- Так я не знаю, где эти четыре водопада находятся,- продолжал почему-то искать отговорки я.

- А может, ты просто боишься?

- Кто? Я? Ну, вообще-то да. Он такой...такой...аж страшно становится. Я кажусь себе убогим и неуклюжим рядом с ним.

- Глупый, главное, каким тебя видит он. И если принц сам бежал за тобой, как последний мальчишка, если он сам пригласил тебя... Да, я бы пешком, босая пошла искать эти чертовы водопады, только бы увидеть своего любимого.

- Бетти, ты самая лучшая девчонка на свете и я тебя люблю,- закричал я, подхватывая подружку на руки и кружась с ней по двору. Вот, права была Паулина, когда говорила, что я без дополнительного пинка ничего нормально сделать не могу. Зато теперь я, наконец, решился. Это ничего, что я понятия не имею, где эти водопады находятся, как седлать лошадь и управлять ей. Зато у меня появилась четкая цель и желание, во что бы то ни стало ее достичь.

Теперь, когда все стало для меня четко и ясно, ум заработал, раскладывая проблемы по полочкам. Так, у меня три проблемы:

1.Оседлать Уголька;

2. Верховая езда;

3. Найти четыре водопада.

- Твои предложения,- перечислил я список и посмотрел на сосредоточенную подругу.

- Значит так,- сообщила мне предприимчивая Бетти.- Уголька прекрасно оседлает для тебя Гур и Лева. Они с лошадьми дружат и все умеют. Раньше ты, кстати, тоже великолепно ездил. Почему сейчас у тебя память отшибло, спрашивать не буду, пока не буду.

Бетти так хитро на меня посмотрела, что я понял, от задушевного разговора мне в будущем не отвертеться. Да мне и самому, если честно, хочется с ней поделиться, только я все переживал, как она это воспримет.

- Как проехать к водопадам я тебе нарисую,- продолжала Бетти. Она взяла тонкую палочку и начала рисовать прямо на земле дорогу. Эх, ручку бы мне или карандаш, да блокнотик. Придется так запоминать.

Я заплел волосы в косу, чтоб не мешались и не трепались, получилась она в руку толщиной. Зато волосы в глаза лезть не будут. Оделся в свое любимое и неизменно черное: рубашку, штаны, куртку и сапоги. На этом мои недолгие сборы были закончены. Пришло время осваивать намеченный ранее план.

Первым делом я сбегал на то место, где обычно тусуются мои знакомые картежники, когда бездельничают. Гур и Лева были на своем "рабочем месте" и увлеченно резались в карты.

- Ребята, есть дело. Если поможете, сможете хорошо заработать.

- О чем разговор, что делать-то надо?- сразу же заинтересовались пацаны, впечатлившись словами о заработке.

- Пошли со мной, покажу,- махнул я рукой.

Молодежь оказалась понятливой, и хоть их лица и вытянулись от удивления на мою просьбу, однако под звон монет, перекочевавших из моего кармана в их, вопросы так и остались не высказанными. Я видел, как их, так и подмывало спросить, почему это у меня резко отшибло память на такие простые вещи, как оседлать лошадь и сесть на нее верхом. Однако щедрое, более чем щедрое, вознаграждение сделало свое дело. Ребята старательно учили меня держаться на Угольке, который оказался существом понятливым и послушным. Постепенно я начал понимать, что тело само помнит, что нужно делать. Если сильно не задумываться над каждым движением, то у меня нормально получалось держаться в седле. Беда и ступор приходили, когда я вдруг вспоминал, что собственно ничего этого я не умею.

Время шло к обеду, Бетти давно уже умчалась в замок, на прощанье пожелав мне удачи и чмокнув в щеку, а я все еще крутился во дворе. Все хватит. Если я не выеду сейчас, значит я трус и вообще тряпка. Забравшись на Уголька и в последний раз глянув на нарисованный Бетти маршрут, я помахал ребятам и двинулся в путь. За спиной я слышал шумно обсуждаемые планы Гура и Левы, куда потратить заработанные шальные деньги. Гуляй братва, на здоровье, а мне пора.

Через два часа мой оптимизм спустился ниже плинтуса, потому что я понял о себе простую истину. Я топографическая идиотка! Тьфу! Топографический идиот! Это ж надо было заблудиться в трех соснах, самым банальным и глупым образом я потерялся и совершенно не понимал, где я нахожусь. Маршрут, нарисованный Бетти был таким ясным и понятным, но в том то все и дело что "был". Я с успехом заблудился, как только въехал в лес и теперь ехал, куда глаза глядят, продираясь сквозь кусты и заросли. Уголек флегматично пер вперед, одному ему ведомым маршрутом, а я озирался вокруг, надеясь хоть кого-то случайно встретить и разузнать дорогу. Наивности моей нет предела. Я даже тропинок не смог заметить ни одной. Да, следопыта из меня точно не выйдет. И как назло, ни грибников, ни туристов поблизости.

Еще через два часа вокруг все еще стеной стоял лес, где-то далеко вверху среди пышных крон деревьев мелькало голубое небо, пели птички. Живи и радуйся. Только время шло, а я, как дурак ехал по лесу, смотря на всю эту живописную природу тоскливыми глазами. Куда я еду, откуда приехал, как вернуться домой? Вопросы, как говориться, на миллион долларов. Все деревья, блин, на одно лицо, но мне почему-то упорно казалось, что я езжу кругами. Несколько раз мне встречались олени, испуганно шарахавшиеся от пыхтящего и ругающегося меня, белки сновали туда-сюда. Они смотрели на меня, как на придурка, насмешливо так, свысока. А может это были мои глюки на нервной почве? Все может быть, только мне от этого не легче.

Вокруг стремительно темнело, и спускались сумерки. Да я и сам был мрачнее тучи. Боже, ну почему я такой не везучий? Все пропало! Я по-любому не успею на встречу. Не будет же меня Максимилиан ждать до ночи, пока я тут по дремучему лесу шастаю. Кстати, не такой он, сейчас, и дремучий, вполне себе культурный лес, как будто ухоженный, полянки всякие стали попадаться, цветочки, вон даже тропинка вьется... Алле! Тропинка! Люди! Я пришпорил Уголька, направляя его по дорожке. Проехав совсем немного, я стал слышать шум воды. Уголек тоже пошел бодрее, наверно пить хотел очень, как и его придурошный всадник.

Тропинка вильнула и вывела нас к тому самому месту, которое я уже отчаялся найти. Четыре небольших пологих водопада, каскадом стекали с невысокого уступа в широкий ручей, терявшийся в глубине леса. На маленькой полянке пасся серый в подпалинах конь, а вот всадника я нигде не видел. Боже, неужели меня все еще ждут? А может это конь совсем и не принца, а кого-то совсем незнакомого дяденьки, который отошел по делам? Соскочив с Уголька, я хотел было позвать Макса, только вот я вновь открывал рот, как рыба, выброшенная на берег, не произнеся не звука. Блин, Паулина! Как ты мне дорога со своими заморочками!

Я заметался по поляне, пока не наткнулся в высокой траве на спящего мужчину. Сердце заколотилось загнанной птицей, я все-таки нашел его! Это не незнакомый дяденька, а мой, МОЙ Максимилиан! Безмятежно положив руки за голову, в траве спал Макс, видимо утомленный ожиданием, такого непутевого чуда, как я. Его каштановые волосы рассыпались волнистыми прядями, лицо было расслабленным, сейчас он казался спящим хищником, опасным, сильным, но спрятавшим когти в мягкие лапы. Еще вчера я поразился грации его движения, он двигался как большой зверь, вышедший на охоту. Я опустился на колени рядом с ним и убрал с его лица прядь волос, любовно рассматривая спящего.

Какие сны ты видишь сейчас, моя любовь? Благородный мужчина, наследный принц огромного королевства, ты спишь посреди леса здесь, со мной. Твое дыхание так глубоко и спокойно. Эти губы, столь чувственно и красиво очерченные, я помню их легкое касание, наполнившее меня томлением и сладкими грезами. Упрямый, волевой подбородок, высокие скулы...я могу любоваться тобой дни напролет. Кто-то называет тебя неприступной ледяной глыбой, но для меня ты самый нежный, огонь, который не обжигает, а греет душу, воспламеняет ответный пожар внутри. Пожалуйста, люби меня, мой дорогой человек. Просто люби.

Я нагнулся к самому лицу и прикоснулся губами к губам Максимилиана. Его веки дрогнули, и я почувствовал, как меня обнимают сильные руки, привлекая к себе поближе. Наш поцелуй стал глубже, переплетя языки в чувственном танце. Он был, словно источник, к которому я шел всю жизнь, иссушенный жаждой одиночества и неудач. И я пил, окунаясь в него, как в стремительный поток, не боясь захлебнуться и утонуть. Да жил ли я вообще до этой минуты?