норвегию. В Норвегии все мы были интернированы в одном лагере около Тронтгейма и пробыли там кто месяц, кто два, а кто и больше, пока не представилась возможность каждому куда-либо выехать.
Таким образом закончилась в феврале 1920 года вооруженная борьба с большевиками на Северном фронте.
В предыдущих строках я хотел напомнить главные этапы белой борьбы на Севере и вкратце указать на мое участие в ней. Как видно, непосредственного участия в вооруженной борьбе против большевиков мне не пришлось принять, так как мне была отведена работа, стоявшая ближе к моей специальности. Доверие, которым я пользовался у белых вождей и оценка моей деятельности была отмечена правительствами Миллера и Колчака в октябре 1919 года производством меня в контр-адмиралы, вместе с повышением в чине Чаплина, произведенного в капитаны 1-го ранга. Однажды Чаплин, командуя речной обороной на Северной Двине, просил меня согласиться быть его начальником штаба. Дав ему принципиальное согласие, я сказал, что не могу сам решить, на какой из должностей я буду более полезен и что надо предоставить правительству и главному командованию решение этого вопроса. Высшие власти не нашли возможным удовлетворить эту просьбу Чаплина.
Все изложенное выше, не имеющее непосредственного отношения к моей деятельности под большевиками, полагаю, было необходимым привести для пояснения моих дальнейших попыток служить своей родине и помочь русскому народу изжить власть захватчиков-большевиков, а также для объяснения тех возможностей, которые мне для этого представлялись.
Началась жизнь в лагере Тронтгейма и хлопоты о визах. Уже через несколько дней по прибытии в Норвегию я получил через Лондон телеграмму от советских властей в Архангельске, приглашавшую меня вернуться с моими помощниками в Архангельск для продолжения работ и гласившую, что «советская власть очень ценит научных работников». Телеграмму эту я оставил без ответа. После этого я получил другую телеграмму от главного директора «Закупсбыта» К. И. Морозова[43], находившегося в течение нескольких лет в Лондоне, приглашавшую меня прибыть к ним, в Лондон, для переговоров. Я просил адмирала Иванова, ехавшего в Лондон, выяснить, в чем дело, и вызвать меня в случае надобности. Через некоторое время, получив необходимые разрешения, я тоже отправился в Лондон для переговоров с «Закупсбытом».
Напомнит политическую обстановку того времени. Фронты, ведшие войну против большевиков в России, распадались один за другим, освобождая силы красных для ликвидации следующей группы белых. Адмирал Колчак с В. Н. Пепеляевым были преданы французским генералом в руки восставших в Сибири революционеров-пробольшевиков. Генерал Деникин вызвал из Константинополя находившегося не у дел генерала барона Врангеля, передал ему командование над тем, что осталось от Вооруженных сил Юга России, и выехал за границу. Генерал Врангель, занимая небольшой плацдарм, укреплялся на Крымском полуострове. Союзные правительства уже несколько месяцев как прекратили реальную помощь белому движению, — после заключения мира с Германией, и либо не сознавали своей заинтересованности в исходе борьбы с красными, либо не были в состоянии в этой борьбе участвовать после четырехлетней «победоносной» войны.
Все крупные организации, ведшие вооруженную борьбу с большевизмом, перестали существовать. На окраинах, кроме барона Врангеля в Крыму, оставались — в Манчжурии и части Восточной Сибири атаман Семенов, проводивший все время свою собственную сомнительную политику, во Владивостоке и Приморской области — правительство братьев Меркуловых[44], в Монголии — генерал барон Унгерн-Штернберг[45] и на Камчатке — последний губернатор белого правительства, мой приятель, промышленник из бывших уголовных каторжан, Х. П. Бирич[46]. Все эти очаги белого движения не были объединены друг с другом, продолжали сопротивление за свой риск и страх и ждали своей общей участи. Мало что было известно об их средствах, целях и возможностях.
40
Розе Николай Владимирович (1890–1940. Ленинград). Впоследствии — профессор и декан мат. — мех. факультета ЛГУ. Умер во внутренней тюрьме НКВД.
41
Шорин Петр Сергеевич (1866–1940). Генерал-майор. В 1919–1920 гг. помощник начальника гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана Б. А. Вилькицкого. Был женат на сестре Б. А. Вилькицкого. Умер в эмиграции.
42
Капитаном известного всем северным морякам ледокола «Канада» (впоследствии «Третий Интернационал» и «Ф. Литке») был Николай Константинович Мукалов. Для начала цитата из воспоминаний знаменитого философа Николая Бердяева: «Единственным товарищем моего детства был моряк Н. Мукалов. Я был очень к нему привязан, и отношения сохранились на всю жизнь. Впоследствии он стал очень заслуженным моряком, совершал экспедиции. Он был вместе со мной в ссылке в Вологде» (Николай Бердяев. «Самопознание», Л., 1991. С. 35).
Отмечу, что сначала Мукалов был сослан в Яренск, а потом переведен в Вологду. После трехгодичной ссылки он вместе с известным террористом Борисом Савинковым участвовал в подготовке убийства министра Плеве. С 1906 года отошел от революционной деятельности и много лет плавал штурманом и капитаном. Распространяя, кстати, во время плаваний по Северу рукописи своего друга Бердяева.
В начале первой мировой войны Мукалов был призван на действительную военную службу в чине прапорщика и назначен командиров ледокола «Канада». Он сам нанял команду, обучил ее. Обычно навигация в Архангельске заканчивалась уже в начале осени, но Мукалов добился, чтобы суда с грузами военно-морского ведомства беспрепятственно входили и выходили из Архангельского порта даже в декабре.
В одном из архивных документов говорится, что выдающуюся энергию и твердость Мукалова при проводке судов во льдах зимой 1914–1915 и 1915–1916 годов отмстил главноначальствующий Архангельска и района Белого моря вице-адмирал Угрюмов. В рапорте на имя морского министра он ходатайствовал о производстве прапорщика Мукалова в подпоручики.
К апрелю 1916 года Мукалов за свои морские заслуги был награжден орденами Святого Станислава 3-й степени, Святой Анны 3-й степени и медалями.
В Архангельске Николай Константинович с женой и двумя детьми жил по адресу: ул. Базарная, 12 (переименованная в 1920 году в улицу Георгия Иванова). Среди друзей Мукалова были заводчики Кыркаловы, многие известные северные капитаны, в том числе — братья Бутаковы.
Именно Мукалов командовал «Канадой», спасшей «Соловья Будимировича». Это было приметным эпизодом нашей морской истории. Архангельск тогда встретил «Канаду» и ее капитана овациями.
Когда в феврале 1920 года большевики взяли Архангельск, они первым делом захватили «Канаду». Они приставили к Мукалову комиссаров с маузерами и заставили выйти в морс в погоню за «Мининым» и еще двумя судами, увозившими тысячи беглецов, в основном женщин и детей. Мукалов сумел отдать распоряжение стармеху сбавить скорость, чтобы позволить «Минину» уйти. Когда «Минин» был все-таки настигнут, бой продолжался недолго. Пушка «Канады» была выведена из строя, и под огнем «белых» Мукалову приказали уводить «Канаду» в Архангельск.
Там Николая Константиновича арестовали, бросили в чекистский подвал. Утром собирались расстрелять, а ночью команда ледокола окружила тюрьму, требуя освобождения командира. ЧК пришлось уступить. Улучшив момент, Мукалов скрылся. Через некоторое время ему удалось нелегально перейти границу с Норвегией. Там его уже ждала жена, вместе они ухали в Англию.
Николай Мукалов был одним из лучших северных мореплавателей ранга Амундсена и Нансена. В начале 1920-х он принимал участие в советских Карских экспедициях. Известно, что после Второй мировой войны Мукалов еще жил в Лондоне. В личном фонде Николая Бердяева в Российском государственном архиве литературы в Москве есть несколько писем Мукалова к философу.
43
Морозов Константин Иванович. Член и председатель Правления «Закупсбыта». Заведующий зарубежными контрами «Закупсбыта» с резиденцией в Лондоне.
44
Меркулов Спиридон Дионисьевич (? - 1945). Глава Приамурского временного правительства во Владивостоке. Меркулов Николай Дионисьевич. Министр иностранных и военно-морских дел этого правительства.
45
Унгерн фон Штернберг Роман Федорович (1885–1921. Новониколаевск). Генерал-лейтенант (1919). Расстрелян чекистами.
46
Бирич Христиан Платонович. Был назначен братьями Меркуловыми генерал-губернатором Камчатки. Расстрелян большевиками. Об этом недюжинном человеке можно прочитать у А. П. Чехова, В. М. Дорошевича.