Раздался жуткий лязг: будто бы клещами сминали ржавые листы железа. И точно! Доспех на глазах менялся. Под воздействием нездешнего света металл словно плавился, меняя форму. Три удара сердца спустя доспех преобразился до неузнаваемости. Вместо кирасы – какие-то кожаные лоскуты, которые пристало носить уличным торговкам. Вместо какого-никакого, а шлема, – шафтская каска с забралом. А вместо металлических наколенников – посмешище! Олаф побоялся бы на рыбалку в этаком виде пойти, не то что на войну!

Но де Местр младший придерживался иного мнения. Он протянул руки к шлему.

Рагмар и Олаф – инстинктивно – рванулись было вперед, но холод нездешнего мира остановил их. Ричард закатил глаза. В его душе шла борьба с подымавшейся волной страха и ненависти. Сама магия говорила в его жилах, в его памяти. Сила, менявшая мир, помнила своих былых врагов-хозяев-убийц…

Слуги водрузили шлем на голову де Местру-младшему.

И в его глазах вспыхнули болотные огни. Выражение лица сделалось отстраненным, столь далеким, что казалось, будто бы…

– Его больше здесь нет, – торжествующе произнес Анри.

Он распахнул объятия, отчего волосы на голове Олафа встали дыбом. Так встречают только богов или…

– Приди к нам, великий Нарсо, повелитель демонов, видевший рожденье преображенного мира! Взамен труса мы дали тебе героя! Жертву!..

***

В покрытых непроходимыми зарослями кустарника холмах вздрогнул сутулый, старый человек. Он замер, прислушиваясь к далекому, не слышимому никем, кроме него, ветру. Он нес с собой аромат соли, соли морской, с близкого моря, – и соли крови, что текла в жилах его предков вот уже десятый век подряд.

А вместе с ветром шел зов. И – вызов. Юный храбрец! Анри, веривший в древние легенды, воспитывал своего сына на них. Что ж…Тяжкий выбор…Мир затрясется, или…

Или у мира есть шанс? Те, четверо? В них чувствовалась великая сила, грозная сила, под стать той, древней. Если они примут бой – кто знает, может, им повезет? А может, никакого боя не случится: придет Судия, и всех заберет с собой…Далеко-далеко, за самый окаем…

Молчальник так и стоял на месте. Он слушал ветер и ждал вестей. Вестей о бремени, которое он много-много лет назад побоялся – принять… А может, осмелился отказаться от него?..

Ночь должна была всех рассудить. Долгая, самая долгая за прошедшую тысячу лет ночь…

***

-

А, так он дух демона призвал! Ха! – рассмеялся орк.

Он почувствовал себя практически успокоившимся. Но – только почувствовал.

– Это может раскачать Великое древо! А значит, сюда придет Хранитель, и серпом своим обрежет гнилой росток! – с вызовом выкрикнул Рагмар, сын Агмара, никогда не видевший духов, но веривший в них так же, как поэт – в последний луч заходящего солнца. – Ха! Он пронзит тебя! Победит! Я призываю тебя, Хранитель и Великий Черный шаман нашей ветви Великого древа! Взываю к тебе и твоему суду, скорому, праведному и вечному! Взываю!

Воздух подернулся рябью. Болотные огни потускнели.

Барон оскалился, и глаза его налились кровью. Еще чуть-чуть, думал Олаф, и он обернется волком. Ведь он настоящий оборотень. Такими они и бывают в сказках!

Стукнуло сердце. Тук. Тук-тук. Стукнуло дважды. А барон оставался человеком. Верно, был он оборотнем, но только не тем, что в сказках. Те оборотни шкуру меняли…

– Не смей! – зарычал де Местр. – Не смей! Тебе не остановить нас!

В руках его, словно бы из воздуха, оказался меч. Он поднял его высоко над собой. Слуги тут же ощетинились дубьем и кинжалами.

– Я призываю тебя, Палач угрожающих миру сему, – выдохнул Олаф. – Рассуди, кто нарушает Равновесие.

– Приди сюда, хранитель, – только и смог произнести Ричард.

Его ребра обратились в куски льда. Взор его помутился, в глазах плясали тени, и…

Кровь…И крики…И кровь…И крики…И огонь. Мама…Мама!!!

Сквозь пелену он видел, как мир остановился на мгновенье. Вот мелькнул длиннополый плащ, стелившийся по земле, с объёмистым капюшоном, откинутым на плечи, и рубаха с короткими рукавами. И меч, судя по всему, был "фирменным" двуручником палаческим. Хотя и висел он на спине, практически скрытый от глаз "маленького, но очень гордого отряда", но торчавшая массивная рукоятка и своеобразная гарда не оставляли сомнений в "родовой принадлежности" оружия не оставляли…Лишь одна вещь никак не вязалась с облачением палача: широкая повязка, скрывавшая глаза, и притом скрывавшая полностью: никаких прорезей для глаз, ни малейшей дырочки в алой ленте не было. Но, судя по движениям, этому человеку невозможность смотреть на мир своими глазами не мешало. Ведь это был Палач. Палач, именем которого клялись. Палач, имя которого проклинали. Палач, которого так ждали, но дождаться никак не могли…

Мелькнул – и пропал. Спала пелена…

– Что…что это было?.. – де Местр выглядел щенком, напуганным, жмущимся к маме. – Что…это…было???

– Палач приходил…– сглотнул Олаф. – Но…

– Но он не пришел. Он где-то далеко. Он не может придти, – отчеканил Конхобар. – Он сражается…

Уж герою-то Альбы, прошедший сквозь горнило сотен сражений, стыдно было б не признать воина, схатившегося не ради чести и славы, а за самую жизнь. Но у Конхобара было пять зрачков, и через них он видел мир чуточку лучше. Он разглядел лицо Палача сквозь капюшон, – и глаза. Глаза, видевшие многие столетия. Глаза юноши, отчаянно дерущегося за право вернуться домой…

Что-то происходило с миром, что-то, не дававшее Палачу придти сюда, в замок де Местров, где творилось нечто невообразимо страшное и ужасное.

– Ушел! – барон едва не подпрыгнул до самого потолка, поняв, что в зале отнюдь не прибавилось народу. – Ушел! Ха! Испугался! Да! Да! И все благодаря тому, что мы напоили его силой уходящего мага! Да!

Де Местр во все глаза смотрел на Ричарда. Тот едва нашел в себе силы, чтобы поднять голову. Они смотрели глаза в глаза, душа – в душу. Магус почти успел понять, что хотел сказать барон. Но догадка была страшной

– Да, да, ты прав, – ответил на безмолвный вопрос де Местр. – Это я подстроил вашу встречу с Дельбрюком. Оболочка, в которую заключен великий Нарсо, не обладает своею силой – и потому не может сама пробудить его. Но стоит ей только наполниться в нужный день…В нужное время…В нужном месте…Наполнить силой уходящего, чтобы обмануть Равновесие, чтоб тупой Палач-исполнитель не увидел, как вместо уходящего кое-кто приходит…А ты не чувствовал его магию…Ведь ты покрылся магией Дельбрюка, как пеплом от костра. Ха! Да это и есть пепел. Пепел твоего свихнувшегося под конец учителя! Не правда ли, идеальный план? А?

Де Местр облизнулся.

– Я вынашивал его годами. Слухи доносились из Лефера, войны шли, наемники воевали, – а я складывал косточки в скелет… От вас требовалось нарастить на него мясцо…

Де Местр причмокнул.