Конечно, возникали такие моменты, когда важнее было стабилизировать фронт и ограничить развитие катастрофической ситуации, чем наказывать отдельных проштрафившихся солдат. Ситуации, когда командиры приводили в чувство бегущих бойцов чаще всего угрозами и даже применяя оружие. После чего подразделения вновь были готовы к обороне или к переходу в атаку. К числу тех, кого мы сегодня осознанно представляем себе не с оружием, готовым к применению, а скорее с пальмовой веткой в руке, относится, как это подтверждает документ из Фрайбургского военного архива, капитан Рихард фон Вайцзеккер (президент Германии в середине 90-х годов. — Ю. Л.). Мы встречаемся с ним как с адъютантом 9-го гренадерского полка в конце марта 1945 года, когда он с остатками своей части попал в окружение в районе Фришской Косы (Курляндия. — Ю. Л.). Плотно сбившись в кучу, солдаты из нескольких частей ждут под сильным обстрелом советской артиллерии погрузки на корабли, чтобы избежать своей гибели. Когда русские переходят в наступление с целью взять штурмом плацдарм, то положение приобретает угрожающий характер. Капитан фон Вайцзеккер выстраивает оборону в виде полукольца, затем, собрав всех гренадеров, прорывает позицию противника на глубину полутора километров и захватывает господствующую высоту. Оттуда через некоторое время он начинает организованный отход, обеспечив предварительное прикрытие.
Его командир предлагает внести имя фон Вайцзеккера в «Почетный список немецких сухопутных войск». Обосновывая свое предложение, он пишет: «…прорывался все дальше с последними из солдат своего полка, увлекая их своим примером и решительными действиями… Этот достойный подражания смелый поступок особо ценен тем, что… основная часть солдат и многие командиры уже не имели достаточных сил, чтобы самостоятельно поддерживать свой боевой дух».
А что же происходит тем временем в Погостье? Четыре недели шли кровавые бои, после чего красноармейцам 54-й армии удалось, наконец, прорваться через железнодорожную насыпь. Теперь клещи начинают сжиматься с севера и юга. Вторая ударная армия продвинулась от берегов Волхова наиболее глубоко в западном и северном направлениях. Она стоит уже в 20 километрах от штаба 18-й армии, находившегося в Сиверской, где проходит железная дорога от Ленинграда через Гатчину и Лугу на Псков. Всем соединениям и частям немецкой 18-й армии, находящимся под Ленинградом, угрожает опасность получить удар с тыла. К тому же ширина прорыва на позициях вдоль железнодорожного полотна у Погостья, который осуществляет в южном направлении 54-я советская армия, достигла восьми километров. Повсюду воронки от снарядов заполнены до краев телами солдат, уничтоживших друг друга в рукопашных схватках.
Уже в конце декабря 1941 года немцы и русские схлестнулись друг с другом севернее железнодорожной насыпи. Части немецких дивизий, откатившихся после неудачного прорыва к Волховстрою и берегу Ладожского озера, оказались теперь окруженными в застывших от мороза лесах. В те дни в район северо-восточнее Тосно, что находится вдоль шоссе Ленинград — Чудово, прибыла 269-я пехотная дивизия, местом расквартирования которой в мирное время был Гамбург.
Дивизия выдвигается на исходную позицию для проведения наступательной операции с целью улучшения положения на всем участке «Бутылочного горла» восточнее Мги. Солдаты совершают марш при сильнейшем морозе и резких порывах ветра. Проезжая часть покрылась ледяной коркой, проселочные дороги непреодолимы из-за метровых заносов. С грустью все вспоминают о подготовленных к зиме позициях под Ленинградом (в районе Урицка. — Ю. Л.), которые им пришлось покинуть самым спешным порядком.
В эти месяцы полки 269-й пехотной дивизии постоянно переходили из одного подчинения в другое. Офицеры в таких случаях называют это на своем профессиональном языке «сменой диспозиции». Положение частей, с боями отходящих от Волхова и все еще остающихся в окружении, обострилось вдруг настолько, что потребовалась помощь 269-й пехотной дивизии. Ее полки практически сразу же по прибытии с ходу вступают в бой. Железнодорожные станции Малукса и Погостье вновь оказываются в руках русских. Затем с боем удается их отбить. Гамбуржцы (269 пд. — Ю. Л.) пробиваются в район Западных Бараков к окруженным там частям восточно-прусской 291-й пехотной дивизии. Только создав сильное прикрытие транспортным колоннам, удается перебросить туда продовольствие и боеприпасы и забрать обратно раненых. За каждым деревом их подкарауливает смерть. Русские полностью перекрывают дорогу, делая лесные завалы и ставя мины. Ловушка вновь захлопывается. Двое суток продолжаются бои, после чего удается прорвать заграждение, погрузить на сани раненых солдат 291-й пехотной дивизии, находившихся в простреленном пулеметными очередями деревянном сарае. Измотанные, полузамерзшие солдаты 291-й пехотной дивизии, оборонявшие Бараки, пускаются в обратный путь. Но через несколько сотен метров колонны наталкиваются на русских. Вновь немцы оказываются в окружении, дорога на Малуксу для них снова закрыта. Приходится в который раз с боем отбивать Бараки и опять штурмом брать Малуксу.
В конце концов удается оборудовать линию опорных пунктов. Появляется даже возможность нанести удар по противнику из отвоеванных Западных Бараков. Но после этого батальоны вновь подвергаются угрозе окружения. Раненые немецкие солдаты даже попадают в руки русских, но затем их быстро удается освободить. Дивизия почти полностью обескровлена. Теперь она отходит к железнодорожной насыпи у Погостья. Удается также организовать скоординированный отход «волховских бойцов», отступающих с северного участка фронта. Но за это приходится расплачиваться слишком дорогой ценой. И все это проходит под лозунгом: «На Восточном фронте без перемен».
Еще не так давно можно было услышать язвительный вопрос в связи с теми трудностями, что испытывали тогда немецкие солдаты: как же, мол, при таком самопожертвовании и готовности выполнять приказы им не удалось выиграть войну? Это странный аргумент, так как сегодня каждый из нас может получить информацию из объективных источников. И бессмысленно ждать дискуссии о том, что любые усилия в этой жизни неизбежно завершаются успехом. Нам остается лишь с уважением и удивлением относиться к способности людей совершать сверхчеловеческие поступки. И этого не могут отрицать даже самые радикальные из наших немецких республиканцев. Может быть, это будет убедительным доводом для последующих поколений, чтобы они смиренно преклонили колени, а не продолжали высокомерно усмехаться.
Разумеется, на этом не заканчивается жертвенный путь 269-й пехотной дивизии. Теперь ее передовая линия обороны с опорными пунктами, имеющими наименования «Адель», «Маленькая Эрна», «Долли», «Цилли» и «Бэби», подвергаются возрастающему давлению противника. Здесь 8-я советская армия намерена нанести удар на Мгу и концентрированными усилиями свести на нет оборонительные планы немцев на других участках фронта. В это же время одно за другим поступают донесения об атаках под Погостье, о сибирских лыжных батальонах, действующих в тылу немецких позиций, о заблокированных путях снабжения, перерезанных линиях связи, захваченных противником полевых кухнях, нападениях на транспорты с ранеными.
В тот самый день, когда Вторая ударная армия переправилась через Волхов, 8-я советская армия перешла в наступление из района Лодвы (в настоящее время лесное урочище в 30 км юго-восточнее Мги. — Ю. Л.). А у излучины Невы под Дубровкой (район Невского пятачка. — Ю. Л.) стояли войска, готовые выступить им навстречу, как только те захватят Мгу. До самого марта 1942 года продолжались бои. Однако красноармейцы не смогли добиться успеха.
Было бы несправедливым утверждать, что русские зря шли на такие жертвы под Ленинградом, когда атаковали немцев. Лишь немногие из тех немцев, кто остался целым и невредимым, и из тех, кто получил ранение, радуются своему оборонительному успеху и тому, что они были упомянуты в Сводке верховного командования вермахта.