От горничной из дома на Олбан Тауэрс агент узнал, что Сато часто приходит к Ямаки в четыре часа утра через черный ход и остается до рассвета.

Предположив, что Фарнсуорт проделывает то же самое, за черным ходом установили постоянное наблюдение. Однако ничего не удалось узнать вплоть до дня ареста Томпсона.

ФБР действовало медленно и настойчиво до тех пор, пока у него не оказалось улики, свидетельствующей, что Фарнсуорт шпион. В поступивших в ФБР сообщениях имелись данные, что в течение последних трех лет Фарнсуорт постоянно посещал в Вашингтоне некоторые фотографии. Служащих этих фотографий допросили, но они не припомнили, какая конкретно работа выполнялась для Фарнсуорта. Однако, по их словам, она имела отношение к военно–морскому флоту. Фарнсуорт всегда ждал, пока работа будет закончена, тут же расплачивался и уносил все копии и оригиналы.

Были также опрошены владельцы фотографий в Норфолке и Балтиморе. Они опознали Фарнсуорта по фотокарточке и вспомнили, что он выдавал себя за морского офицера, которому срочно нужны фотокопии некоторых официальных документов.

На основании показаний прислуги с Олбан Тауэрс о том, что Итимия запретил им входить в две его комнаты, ФБР предположило, что японец занимается там фотографированием документов. С большим удовлетворением агенты ФБР узнали, что Итимия, приехав в Вашингтон в 1933 году, через месяц получил посылку с двумя фотокопировальными аппаратами.

Доказательств, уличающих Фарнсуорта и дающих основания арестовать его, имелось достаточно. Помимо явных связей Фарнсуорта с некоторыми японцами, допрос матросов и офицеров военно–морского флота, с которыми шпион общался, показал, что они непреднамеренно снабжали его очень ценной информацией. Только из бесед Фарнсуорту стали известны тактико–технические данные почти каждого орудия военно–морского флота, а также наиболее важные сведения об авианосцах «Рейнджер» и «Саратога».

Но как и в случае с Гарри Томпсоном, действия ФБР сдерживались властями. К тому времени, когда улики были собраны и Фарнсуорта следовало арестовать, он во избежание разоблачения прекратил шпионскую деятельность, капитан 2 ранга Ямаки благополучно вернулся в Токио, а Сато продолжал безнаказанно орудовать в Вашингтоне.

Решение капитана 2 ранга Ямаки прекратить после ареста Томпсона связь с Фарнсуортом, а также факт невыплаты Фарнсуорту денег — самые грубые ошибки, когда–либо и где–либо совершенные японской секретной службой.

Приговор Гарри Томпсону произвел на Фарнсуорта сильное впечатление. Вечером Фарнсуорт вышел из дому и напился. На следующее утро он отправился в здание «Нэйшэнэл Пресс Билдинг» на 14–й улице в северо–западной части города. Там в лифте поднялся в помещение «Юниверсал Ньюс Сервис», одного из подчиненных Херсту информационных агентств. С ним любезно побеседовал Джон Ламберт, заведующий вашингтонским отделением этого агентства. Он провел Фарнсуорта к Фултону Люису.

Оставшись без средств, Фарнсуорт, помимо желания раздобыть денег, искал оправдания своему сотрудничеству с японцами. Только теперь ему пришло в голову, что и за ним, возможно, следят агенты контрразведки. Он хорошо продумал историю, которую рассказал «Юниверсал Ньюс Сервис». И если бы ФБР к этому времени не знало о размерах ущерба, нанесенного им государству, ей могли бы поверить.

Фарнсуорт сказал Фултону Люису, что он делал вид, будто сотрудничает с японцами, а в действительности стремился выявить размеры их шпионской деятельности. Властям он якобы не сообщал о своих подозрениях только. потому, что надеялся, что, если ему удастся успешно осуществить свой план, его восстановят в военно–морском флоте. Фарнсуорт предложил Фултону Люису купить для опубликования его историю за 20 тысяч долларов.

Люис поступил разумно и не спросил Фарнсуорта, почему тот пришел к нему, а не в военно–морскую разведку. Желая выиграть время, Люис ответил, что сам не может выплатить такую большую сумму и должен проконсультироваться прежде со своим начальником. Может быть, Фарнсуорт зайдет завтра?

Как только за Фарнсуортом закрылась дверь, Люис связался с полицией и ФБР. Он говорил, что в интересах безопасности нации нельзя более оставлять шпиона на свободе и что необходимо добиться согласия властей на его арест. Фарнсуорта арестовали через несколько часов после того, как он покинул «Нэйшэнэл Пресс Билдинг».

В феврале 1937 года государственный прокурор закончил дело Фарнсуорта. Последнего обвиняли, в частности, в том, что он посещал министерство военно–морских сил в августе 1934 года и январе 1935 года и военно–морскую академию в Аннаполисе в апреле 1935 года с целью раздобыть там книгу кодов и шифров, а также некоторые чертежи, фотографии, карты и документы.

Всем, в том числе адвокату, Фарнсуорт твердил о своей невиновности. Но в последний момент он отказался от этого и заявил о своей якобы невменяемости.

23 февраля 1937 года его приговорили к длительному заключению в федеральной каторжной тюрьме.

Глава 17

ВЛАДЕЛЕЦ НОЧНОГО КЛУБА НА ЗАПАДНОМ ПОБЕРЕЖЬЕ

Заключение в тюрьму Томпсона и Фарнсуорта сильно напугало, руководителей японского шпионажа и привело к некоторой реорганизации американской контрразведки. Для борьбы со шпионажем было выделено большее количество агентов ФБР, но и после этого их число продолжало оставаться недостаточным, чтобы в полной мере решить стоящую перед ними задачу.

Передвижения графа фон Кейтеля по США были взяты на учет. Переехав из Нью–Йорка в Лос–Анжелос, Кейтель продолжал осуществлять связь между японской и немецкой шпионскими организациями, действующими на Восточном и Западном побережье США. ФБР вело наблюдение за всеми многочисленными поездками Кейтеля и его «дворецкого» Манфреда в Нью–Йорк и Гамбург, которые они совершали в качестве курьеров. Их багаж тщательно проверялся. Но немцы соблюдали конспирацию и никаких улик против них найти не удавалось.

Наблюдение за Манфредом привело ФБР к другим японцам. Было обнаружено, что связи японцев замыкались на Акаги, который, как и вице–консул Гисслинг, являлся ответственным за деятельность шпионской сети в Нью–Йорке.

На след Ямамото ФБР навел Килсо Хаан, кореец, свободно владеющий китайским и японским языками. Ямамото к тому времени, как им заинтересовалось ФБР, достиг определенной известности на Западном побережье. Он выступал в роли владельца нескольких ночных клубов и публичных домов, а также занимался очень прибыльным делом: продажей наркотиков, главным образом опиума. Это был типичный гангстер.

Килсо Хаан организовал тайное антияпонское общество под названием «Китайско–корейская народная лига». Стремясь нащупать путь к секретам японцев, Хаан обратился к японскому консулу в Гонолулу с просьбой разрешить ему попытаться склонить корейцев на Гавайях на сторону Японии. Он так убедительно доказывал выгоды своего предложения, что японцы согласились и предоставили ему в качестве «прикрытия» место посыльного в одном из отелей Гонолулу. Теперь Хаан имел возможность подслушивать разговоры и все свое внимание сосредоточил на деятельности японцев.

Вскоре после осуждения Фарнсуорта Хаан собрал важные сведения и послал в Вашингтон «Китайско–корейской народной лиге» следующее сообщение:

«Из разговора, подслушанного в японском консульстве, здесь (Гонолулу) точно узнал, что Ямамото и его организация готовятся начать усиленное обучение агентов, предназначенных для проведения диверсий в Калифорнии, Орегоне и Вашингтоне в случае начала войны. Ночные клубы, находящиеся в ведении Ямамото, должны стать центрами этого обучения, которое будет вестись на специально созданных моделях мостов, электростанций, систем водоснабжения, железнодорожных депо и других стратегических объектов. На пароходе компании «Нью–Йорк Кисен», прибывающем в Сан–Франциско во вторник на будущей неделе, едут два человека, имена которых я не смог узнать. Они везут Ямамото инструкции».

«Китайско–корейская народная лига» передала эту информацию ФБР. Когда пароход вошел в порт, высадившиеся с него японцы были взяты под наблюдение. Все они, кроме двух, остались в Сан–Франциско. Эти же двое, посетив японского консула, выехали поездом в Сиэтл.