Успешная оборона Мадрида позволила ОГПУ еще шире распространить свою власть в Испании. Произведены были тысячи арестов, в том числе многих интербригадовцев, боровшихся с оружием в руках против Франко.
Всякая критика способов действий, малейший нелестный отзыв о сталинской диктатуре в России, случайное общение с людьми еретических воззрений — все это объявлялось предательством. ОГПУ применяло отработанные в Москве методы вынужденных признаний и массовых расстрелов.
Число антисталинистов из числа сторонников законного правительства, уничтоженных в Испании, мне неизвестно. Я мог бы перечислить десятки индивидуальных судеб людей, убитых в Испании, похищенных нашими агентами и насильственно отправленных в Россию. Один из наиболее скандальных случаев — судьба Андреса Нина, лидера революционной партии Марксистского единства (ПОУМ), в прошлом троцкиста, а ранее — одного из главарей Коминтерна. Вместе с группой своих сторонников он «исчез» из тюрьмы, где их держало в заключении ОГПУ. Их тела были найдены только после прибытия в Испанию комиссии членов английского парламента для расследования обстоятельств этой расправы. Другой громкий случай произошел с молодым Смилли, сыном известного английского лейбористского лидера Роберта Смилли. Молодой человек был убит в Испании в тюрьме, находившейся под контролем ОГПУ. Трагична также судьба Марка Рейна, сына эмигрантского русского социалистического лидера Абрамовича (см. следующую главу).
Работа ОГПУ в Испании создала пропасть между участниками антифашистского движения. Кабальеро и его сторонники начали догадываться, что они не понимали, что делали, когда заключали союз с коммунистами в рамках единого фронта. Премьер Кабальеро не в состоянии был дольше терпеть советский террор, истреблявший его партию и ударявший по ее политическим союзникам. С его благословения автономное правительство Каталонии отчаянно противилось чисткам, проводимым ОГПУ. В стране назревал внутренний кризис. Из Москвы, где решались внутренние испанские дела, я наблюдал за тем, как этот кризис развивался и достиг своей высшей точки.
В марте 1937 года мне довелось познакомиться с конфиденциальным докладом Берзина наркому обороны Ворошилову. Доклад был также адресован Ежову, преемнику Ягоды на посту шефа ОГПУ (позднее также ликвидированному). Такие доклады предназначались для Сталина, но адресовались обычно вышестоящим начальникам их авторов. После оптимистической оценки общего положения в стране и похвал по адресу генерала Миахи Берзин переходил к сообщениям о недовольстве и протестах в руководящих испанских кругах в связи с деятельностью ОГПУ. Констатировалось, что агентура ОГПУ компрометирует Советскую власть в глазах испанцев своим произвольным вмешательством и шпионажем в правительственных кругах. В заключение Берзин предлагал немедленно отозвать Орлова.
— Берзин абсолютно прав, — комментировал Слуцкий в беседе со мной после того, как я прочел доклад.
Абрам Слуцкий, начальник Иностранного отдела ОГПУ, считал, что его люди ведут себя в Испании, как если бы они находились в колонии, и обращаются даже с лидерами, как колонизаторы с туземцами. На мой вопрос, как же поступят с Орловым, он сказал, что это зависит от Ежова.
Между тем сам Ежов, главный мастер великой чистки, смотрел на Испанию как на советскую провинцию. С другой стороны, единомышленников Берзина в Красной Армии повсеместно хватали по всему Советскому Союзу, и жизнь самого Берзина не была в большей безопасности, чем жизнь других высших офицеров. Многие его товарищи находились уже в сетях ОГПУ, поэтому любой его доклад мог вызвать только подозрительность в Кремле.
В апреле пришла очередь Сташевского прибыть в Москву для личного доклада Сталину. Хотя и закоренелый сталинист, твердый партийный ортодокс, Сташевский также понимал, что поведение ОГПУ на территории законного правительства Испании было ошибкой. Подобно генералу Берзину, он осуждал методы колониального рукоприкладства, применяемые русскими в Испании. Сташевский без всякого снисхождения относился к «троцкистам» в Советском Союзе и одобрял методы расправы с ними, применяемые ОГПУ, но он считал, что это учреждение должно щадить существующие в Испании традиционные политические партии, осторожно старался склонить Сталина к мысли о необходимости изменить курс ОГПУ в этой стране. Хозяин сделал вид, что он соглашается с ним, и Сташевский вернулся из Кремля окрыленный.
Затем у него была беседа с маршалом Тухачевским, внимание которого он обратил на грубое поведение советских военных представителей в Испании. Об этом разговоре стало известно в узком кругу, и он породил немало толков. Маршал был вполне согласен с необходимостью призвать к порядку тех, кто вел себя в Испании как в покоренной стране, но при этом было ясно, что позиции Тухачевского пошатнулись и у него уже недоставало авторитета, чтобы принудить людей к повиновению.
Беседуя со мной, Сташевский высказывал надежду на скорое падение Кабальеро и возвышение Негрина, давно выбранного им в качестве кандидата в премьеры. «Тяжелая борьба ждет нас в Испании», — не раз предупреждал он меня.
Это было очевидно для всякого, кто был в курсе политических планов Сталина и догадывался относительно его ближайших ходов. Сталин добился успеха в превращении Испании в придаток Кремля и был готов к новому рывку вперед. Избежав риска участия в военном конфликте, он уверился в том, что и другие его цели оказались в пределах досягаемости. Машина ОГПУ работала в Испании полным ходом. Единственным препятствием на пути оставалась Каталония, одна из главных опор Кабальеро. Чтобы добиться полного контроля, Сталину оставалось подчинить своей власти Каталонию и сместить Кабальеро.
Это стало мне ясно из одного доклада некоего русского анархиста, лидера политической группы, действовавшей в Париже, но который в действительности был тайным агентом ОГПУ. Будучи послан в Барселону, он как единомышленник вошел в доверие анархо-синдикалистских кругов в местном правительстве. Миссия его была чисто провокаторской: подстрекать каталонцев на действия, которые потребовали бы вмешательства армии якобы для подавления беспорядков позади линии фронта,
Все это вытекало из 30-страничного доклада, составленного по образцу всех наших секретных документов. Такие доклады передавались на тончайших роликах фотопленки. В центральном офисе ОГПУ в Москве была установлена самая современная американская аппаратура для обработки этих фильмов. Каждая страница доклада представляла собой многократно увеличенный кадр фильма. В докладе агента излагалось содержание бесед, которые он вел со своими единомышленниками из разных политических партий, чьим доверием он заручился, перечислялись меры, которые он принял, чтобы подтолкнуть собеседников на рискованные действия, дающие в руки ОГПУ повод для того, чтобы их уничтожить. В заключение он предупреждал, что в ближайшее время в Барселоне надо ожидать выступления.
Другой доклад, с которым я смог ознакомиться, исходил от лидера Испанской компартии Хосе Диаса. Он был адресован председателю Коминтерна Димитрову, который, давно уже зная, кто его хозяин, тотчас же отослал его в ОГПУ. Диас называл Кабальеро мечтателем и фразером, органически неспособным стать верным союзником сталинитов. Негрина он хвалил. В докладе описывалась работа, которую коммунисты проводили среди социалистов и анархо-синдикалистов, чтобы подорвать их ряды изнутри.
Из обоих докладов следовало, что ОГПУ плело заговор, чтобы сломить «неподконтрольные» элементы в Каталонии, установить над ними безраздельную власть Сталина. И действительно, сенсационные сообщения вскоре поступили из Барселоны. Заголовки гласили: «Восстание анархистов в Барселоне!» Сообщалось о заговоре в каталонской столице, о боях за телефонную станцию, уличных столкновениях, баррикадах, расстрелах. День Первого мая в Барселоне вошел в историю как день братоубийственной войны среди антифашистов, в то время как на них наступали войска Франко. Согласно официальной версии, каталонские революционеры предательски пытались захватить власть, когда все силы требовались для отпора фашистам. Другая версия барселонской трагедии, изложенная в прессе, сводилась к тому, что некие «экстремистские элементы сомкнулись с левым крылом анархистов, чтобы вызвать беспорядки в интересах врагов республики».