В руке разъяренного капитана оказалось горлышко бутылки с торчащими острыми краями. Похоже, тот совсем потерял контроль над собой.

   Его глаза налились кровью, и он бросился на Данга, метя ему в лицо режущими гранями разбитой бутылки.

   - Сейчас, красавчик, ты у меня станешь еще красивее, - слетело с его губ вместе с пеной.

   Данг постарался не нанести ему никакого физического вреда, хотя хотелось очень.

   Он коротким ударом руки в основание предплечья противника заставил разжаться руку, сжимавшую опасный предмет, и нокаутировал капитана тычком сведенных в пучок пальцев в затылок в чувствительную точку за правым ухом.

   Капитан рухнул как мешок, и Дангу пришлось его взгромоздить обратно на стул. Едва он пристроил капитана, как вдруг кто-то обхватил его сзади длинными жилистыми руками и стал отрывать от пола.

   "Приятели капитана", -сообразил арну, вспомнив офицеров, вскочивших из-за стола.

   Он как-то про них забыл. Пришлось резко ударить головой назад в лицо нападавшего. А затем, вздернув руки вверх и высвободившись из захвата, нанес короткий удар локтем в солнечное сплетение. По звуку понял, что попал точно, но оборачиваться не стал, так как нужно было встречать третьего. Тот уже размахнулся стулом, и Данг просто оглушил его прямым ударом открытой ладони в потный лоб.

   Бесчувственно тело перелетело через стол, а стул Данг поймал и поставил на место.

   Больше никто не нападал. Данг вдруг заметил, что все посетители бара собрались в круг, как бы ограничив собой зону действий, и с любопытством наблюдали за происходящим.

   - Браво, лейтенант, - раздалось вдруг сзади.

   Данг обернулся и увидел седоусого майора-кавалериста, который встал из-за своего стола (кажется, через него арну перемахнул не глядя, когда спешил на помощь к Джессике) и поднял бокал над головой, приветствуя победителя.

   То тут, то там среди посетителей раздались аплодисменты и вскоре все свидетели инцидента так или иначе выражали свой восторг.

   Данг повернулся к Джессике, не пострадала ли она во время драки. Но девушка уже куда-то убежала. Хотя эмоции окружающих, направленные на арну, были в абсолютном большинстве положительными, ему расхотелось здесь находиться.

   Он расплатился с барменом, заплатив в том числе и за разбитую посуду, и вышел на улицу.

   До офицерского общежития было недалеко, и он не спеша отправился пешком. Но стук догоняющих его каблучков заставил его обернуться.

   Джессика на ходу с помощью носового платки и зеркальца приводила в порядок глаза, поправляла прическу и пыталась удержать в руках раскрытую сумочку. А еще она при этом крутила головой, выглядывая Данга.

   Увидев его, она застучала каблучками еще быстрее, опасаясь, что он уйдет, и не удержала сумочку в руках. Содержимое весело рассыпалось и покатилось по мостовой.

   Девушка остановилась, не зная, что предпринять, и в отчаянии переводила взгляд то на Данга, то на рассыпавшиеся дамские сокровища.

   Арну подошел и, собрав все раскатившиеся вещи в сумочку, подал ее девушке.

   Несмотря на заплаканные глаза и припухшую после пощечины левую сторону лица, она успела привести себя в порядок и смотрела на Данга без особой робости.

   Принимая сумочку из рук Данга, она заговорила быстро, словно боясь, что ее прервут:

   - Я позвонила домой маме, что сегодня останусь ночевать у Кэрол. Не могу же я в таком виде прийти домой. Мама замучает меня вопросами, а еще хуже приедет и устроит скандал. А Кэрол как назло уехала на неделю к родным. Поэтому мне негде ночевать, и я могу остаться на ночь только у вас.

   Данг открыл дверь в свою комнату, и Джессика вошла первой.

   Женщина попросила у него приюта и защиты! И арну с радостью был готов предоставить ей все то немногое, что было у него. От этого ощущения радость теплом разливалась в его груди.

   Тут он вспомнил, что Мари, которая все чаще оставалась ночевать у него, может прийти и сегодня.

   Кровать, хоть и широкая, с комфортом могла бы вместить двоих. И арну решил, что если вдруг Мари придет, то женщины вполне разместятся на кровати, а он переночует в кресле.

   Но спать ему практически не пришлось. Джессика вцепилась в него и не отпускала от себя почти до утра, сходя с ума от умений Данга.

   А утром в замке входной двери провернулся ключ, и в комнату вошла радостная и возбужденная ожиданием встречи Мари.

* * *

   Рука, отработанным до полного автоматизма движением, передвинула сектор газ на ноль и щелкнула тумблером зажигания.

   Он тупо смотрел, как винт его FW-190 несколько раз резанул воздух по кругу и остановился. Заруливать на стоянку он не стал. Персонал отбуксирует. Не зря же они свои дойчмарки получают.

   Марк почувствовал, что начинает беспричинно злиться на всех и вся.

   Хотя причина была. Английский разведчик ушел к своим берегам, помахав ему напоследок хвостом.

   Он стянул с головы кожаный шлем и почувствовал, как вроде бы теплый ветер охлаждает почти лысый вспотевший под шлемом череп с редкими пучками отрастающих волос.

   Недавно он заметил, что волосы стали потихоньку отвоевывая все больше места на изуродованной огнем голове. Да и шрамы становились не такими страшными. Из под уродливой коры ожогов стало постепенно проглядывать человеческое лицо.

   Но сейчас он думал не о лице, а о вражеском самолете-разведчике, которому удалось от него уйти.

   Почему это его так зацепило, он не понимал. Ну не сбил очередной самолет и что из того! Да и почему он так уверен, что не сбил? Ему показалось, что далеко в низу он заметил купол парашюта.

   С сопровождением из четырех "мустангов" попытались разобраться быстро.

   Первого завалили сходу. Американец узнал, что атакован лишь в момент, когда снаряды Марка прошили бронеспинку его пилотского кресла.

   Второго подловил Ульрих на коротком вираже и короткой очередью отстрелил ему левую плоскость. Но третий "мустанг" с номером одиннадцать, совершив почти невероятный кульбит, оказался у него за хвостом и в любую секунду мог открыть огонь.

   Марк, уже поймавший было в прицел четвертый, ринувшийся на него истребитель, вынужден был вскинуть нос своего "стодевяностого" и дать очередь из всех стволов по курсу "одиннадцатого". Попасть он не надеялся, но напугать, сбить с прицела...

   Он прекрасно представлял, что чувствует летчик, когда курс его самолета вдруг пересекает густой рой трассирующих снарядов. В большинстве случаев тело срабатывает рефлекторно, подчиняясь инстинкту самосохранения.

   "Мустанг" с двумя единицами на борту метнулся в высь, стараясь уйти от столкновения со смертоносным ливнем, и потерял цель. Но третий американец упрямо пытался пристроиться к Марку снизу.

   Процесс затягивался, а двухмоторный разведчик, врубив форсаж, ринулся к побережью.

   Главная цель уходила.

   На запредельной перегрузке Марк вывернул в лоб настырному третьему на такой дистанции, что тот резко свернул в сторону, избегая лобового столкновения с сумасшедшим фрицем, и пропал из виду.

   Что и требовалось на данный момент.

   Довернув истребитель на уходящий "москито", Марк двинул газ на максимум и устремился в погоню. Так увлекся, что не заметил, как ему в хвост пристроился недавний противник. И если бы не ведомый, гореть бы ему в синем небе чадящей звездой.

   А Ульрих сегодня был явно в ударе. Подловил "одинадцатого" на восходящей и из положения "в верх брюхом" всадил ему в двигатель короткую очередь. У того мгновенно заклинило пропеллер. "Мустанг" не загорелся, но это был уже не боец.

   Ульрих окинул взглядом вставший с ног на голову горизонт в поисках командира и увидел, как истребитель ведущего бросился за разведчиком. Но на хвосте у того повис последний, четвертый "мустанг" из прикрытия "москито".