Она сидела на краю постели, и ее взгляд был устремлен куда-то далеко. Дрэм не спрашивал, о чем она думает. На самом деле его это не очень интересовало. Он уже соразмерял планы императрицы со своей собственной судьбой. Как всегда, все определялось тем, насколько императрица могла открыть его истинное лицо. Вне пределов действия блокираторов биополе оставалось достаточно надежным прикрытием для его мыслей, а служившие ему агенты не были склонны к измене. И все же он не мог сказать наверняка, что знает и о чем догадывается Лайонстон. Она знала Гуда, потому что сама помогла придумать его, но не могла знать о всех тонкостях его взаимоотношений с подпольем. Не могла знать о его присутствии на сходке подпольщиков, которых пытались застать врасплох ее люди. Правда, она могла внедрить человека в его агентуру. В принципе в этом не было ничего невозможного. В конце концов, у него были свои люди среди ее агентов. Просто, на всякий случай.

– Я слышал, твои люди провели рейд в подполье, – спокойно сказал Дрэм. – Есть какая-нибудь интересная добыча?

– Эта затея кончилась полным провалом, – неохотно признала Лайонстон. – И не уверяй меня, что ты еще не знаешь обо всех подробностях операции. Мне следовало сначала посоветоваться с тобой, но я узнала о сходке в самый последний момент и не хотела упускать возможность внезапной атаки. К сожалению, я не все предусмотрела. Кто-то проболтался. Они были готовы встретить нас. Почти все мои люди погибли, к тому же не удалось захватить ни одного пленного. За все приходится расплачиваться. – Она резко поднялась с постели. – Однако довольно об этом. Сейчас есть более важные темы для разговора. Пойдем со мной.

Она подошла к дальней стене спальни, легким взмахом руки привела в действие специальное устройство и, нетерпеливо постукивая ногой по полу, стала ждать, пока в стене откроется потайная дверь. Шагнув в простиравшийся за дверью полумрак, она жестом предложила Дрэму последовать за ней. Нахмурившись, он тоже шагнул в темноту. За все это время, когда он бывал у Лайонстон, эта дверь открывалась лишь дважды. За дверью скрывалось не что иное, как Единая Электронная Матрица Империи: единое киберпространство, образованное компьютерами и искусственными интеллектами Империи. Обычно сама Лайонстон не посещала киберреальность. За нее это делали специальные люди, подвергавшиеся немалому риску. Если в этот раз она решила не прибегать к их услугам, значит, для этого были серьезные основания. О причинах такого визита Дрэм не мог даже догадываться, и именно это подогревало его интерес. Он просто обязан был узнать, зачем они оказались здесь.

Лайонстон вела его по облицованному гладкими стальными панелями коридору, освещенному лишь в той небольшой части, где они проходили. Наконец императрица и Дрэм оказались в поблескивающей отшлифованным металлом комнате, сплошь заставленной блоками и компонентами компьютеров. Отреагировав на появление Лайонстон, компьютеры начали автоматически включаться, и воздух наполнился нарастающим жужжанием. Посреди комнаты были установлены две капсулы жизнеобеспечения. Плотно закрытые крышки не позволяли увидеть, как они выглядят изнутри. Дрэм покачал головой. Даже здесь императрица не могла отказать себе в комфорте. Он недоверчиво осмотрел эти странные агрегаты: по своей форме они слишком напоминали гробы, чтобы вызвать у него активное стремление воспользоваться ими. Но, направляя свое сознание по лабиринтам Матрицы, нужно было обеспечить нормальную жизнедеятельность и защиту своего бренного тела. Особенно если тело принадлежало императрице и ее советнику.

Тем временем Лайонстон легла в капсулу и довольно удобно там устроилась. Приведенный в действие, агрегат начал негромко жужжать. На его приборной панели загорелись индикаторы. Дрэм – не слишком проворно – влез во вторую капсулу. Он уже очень давно не путешествовал по Матрице и прекрасно понимал почему.

– Я бы все же хотел знать, зачем мы здесь оказались, – спросил он, упираясь взглядом в потолок. – Мне не хотелось бы рисковать жизнью, совершая очередную развлекательную прогулку.

– С недавнего времени в Матрице стали происходить странные вещи, – пояснила Лайонстон, и в ее голосе не было намека на улыбку. – Люди входят туда, но не возвращаются обратно. Их сознание пропадает где-то в лабиринтах Матрицы, не возвращаясь в собственный мозг. Это кажется невероятным. Странные явления, которые происходят здесь, не повторяются дважды. Кто-то слышит неведомые голоса, кто-то видит яркие пятна неведомого цвета. И самое главное, ходят настойчивые слухи, что обитающие в Матрице искусственные интеллекты переселяются в покинутые человеческие тела и, используя эту материальную оболочку, начинают существовать в человеческом мире.

– А зачем это им нужно? – спросил Дрэм. – По сравнению с виртуальной реальностью возможности человеческого мира очень ограничены.

– Возможно, они стремятся к свободе. Или ими движет страсть к извращениям. Не исключено, что это искатели острых ощущений, которым недоступны плотские радости. Кто знает? В общем, дело в том, что люди, к мнению которых я не могу не прислушиваться, пришли ко мне и сказали, что в Матрице возникли серьезные проблемы. Если это так, неприятности не заставят себя ждать. Матрица обеспечивает связь в масштабах всей Империи. Без этой системы связи Империя просто развалится.

– А ты не можешь рассказать немного подробнее об этих искусственных интеллектах? – попросил Дрэм. – Их удалось каким-нибудь образом идентифицировать?

– Моей первой мыслью было, что это мятежный компьютер с планеты Шуб, который, преодолев все наши заслоны, проник в Матрицу и использует похищенные тела, чтобы распространять среди нас шпионов. Ведь наши собственные искусственные интеллекты могут действовать только в пределах разработанной программы.

– К нам внедрились агенты с планеты Шуб? – нахмурился Дрэм. – Их можно было бы вычислить с помощью экстрасенсов… Если только они не пользуются блокираторами биополя или какими-нибудь неизвестными нам техническими устройствами. Техника планеты Шуб всегда на целое столетие опережала нашу. Если это действительно они, то нас ждет серьезная неприятность.

– Проблема еще в том, что мы не можем поднять тревогу, не имея хотя бы приблизительного решения проблемы. Возникнет массовая паника, и Матрица перестанет функционировать. Нельзя исключать, что мятежный компьютер пойдет на какой-нибудь отчаянный шаг. По моему секретному приказу группа исследователей уже работает над научным решением этой проблемы, но кто знает, сколько им потребуется времени, а мы не можем ждать. Есть туманные намеки, что к событиям в Матрице причастны некие очень могущественные силы. Очень могущественные.

– Нет, – сказал Дрэм. – Я не могу в это поверить. Ни один компьютер не способен существовать в человеческом теле достаточно долго. Хотя… Планета Шуб действительно сильно оторвалась от нас.

– Кто-то опередил нас на планете Грендель. Кто-то знал, что мы планируем отправить туда экспедицию, и обошел нас. Кто-то обладающий фантастической мощью. И если теперь что-то происходит в Матрице, я должна об этом знать. Знать – значит убедиться во всем на собственном опыте. И поскольку я лично собираюсь отправиться туда, я решила пригласить тебя в компаньоны.

– Тысячу благодарностей! – проворчал Дрэм.

– Сейчас не время для острот, Дрэм, – серьезно одернула его Лайонстон. – Ты мне нужен для гарантии, что в тело вернется именно мое сознание.

Дрэм задумался над подходящим ответом, но в этот момент крышка капсулы императрицы герметически закрылась. Он проглотил слюну, взглянул на ровный потолок комнаты и потянул ручку крышки капсулы на себя. Когда крышка наглухо закрылась, Дрэм подумал, что в случае непредвиденного трагического исхода императрице можно будет не беспокоиться с гробом для него: в могилу можно опустить эту капсулу. Эта мысль не подняла его настроение. Крышка герметически закрылась, на какой-то миг он очутился в полной темноте, а потом его сознание устремилось в Матрицу.