Легенда гласит, что однажды маленькая девочка-волшебница вечером в шутку велела своему любимцу убрать её игрушки. И была немало удивлена, когда тот это немедленно и с охотой сделал. Было высказано предположение, которое до сих пор никто не опроверг, что существа эти в буквальном смысле изнывали от скуки, но врожденная нехватка инициативы мешала им что-либо предпринять. С тех пор их сосуществование с волшебниками стало все больше напоминать симбиоз. Ну а по прошествию множества поколений эти существа – их изначальное имя кануло в забвение – изменились и стали нынешними эльфами-домовиками. Их уровень интеллекта заметно вырос, но отсутствие инициативы и неспособность принимать самостоятельные решения остаются их отличительными чертами и по сей день.

Тут Нарцисса, наконец, соблаговолила обратить внимание на Гермиону, которая тянула руку и подпрыгивала на своем стуле уже пару минут. Как и следовала ожидать, гриффиндорка незамедлительно помянула Добби – он стал для нее чем-то вроде универсального контраргумента, который она пускала в ход каждый раз, стоило кому-то хотя бы намекнуть на то, что домовиков вообще-то и не стоит освобождать. Мол, неблагодарное это дело, дров можно наломать и все такое... Гарри передернуло, ибо выражение лица Цисси, когда она смерила взглядом вспыхнувшую маглорожденную ведьму, было чисто Малфоевским. И ухмылка оттуда же. После чего она в упор спросила, может ли мисс Грейнжер с чистой совестью назвать Добби в полной мере рациональным и здравомыслящим существом. Гермиона на запале открыла было рот... помолчала и закрыла. Нет, даже она не могла бы назвать того, кто ломает руки тому, кого стремится защитить, рациональным существом. Дальнейшая речь Нарциссы оставила Гарри в состоянии легкого шока: ну никак не представлял он, что его знакомый чудак-эльф, которого он сперва освободил, а потом взял на службу, вообще-то, гений по меркам своего народа! И, как большинство гениев, несколько не от мира сего... Но это, вообще-то, многое объясняло. Ну а суть речи Нарциссы состояла в том, что Добби, конечно, заслуживает уважения, как, возможно, самый инициативный домовик в истории, но пытаться равнять на него всех его сородичей... неправильно. А кроме того, даже он недолго проходил свободным, и очень скоро устроился в Хогвартсе, а потом к Гарри.

После этого урока Гермина не разговаривала весь вечер.

Еще одно занятное происшествие имело место быть двумя днями позже, на уроке Чар. Они как раз перешли к новой теме: наложение долговременных заклятий на предметы. Суть была не столько в том, чтобы придать вещи какие-то новые качества – для этого существовало великое множество чар и техник, которые изучались на каждом курсе, и их никогда не выделяли в отдельную тему. Нет, здесь идея состояла в том, чтобы вложить в предмет какое-нибудь повседневное заклятие так, чтобы оно активировалось при определенных обстоятельствах...

Все это и многое другое профессор рассказал, прежде чем провести небольшую демонстрацию...

- Мистер Поттер, прошу вас подойти сюда, - мастер Чар каждый год вызывал по одному «добровольцу» с каждого факультета, чтобы посмотреть, что тот может придумать. До начала этого года он рассчитывал пригласить мисс Грейнжер, но теперь юный мистер Поттер был более подходящей кандидатурой.

- Да, профессор? – Гарри подошел к учительскому столу, держа палочку наготове.

Вечно энергичный преподаватель соскочил со своего сиденья и взмахом палочки перенес стопку книг на стол.

- А теперь, мистер Поттер, постарайтесь помешать мне сесть в кресло! – воскликнул крошка Флитвик. – Вы можете использовать для этого любые чары!

- Любые, профессор? - переспросил Гарри, чуть склонив голову.

- Да, все, что придет вам в голову! – кивнул мастер Чар, про себя прикидывая, чему его студент мог научиться у Нарциссы. Она была одной из его лучших учениц в области зачаровывания предметов, и, учитывая их... близкие отношения, наверняка поделилась своими знаниями с юношей.

У Гарри в голове пронеслось несколько подходящих заклинаний, например, то, что способно было сделать сиденье невероятно скользким... Или можно зарядить в сиденье какое-нибудь милое заклятие... Парализующее... Отталкивающие... или «Ступефай». Ну, или можно просто оградить кресло барьером... наверное, этого ждет от него преподаватель. Но потом ему в голову пришел куда более неожиданный способ. Гарри навел палочку на цель и невербально пустил знакомое ему с четвертого курса заклятие, потом второе.

- Теперь вам в него не сесть, профессор, - повернулся он обратно к опешившему Флитвику, после того как его «Редукто» обратило предмет интерьера в щепки, которые весело горели после «Инсендио».

Зависла звенящая тишина. Филиус Флитвик стоял неподвижно с чуть приоткрытым ртом. Гриффиндорцы взирали на своего сокурсника кто в шоке, кто в восхищении. Даже обычно мрачный и недружелюбный – не считая форсмажоров – Рон глядел на него, как на Фреда с Джоржем, когда их чествовали после суперфейверка в прошлом году. И лишь Гермиона, несомненно, углядевшая в этом намеренную попытку оскорбить преподавателя, или – того хуже – сорвать урок и потерять баллы, смотрела на него с немым укором. Профессор прокашлялся.

- Что же, мистер Поттер... вот уже без малого тридцать лет, как я предлагаю ученикам это испытание, и вы первый, кто применил такие чары... Даже не знаю, как поступить. С одной стороны, вы выполнили поставленную задачу, ведь я разрешил применять любые заклятия... С другой, это никак не касается нашей нынешней темы, плюс это все-таки порча школьного имущества. – Флитвик задумался... или сделал вид, что задумался. После чего жестом предложил Гарри вернуться на свое место. И начал непосредственно урок.

А вечером этого дня Гарри, в сопровождении Чоу, опять пошел к директору. Пароль, похоже, успел смениться, но горгулья сама ушла с дороги примерно через минуту, когда Гарри, которому не улыбалось перечислять все сладости мира, собрался искать Беллу.

- Добрый вечер, Гарри, мисс Чанг, - улыбнулся им директор, который как раз пил чай. – Присаживайтесь. Не желаете лимонную дольку? Или чаю?

- Нет, спасибо, профессор, - Гарри уже давно уяснил для себя, что эти дольки ему элементарно не нравятся, а пить не хотелось.

- Итак, чем могу вам помочь, - Дамблдор сделал глоток.

- Профессор, вы ведь всегда в курсе, когда кто-то стоит перед статуей? - Гарри чуть склонил голову на бок.

- Да, Гарри, ведь хороший директор должен всегда быть готов выслушать учеников... и прежде чем ты спросишь, скажу, что когда я вижу, что это действительно важно и срочно, я сразу открываю проход. А иначе... прости старому человеку его маленькие шалости, - глаза Дамблдора заговорщески сверкнули. – Но ты не для этого сюда пришел?

- Нет, не за этим, - согласился Гарри. – Профессор, помните, этим летом мы обсуждали то, что со мной случилось? С чего это все началось, - уточнил он, чуть кивнув в сторону сидевшей слева и немного сзади Чоу. Директор утвердительно кивнул. – Вы тогда говорили, что то, что мне удалось приметь это заклятие без палочки, уже немыслимо. Но что у вас есть предположение, как это могло быть сделано... Вы тогда не стали уточнять, а я со временем позабыл. А вот теперь хочу спросить: вы считаете, что тот, как вы сказали, «добродетель» заложил «Сервус Секус» в клочок бумаги, что он мне дал, и именно это помогло мне? – спросил он напрямую, потом добавил потише... – Но ведь бумажка сгорела тогда...

- А, я вижу, вы начали проходить отложенные чары с Филиусом... – улыбнулся директор. – Да, я думал и об этой возможности, Гарри. Но, поскольку вы только приступили к этой теме, ты еще не знаешь, что отложенные чары требуют куда больше энергии, чем когда применяешь заклятия напрямую. И зависимость эта не линейная, а квадратическая, а порой и хуже... если ты и в будущем году продолжишь изучение Нумерологии, то это одна из тем, и в теоритической части ЖАБА почти всегда есть задание, так или иначе связаное с этим. И, как ты знаешь, «Сервус Секус» - заклятие, требующее огромной магической силы...