— А вы понимали, что захват лодки позволит врагу выведать наши секреты, что, в свою очередь, приведет к гибели сотен моряков в будущем?

— Сейчас я это понимаю, но в тот момент я думал только о своих людях.

— Вы определенно должны были понимать, что, обладая знанием о вооружении и оборудовании наших лодок, враг способен свести на нет все наступательные инициативы нашего подводного флота!

— Да.

— Вы считаете, что ваша жизнь и жизнь членов вашей команды стоят дороже, чем жизни будущих моряков? По вашему мнению, это справедливо?

— Да. Ведущие допрос офицеры были смущены. Вопросы

формулировались таким образом, что любой нормальный человек поймет, какого ответа от него ждут. А этот офицер наперекор всему утверждал, что он и его командир были правы, спасая себя и не думая о последствиях. В процессе последующего допроса офицеры так и не сумели убедить упрямого лейтенанта изменить свою позицию, он упорно стоял на своем. Поэтому на следующем общем собрании Кречмер объявил, что суд чести признал старшего лейтенанта с «U-570» виновным в трусости, проявленной перед лицом врага. Когда немецкие войска оккупируют Великобританию (а в то время узники Грайздел-Холл не сомневались, что так оно и будет), он будет передан оккупационным властям и предстанет перед судом военного трибунала. А пока ему не разрешалось принимать участие в лагерных мероприятиях. Такое решение полностью изолировало виновного от общества. В дополнение к этому Кречмер назначил двух офицеров присматривать за виновным.

В результате бывший офицер «U-570» оказался не только пленным, но еще и изгоем среди своих товарищей. Он не смог этого вынести. Через несколько дней один из надзирателей доложил Кречмеру, что он осознал свою вину и желает ее искупить, совершив самоубийство. Кречмер ответил, что такое предложение свидетельствует о еще большей трусости, чем первоначально предполагалось. Вероятно, дело так бы и тянулось, но как раз в это время в газетах появилась информация о том, что «U-570» отбуксирована в Барроу и поставлена там на мертвый якорь.

После того как эту информацию подтвердил болтливый охранник, ее передали Кречмеру, который сразу же собрал в своей комнате старших офицеров и изложил свой план. В результате его осуществления должны были быть достигнуты одновременно две цели: уничтожение подводной лодки и реабилитация ее старшего лейтенанта. Ему предстояло бежать из лагеря, добраться до Барроу, приникнуть на «U-570» и потопить ее. Если он согласится претворить в жизнь этот план, суд чести позаботится о том, чтобы это стало известно военному трибуналу.

Офицер сразу же согласился, и началась подготовка. В кратчайшие сроки была собрана информация, позволившая Кречмеру нарисовать план гавани и указать три наиболее вероятных места стоянки «U-570». Другие офицеры изобразили карту местности, на которой отметили три возможных маршрута от Грайздел-Холл до Барроу.

Офицера снабдили гражданской одеждой, для него раздобыли документы, из которых следовало, что он голландский моряк, возвращающийся из отпуска. Он получил даже продовольственные карточки и документ, удостоверяющий личность. В этом поспособствовал один из охранников, позарившийся на крупную сумму денег. В соответствии с легендой моряк был в отпуске в Лондоне, где истратил всю наличность и теперь вынужден добираться до Клайда, где стоит его корабль, на перекладных.

Вскоре все было готово. Оставалось только дождаться удобного момента. Он подвернулся только в самом конце октября. В один из погожих дней командование лагеря решило провести общее мероприятие — концерт. Место для этого было выбрано возле внешней ограды между двумя караульными башнями. Оба стража были увлечены зрелищем и не заметили, как двое пленных проделали отверстие в проволочном заборе. Вечером концерт завершился и пленные вернулись в дом. А ровно в 10 часов готового к побегу старшего лейтенанта спустили из окна второго этажа. Он быстро пересек двор, проскользнул в дыру и скрылся в близко прилегающем лесном массиве. А спустя два часа караульные провели очередную проверку пленных, которые уже находились в постелях. По неизвестной причине они заподозрили неладное и принялись откидывать каждое одеяло, чтобы убедиться в наличии пленного и через некоторое время обнаружили, что на одной из кроватей лежит застегнутое на все пуговицы пальто с двумя подушками внутри.

Была объявлена тревога. В ту ночь в лагере никто не спал. Люди с тревогой следили за развитием событий. Ничего не произошло, и утром пленные решили, что если сбежавший офицер сумел проявить прыткость, то уже успел удалиться довольно далеко от лагеря. Но во второй половине дня со стороны леса снова послышалась стрельба. Офицеры поняли, что, по всей видимости, беглец обнаружен. А часом позже Кречмера вызвал к себе майор Вейч и сухо проинформировал его, что беглец мертв. Его обнаружили на склоне близлежащего холма прячущимся в каменном хлеву. Он рассказал полицейским свою легенду, которой они в общем-то поверили, но все же решили для проверки отвезти его в Грайздел-Холл. Они пообещали обескураженному беглецу, что, если в лагере его не узнают, полицейские помогут ему добраться до Клайда, а значит, и до ожидающего его судна, вовремя.

По дороге обратно старший лейтенант с «U-570», зная, что в Грайздел-Холл его наверняка опознают, спрыгнул с грузовика и бросился бежать. Поскольку он не реагировал на оклики и приказы остановиться, полицейские открыли огонь. Несколько пуль попало беглецу в спину. Когда преследователи приблизились к конвульсивно дергающемуся телу, беглец все еще был жив. Его отнесли в близлежащее жилище и послали за врачом. Но раненый не дожил до его прихода.

Вейч поведал хранившему невозмутимое спокойствие Кречмеру, что сожалеет о столь неблагоприятном исходе дела. А местный разведчик, капитан К.Х. Слей, вознамерился узнать, откуда к беглецу попали найденные на трупе документы. Кречмер довольно натурально изобразил полное непонимание и заявил, что ровным счетом ничего не знал о подготовке побега. Но Слей не отставал, справедливо полагая, что такая качественная подготовка не могла быть проведена в одиночку. С последним утверждением Кречмер согласился, но продолжал настаивать на своей полной непричастности. Слей заметил, что знает о недоразумениях, возникших между погибшим и остальными пленными, и захотел выяснить причины. Но Кречмер перевел разговор на другую тему и попросил, чтобы убитого похоронили со всеми воинскими почестями. Вейч согласился. Через три дня 12 старших немецких офицеров в полной форме и при наградах были доставлены в деревушку Эмблсайд. Там на местном кладбище рядом с отрытой могилой уже стоял гроб, покрытый боевым флагом Королевского ВМФ. Английский почетный караул произвел три выстрела, после чего гроб медленно опустили в могилу. Церемония была проведена в строгом соответствии с Женевской конвенцией.

Кречмер заранее попросил разрешения произнести над гробом речь и, естественно, получил его. Но когда Вейч предоставил ему слово, он неожиданно наотрез отказался, причем выглядел при этом очень напряженным. По возвращении в лагерь Кречмер сообщил собравшимся вокруг него офицерам, что снимает с погибшего обвинение в трусости и считает, что тот кровью смыл свою вину. А через три часа в лагерь прибыл лейтенант-коммандер Рамлов.

Глава 15. Боуменвилль

Появление Рамлова сразу же после похорон его старшего лейтенанта вызвало в лагере шок. Кречмер не был знаком с Рамловом. Он смутно помнил, что несколько раз встречал этого человека в Лориенте и знал, что там его не любили. Вряд ли можно было ожидать, что он станет популярным в Грайздел-Холл. Сразу же по прибытии его отвели к Кречмеру. Рамлов радостно протянул руку своему коллеге и с энтузиазмом заявил, что безмерно счастлив встретить равного себе подводного аса. Кречмер сделал вид, что не заметил протянутой руки, и холодно проинформировал Рамлова о последних событиях. Он сказал, что недавно вернулся с похорон старшего лейтенанта, который отдал жизнь, стараясь искупить свою вину. Рамлов попытался что-то объяснить, но Кречмер не позволил ему говорить, заявив, что выслушает его лишь тогда, когда он предстанет перед судом чести, так же как и его офицеры. Слухи о вражде среди пленных достигли руководства лагеря. К тому времени Слей уже успел разобраться в происходящем и проинформировал Вейча. Последний выразил крайнюю обеспокоенность перспективой еще одной смерти среди своих подопечных, а значит, и неизбежных неприятностей со стороны военного министерства. Ради его же безопасности Рамлов был помещен в карцер, а уже на следующий день спешно переведен в другой лагерь в Карлайл, где содержались в основном офицеры люфтваффе, которым история позора «U-570» и ее командира вряд ли была знакома.