А Вилли направился к одноэтажному бараку, где помещалась контора строительства, и разыскал начальника склада, пожилого толстого мужчину, весьма подвижного и сообразительного. Узнав, что Леман из центрального аппарата гестапо, он оставил все свои дела, провел его в свой просторный кабинет, попросил всех выйти и только тогда, усевшись сам и усадив Лемана, спросил, что его интересует.

— Меня интересует «бюсинг», последние цифры номера 17, шофера зовут Герберт.

— Это наша машина. А что случилось?

— Пока ничего, — успокоил его Леман. — Она недавно вернулась со стороны причала.

— К причалу у нас регулярно машины ездят за грузом, который доставляется на баржах. Была ли сегодня на пристани та машина, которая вас интересует, я точно не знаю: транспортом занимается мой заместитель… Сейчас выясню, — пообещал начальник и поднялся.

— А шофера вы знаете?

— Вы говорите номер заканчивается на цифру 17… Зовут Герберт…. Это наверное Герберт Янке… Откровенно говоря, знаю его мало. Он у нас недавно, месяца два. Но плохого ничего сказать не могу. Шофер как все, ничем не выделяется.

— Я хочу побеседовать с ним, а также, ознакомиться с журналом регистрации личного состава, — официальным тоном объявил Леман.

— Понятно. Выйдя из кабинета, начальник склада что-то сказал мелкому чиновнику. Тот подвел его к канцелярскому шкафу, который стоял в углу комнаты.

Шкаф открыли и начальник принялся в нем рыться. Он, как видно, был хорошо вышколен, лишних вопросов не задавал: во всех его действиях чувствовалась спокойная деловитость старого служаки.

В дверь постучали.

— Войдите!

— Шофер Янке! Вызывали? — доложил вошедший.

Леман увидел перед собой невысокого худого блондина с голубыми плутоватыми глазами на бледном немытом лице. На Янке были грязные шаровары и старый, помятый китель, а на ногах сапоги с короткими широкими голенищами. Он перевел взгляд с начальника на незнакомого чиновника, восседавшего за столом шефа и, не ожидая для себя ничего хорошего, сразу насторожился.

— Садись, — предложил начальник.

Янке сел на предложенный стул в шагах трех от стола и снова быстро взглянул на Лемана.

— Господин хочет с тобой побеседовать, — начальник склада кивнул в сторону Лемана.

— По какому вопросу? — прищурился Янке.

— Сейчас узнаешь, — сказал начальник склада и, наклонившись к уху Лемана, тихо спросил:

— Мне выйти?

— Да, пожалуйста.

Подождав, пока за начальником закроется дверь. Леман приступил к беседе. Вначале Вилли задал несколько общих вопросов: откуда родом, с какого времени здесь на стройке, доволен ли работой, много ли приходится ездить, куда и с каким грузом.

Янке отвечал не спеша и довольно лаконично, обдумывая каждое слово и избегая при этом смотреть Леману в глаза.

— Сегодня куда-нибудь ездили? — Ездил… К причалу. Мешки с цементом возил… Вот маршрутный лист. — Янке с готовностью достал из кармана кителя сложенный вчетверо помятый листок бумаги и, развернув, положил на стол перед Леманом.

— Вы по дороге делали где-нибудь остановки?

— Нет не делал.

— Может, подвозили кого-нибудь?

— Нет. А кого здесь подвозить? Разве рабочих из склада на пристань…

— Какой номер вашей машины?

— 24-3817.

Он говорил так убедительно, что можно было ему поверить. Можно, если бы Леман своими собственными глазами не видел, как «бюсинг» Янке выезжал из двора фермы.

В этот момент дверь в кабинет открылась и на пороге показался начальник склада. В руках он держал журнал в картонной обложке. Не говоря ни слова, он подошел к столу и положил перед Леманом журнал, после чего опять вышел.

Продолжая разговаривать с Янке, Леман прочел: «Водитель Янке Герберт,1913 года рождения. В 1932 году задерживался за мелкие кражи имущества».

— Значит сегодня вы никуда не заезжали?

— Нет.

— Никуда за всю дорогу?.. Припомните получше.

— Нет, причал — база, ехал один.

Чего от него хотят, он, Янке сразу догадался. Уже несколько лет он старался быть чистым на руку, но сегодня утром, возвращаясь с причала, не удержался и завернул на хутор, где сбросил хозяину четыре мешка цемента. Сделал он это оттого, что его тянуло выпить, а выпивку и закуску в здешних условиях найти было очень трудно. К тому же, кладовщик на пристани был бестолковым, часто работал полупьяным, и договориться с грузчиками на левый груз труда не составило. Цемента же этого сгружали на причале столько, что потерю четырех мешков обнаружить никто не мог.

И вот стоило после стольких лет праведной жизни раз украсть, как его попутали! — так он решил, когда его вызвали к начальнику склада; он был уверен, что Леман из криминальной полиции. Попался! Как же это могло получиться?

Воровать материалы — по головке за это не погладят, — и Янке все отрицал, сразу решив, что признаваться не следует. И, начав врать, он врал все дальше. А вежливость Лемана, та самая вежливость, с которой Янке в жизни встречался крайне редко, еще более настораживала его.

Леман же старался уяснить себе: почему Янке лжет, с какой целью? Он еще минут десять бился с шофером, но тот упрямо врал, пока не сообразил, что дело тут не в цементе, а в чем-то другом, а поскольку он себя ни в чем другом виновным не чувствовал, он постепенно успокоился и стал несколько откровеннее. Однако сознаться во лжи было не так-то легко.

— Послушайте, Янке. — Леман поднялся и подошел к шоферу. — Вот вы утверждаете, что сегодня никуда не заезжали. Так?.. — спросил он, наблюдая за выражением лица Янке. — Так!.. Однако, не более двух часов назад вы посетили хутор Бомлера. На столе, — Леман указал пальцем, — лежит объяснение хозяина хутора, и там говорится совсем другое.

Янке посмотрел на Лемана, словно припоминая, озабоченно сдвинул брови и закусил губу, затем уставился глазами в землю и, стараясь скрыть растерянность, проговорил:

— Обождите, обождите… Ах да! — вдруг радостно воскликнул он, поднимаясь, и облегченно заулыбался. — Точно! Совсем забыл!.. По дороге закипела вода в радиаторе, нужно было срочно долить воды холодной…

В это мгновение дверь кабинета открылась и через порог стремительно шагнул Штеле. Став спиной к Янке так, чтобы тот не мог видеть его манипуляции, Штеле положил перед Леманом сверток.

— Нашел у него под сиденьем, — прошептал Петер.

Пока Леман беседовал с Янке, Штеле прошел в автопарк, нашел нужный ему «бюсинг» с цифрой 17 на номере и быстро осмотрел кабину, не забыв заглянуть под сиденье и в ящик для инструментов. Под сиденьем он нашел сверток и бутылку шнапса.

Развернув сверток, тут же бросился на поиски Лемана. Встретившийся во дворе начальник склада показал кабинет, где расположился Вилли.

В свертке оказался небольшой кусок копченой ветчины и две пачки сигарет, а под свертком несколько листков бумаги с отпечатанных на них текстом. Бегло взглянув на текст, Леман сразу понял, что перед ним коммунистическая листовка с рекомендациями, как создавать затруднения на производстве.

— Подойдите сюда, Янке! — строго сказал Леман.

Янке встал и подошел к столу.

— Прочтите это! — Леман пододвинул к нему листовку.

По мере того, как Янке читал, по его лицу разливалась смертельная бледность.

— Господа! Я понятия не имею, что это такое. Клянусь вам, я не виновен! У меня есть жена, ребенок! Клянусь, я не знаю! — залопотал он в истерике.

— Молчать! — рявкнул Леман и стукнул кулаком по столу. Янке сразу затих и смотрел на Вилли испуганными глазами. — Вы что, хотите обмануть власть! У вас это не получится! Это ваш сверток?

— Господин чиновник! Я все расскажу! Этот сверток мне дал рабочий хозяина хутора…

— Зачем?

— Он просил передать его своему родственнику, который работает на строительстве аэродрома…

— Кому? Его имя?

— Я точно не помню…

— Говори! — гаркнул опять Леман. — Ты что в концлагерь захотел?

— Я вспомнил! Его зовут Ганс Крамер!..

— Так, рассказывай сначала! Как ты познакомился с рабочим на ферме?