Что касается балетной карьеры, то так оно и было: Нуреева носили на руках и в прямом, и в переносном смысле слова. Не было проблем и с деньгами — гонорары Нуреева достигли столь неправдоподобных величин, что он стал приобретать не только квартиры, картины, дворцы и ранчо, но даже целые острова. А вот в личной жизни счастья не было. Его любовники были один корыстолюбивее другого, к тому же изменяли ему направо и налево. Нуреев переживал, расстраивался искал утешения в дешевых притонах — и в конце концов подхватил СПИД. О том, что это СПИД, Нуреев понял далеко не сразу, хотя все признаки были налицо: он заметно похудел, стал страдать выпадением памяти, терять сознание…
Лишь через четыре года врачи установили диагноз. Когда Нуреев понял, что за беда на него свалилась, он не впал в отчаяние и не сложил руки. Лечился он довольно, своеобразно — изматывающим до потери пульса трудом. Он много танцевал, ставил спектакли, дирижировал оркестрами, мотался по всему свету и… жил. Врачи недоумевали: обычно вирус иммунодефицита расправляется с жертвой за год-два, а Нуреев сражался с ним восемь лет!
Как видите, проблем и забот у Рудольфа было предостаточно, и его совершенно не интересовала кагэбэшная возня вокруг его имени. Но машина репрессий была запущена, против Нуреева возбудили уголовное дело об измене Родине, а 2 апреля 1962 года состоялся суд. Суд как суд, с допросом свидетелей, выступлениями сторон и т. п. Но вот что знаменательно: даже представитель обвинения прокурор Ронжин нашел смягчающие вину обстоятельства. Вот что он, в частности, сказал.
— При вынесении приговора прошу учесть, что Нуреев молод, неопытен, имеет неуравновешенный характер. Со стороны наших работников были допущены неправильности при сообщении ему о вылете в Москву. Прошу определить ему минимальное наказание.
По большому счету, выступление прокурора — оглушительная пощечина КГБ. Ведь «неправильности» — это непрофессионализм, глупость и бездарность. Справедливости ради, надо сказать, что первые лица в руководстве КГБ довольно объективно оценили ситуацию, строго наказав, а то и уволив из органов участников этой операции.
Напомню, что в соответствии со статьей 64 «а» Нурееву грозил смертный приговор. Прокурор потребовал минимального наказания. А адвокат Отмегова попросила «определить Нурееву наказание ниже низшего предела с учетом личности и обстоятельств совершения преступления». Суд все это учел и, как мы уже знаем, приговорил Нуреева к семи годам лишения свободы с отбыванием в исправительно-трудовой колонии усиленного режима.
А теперь вернемся к тому документу, с которого начали этот рассказ. Но сперва — небольшой комментарий Г. Ф. Весновской.
— В середине июля к нам поступило письмо от сестры Рудольфа Нуреева — Разиды Евграфовой (Нуреевой) с просьбой о реабилитации брата. Как известно, Рудольф Нуреев умер в январе 1993 года и похоронен под Парижем на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. Уже будучи тяжелобольным, Нуреев трижды приезжал на Родину, в том числе как танцовщик и как дирижер. Гарантии его неприкосновенности были весьма зыбкими, ведь приговора Ленинградского городского суда никто не отменял. Разида Евграфова просила вернуть брату его доброе имя, тем более, что осенью этого года в Нью-Йорке состоится презентация книги Дианы Солвей «Рудольф Нуреев» и автор хотела бы внести коррективы, касающиеся несправедливого приговора. Мы рассмотрели это заявление и приняли соответствующее решение.
Вот оно, ото решение, исправившее роковую ошибку почти сорокалетней давности. Начнем с последней строчки первой части этого документа.
«Факт отказа Нуреева возвратиться из-за границы в СССР доказан материалами дела.
Вместе с тем, ответственность за это деяние, согласно действовавшему в тот период уголовному законодательству, могла наступить в случае, если оно было совершено в ущерб государственной независимости, территориальной неприкосновенности или военной мощи СССР. Однако в уголовном деле нет никаких данных о наступлении указанных выше последствий.
Что касается приобщенных к делу публикаций «буржуазной» прессы, которые, наряду со свидетельскими показаниями, положены в основу обвинения, то они освещают лишь имевший место факт отказа Нуреева возвратиться из-за границы в СССР и связанные с этим интервью, не содержащие враждебной информации, направленной против СССР.
При таких обстоятельствах в действиях Нуреева Р. Х. отсутствует состав вмененного ему в вину преступления, предусмотренного ст. 64 «а» УК РСФСР.
Кроме того, в соответствии с постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1995 года по делу о проверке конституционности ряда положений ст. 64 «а» УК РСФСР, квалифицирующих бегство за границу или отказ возвратиться из-за границы как форма измены Родине, признаны не соответствующими статьям 27 (часть 2) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации и утратившими силу.
С учетом изложенного, на Нуреева Р. X. распространяется действие Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий».
Итак, Рудольф Нуреев чист. Отныне его имя принадлежит лишь богине танцев Терпсихоре, но никак не богине правосудия Фемиде.
ЗАГОВОР КРЕМЛЕВСКИХ ПОЛОТЕРОВ
Это дело могло стать одним из самых громких и самых перспективных с точки зрения наград и продвижений по службе. Судите сами: доблестные советские чекисты предотвратили покушение на Сталина, Кагановича и Ворошилова. Террористы задержаны, разоблачены, преданы суду и понесли суровое наказание. Но вот ведь незадача — ни вождь народов, ни его верные сторонники не оценили усердия чекистов: наград почему-то не последовало. Как ни старались руководители НКВД доказать, что арестованные ими люди, в отличие от присылаемых из-за кордона агентов, действительно имели реальную возможность убить Сталина, Кагановича и Ворошилова, что задержанные террористы представляют собой тесно спаянную группу из двадцати двух человек, что подготовленный ими теракт мог состояться в самый неожиданный момент — в Кремле их усердия не оценили.
А ведь причина такого рода отношения, как говорится, на поверхности. Одно дело, если убийство вождей пытаются организовать военачальники, врачи или инженеры, а еще лучше нераскаявшиеся троцкисты — тогда народ одобрит самый суровый приговор, и совсем другое — если террористами оказываются полуграмотные пролетарии, да еще тесно связанные с передовым колхозным крестьянством. Что же тогда получается: любимых вождей хотят убить те, ради которых эти вожди не досыпают и не доедают, денно и нощно трудясь ради их блага? Значит, им не нравится, что делают вожди? Значит, они готовы пойти на эшафот, но избавить рабочих и крестьян от заботы этих вождей?
Нет, нет, и нет! У народа даже мысли не должно возникнуть, что руку на Сталина хочет поднять не какой-то паршивый интеллигент, а коренной пролетарий или сознательный колхозник! К тому же пролетарии, решившие, как они сказали на допросах, «стукнуть главков», какие-то полупролетарии, да и профессию представляют не очень-то уважаемую: добро бы слесари, электрики или шахтеры, а то ведь кто замахнулся-то — какие-то дрянные полотеры.
Несолидно получается, очень несолидно… Хотя и практически, и теоретически эти полотеры имели стопроцентную возможность «стукнуть всех кремлевских главков» — ведь они натирали полы не только в кабинетах, но и в квартирах Сталина, Ворошилова, Кагановича и многих других руководителей шагающей в светлое будущее Страны Советов.
Сейчас уже трудно сказать, всерьез ли собирались полотеры прикончить вождей, но то, что они об этом говорили, и говорили не раз, это, как говорится, факт. Но так как их было много, и болтали они о своих планах чаще всего после нескольких стаканов, причем, не только дома, но и в пивных, скорее всего, кто-то их подслушал и дал знать в НКВД. Не исключен и другой вариант: в их компании был сексот, который и настучал энкаведешникам. Этот вывод напрашивается сам собой, когда изучаешь приговор суда: уж очень неравноценна степень наказаний, хотя все проходят по одному делу и «замазаны» примерно одинаково.