Нет больших или малых государственных и военных тайн. Каждый государственный секрет, как бы мелочен он ни казался, является ценным для врага. Ведь получая отрывочные, незначительные — на первый взгляд — сведения, шпион сопоставляет их и получает представление о важнейшей государственной и военной тайне в целом.

В печати приводился пример того, как иностранный шпион, используя преступную болтливость наших газет, выведывал наши военные тайны.

«Несколько лет назад был арестован один румынский шпион, который занимался изучением состояния воинских частей правобережья Украины. Он интересовался частями Красной Армии. В беседе после ареста он сообщил, что его интересовали провинциальные газеты. Например, его интересовали газеты городов Кирове и Николаева, где стояли воинские части, а газеты Ленинграда, Москвы, Харькова его не интересовали. Он по газетам мог составлять довольно точное представление о частях Красной Армии. Когда он был под арестом, мы решили проверить это: давали ему регулярно несколько провинциальных газет, давали бумагу и карандаш. Через месяц, примерно, по материалам газет, которые ему давали, он составил в основном правильный доклад о гарнизонах. Как видите из этого примера, можно притти к заключению, что по отдельным отрывкам, проскальзывающим в провинциальных газетах, которые не отличаются молчаливостью, изучая и суммируя эти отрывки, можно составить довольно полное представление о предмете, который интересует разведчиков».

Для успешной борьбы с агентами фашистских разведок необходимо воспитать в каждом трудящемся умение строжайшим образом охранять государственную тайну. Распущенность, идиотская болезнь — беспечность в деле сохранения государственной тайны у нас очень велики. В поезде и в трамвае, в парке, в кафе, в театре, в столовой зачастую ведутся разговоры о плане предприятия, о новых моделях и конструкциях, о наших вооружениях, оглашаются секретные цифры. Болтун выбалтывает государственную тайну и в беседе по телефону, и дома, в семейном кругу, либо при встрече с друзьями, а то и с малознакомыми или вовсе незнакомыми людьми.

На одном из партийных собраний оборонного завода в Москве было оглашено письмо, полученное от сотрудницы Военной академии. Она писала, что, едучи в трамвае вместе с группой рабочих этого завода, она по их разговору без труда поняла, на каком предприятии люди работают и что там производится.

Забывают, что шпионы напрягают все силы для того, чтобы раздобыть нужные им сведения, не скупятся на деньги за получаемую информацию, стараются подслушать, разузнать государственную тайну. Болтун, который сам выдает государственные секреты, — прямая находка для шпиона. Некоторые товарищи непременно хотят прослыть «осведомленными», «информированными» лучше и раньше других. Они бахвалятся доверенными им секретными сведениями и всегда готовы сообщить «последнюю новость»..

Только этого и надо «любопытному» агенту фашистской разведки. Прикрываясь заинтересованным беседой, вызывая собеседника на еще большую откровенность, шпион вытягивает необходимую ему информацию. Он не пропустит случая польстить осведомленности рассказчика, для того чтобы сделать того еще более словоохотливым.

Известен следующий пример.

Врач М. — сотрудник одного научно-исследовательского института — был осведомлен по роду своих занятий о некоторых работах оборонного значения, проводившихся в институте. Для людей, знавших М., не было секретом его свойство — хвастаться своей осведомленностью и болтать в компании приятелей о работах института, составлявших военную тайну. Как словоохотливый болтун, за которого «стоит взяться», М. стал известен крупному иностранному шпиону. Этому шпиону не стоило большого труда познакомиться с М. и в беседах с ним узнавать секретные сведения о работах института. Прикидываясь «удивленным» осведомленностью М., шпион льстил ему и провоцировал врача на еще большую откровенность. Лесть «внимательного» слушателя подзадоривала болтуна, и вскоре у шпиона накопилось много секретных сведений, выболтанных ему врачом. Тогда в одной из бесед шпион, до того времени почтительно слушавший рассказы М., резко изменил свое поведение.

Он попросту объявил М., что тот уже является агентом иностранной разведки, и потребовал от М. выполнения более сложных шпионских заданий. В доказательство шпион показал М. записи секретных сведений, выболтанных, ему М. во время бесед. М. — человек неустойчивый — не нашел в себе гражданского мужества сообщить органам государственной безопасности о наглом шпионе и о своем преступлении и вскоре стал агентом шпиона.

Болтуны любят оправдывать свою болтовню ссылками на то, что государственную тайну можно рассказывать тому, кому доверяешь. Эти вредные рассуждения только прикрывают беспечных болтунов — пособников иностранных шпионов. Чтобы затруднить шпиону доступ к государственной и военной тайне, надо твердо усвоить и проводить в жизнь основное правило конспирации: секретные сведения должен знать только тот, кому они сообщаются по роду работы. Не может быть никаких исключений из этого правила.

Нельзя открывать государственной, военной или партийной тайны ни жене, ни мужу, ни родным, ни знакомым. Только строгое выполнение правил конспирации закроет щели, через которые пролезает шпион.

Сохранение государственной и военной тайны — требует также бдительного отношения к секретным документам. На наших предприятиях, в учреждениях много еще преступно-небрежного отношения к секретным документам. Сколько было вскрыто случаев, когда к хранению, этих документов допускались враги! Как часто сотрудники держат секретные документы в ящике простого стола или уносят их с собой в портфеле, в карманах пиджаков, вместо того, чтобы бережно хранить их в несгораемом шкафу.

Тов. Ваковский в своей брошюре рассказывает, что «американцы, работающие на военных заводах или в промышленности, которая составляет какую-нибудь тайну, как правило, никогда с собой бумаг не носят и, как правило, не имеют портфелей».

Нередко можно видеть такую картину. Стол сотрудника обступили посетители, а на столе лежат открытыми для всеобщего обозрения секретные документы. Такая распущенность открывает шпиону широкие возможности. Известен случай, когда представитель иностранной фирмы пришел «по делам» к директору одного завода. Во время беседы с директором представитель фирмы стащил со стола секретнейший документ о военной промышленности.

Преступной распущенности в деле хранения секретных документов способствует отсутствие контроля. Там, где нет систематической проверки хранения секретных материалов, — иностранный шпион легче всего может овладеть государственной и военной тайной.

Для того чтобы дело охраны государственной и военной тайны стало в действительности делом каждого гражданина Советской страны, надо ликвидировать терпимое, даже снисходительное отношение к болтунам, к чересчур любопытным людям, к тем, кто благодаря беспечности и распущенности открывает государственную и военную тайну.

Надо создать народное общественное мнение, осуждающее болтунов и чрезмерно любопытных людей как вольных или невольных пособников иностранных разведок.

Советский гражданин должен следить за тем, чтобы враг не проник через щели личного быта. Известно, что шпионы широко используют беззаботность некоторых граждан по части случайных знакомств, «дружеских» компаний с неизвестными людьми, особенно с иностранцами, одалживание денег у малознакомых.

Долг советского гражданина — внимательнее относиться к своему окружению, хорошо знать людей, с которыми он работает или находится в приятельских отношениях.

Честный советский гражданин должен не только сам беречься шпионов. Он обязан активно помогать разоблачению подрывной деятельности агентов иностранных разведок.

На каком бы участке ни работал гражданин Союза ССР, он всегда должен быть бдительным, зорко смотреть за хитрыми происками врага. Первая обязанность советского гражданина, напавшего на след шпиона, диверсанта, вредителя, — это немедленно предупредить органы государственной безопасности. Эта обязанность не всеми сознается. Еще кое-где в ходу ложное понятие о том, что сообщить органам государственной безопасности о своих подозрениях, о преступлениях других — значит «выдать» этого человека, «донести» на него.