— Поверьте, — сказал он, — народ пойдет за Советской властью до конца. Ни Колчак, ни Юденич, ни другие контрреволюционные генералы не смогут победить Республику Советов. Об этом позаботимся мы, большевики, ну, а вы нам поможете.

Ленин замолчал, а потом заметил:

— Не наша вина, что в голодной России полыхает гражданская война. Ее развязали керенские и черновы, рябушинские и корниловы. Настоящая война только еще начинается, но всякий шаг в ее продолжении приближает наших врагов к неминуемой катастрофе.

Из Горок Розанов уехал, находясь под неизгладимым впечатлением беседы с Лениным. С каждой встречей профессор все больше и больше привязывался к Владимиру Ильичу..

В Горках Ленин не переставал интересоваться текущими вопросами строительства социализма. Особенно пристальное внимание он уделял советской кооперации, высоко ценил ее роль в социалистическом преобразовании страны. Владимир Ильич подолгу беседовал на эту тему с профессором Розановым, не однажды говорил, что кооперативы кормят республику, но что частники все еще пользуются на селе большим влиянием, что темнота деревни мешает решительному укреплению потребительских обществ. И рассказал Розанову случай.

Пошел как-то Владимир Ильич на прогулку в окрестностях Горок. Встретил девочку лет двенадцати — тринадцати. Спросил, куда она идет. Девочка ответила, что мать послала ее к лавочнику Горбачу за мукой.

— Зачем же ты идешь за мукой к Горбачу? — сказал Ленин. — Иди в кооператив, там мука намного дешевле.

Девочка не знала, где находился кооператив. Владимир Ильич показал ей, а сам пошел дальше.

Дня через два Ленин встретил девочку в Горках и поинтересовался, где она брала муку. Девочка ответила:

— В кооперативе.

Девочкой, повстречавшейся с Лениным, была Наталья Константиновна Суслова, жительница деревни Малое Брянцево Подольского района Московской области. Долгое время она жила в совхозе "Путь Ильича", являлась депутатом сельсовета.

Во время консультаций в Горках Владимир Ильич бывал оживлен, подолгу беседовал с Розановым, проявлял обычный интерес ко всему, что происходило вокруг него. Беспокоился о том, что не устранены трудности с отоплением корпусов Солдатенковской больницы. Заломил что-то записать. И долго смеялся, когда не нашел у себя в кармане даже маленького клочка бумаги.

— Вот что значит быть председателем! — воскликнул он.

На вопрос Владимира Николаевича, не беспокоят ли его пули, ответил:

— Пока не беспокоят. Ну, а когда начнут беспокоить — удалим.

По окончания курса лечения Владимир Ильич горячо поблагодарил профессора, спросил, не нуждается ли он в чем-нибудь. Владимир Николаевич ответил, что лично он ни в чем не нуждается, но просит Ленина, как Председателя Совнаркома, помочь отвоевать для солдатенковских медиков Петровский огород, территориально примыкавший к больнице.

Однажды, приехав на короткое время по срочному делу в больницу, Владимир Ильич не преминул спросить у Розанова:

— Ну, а огород-то как?

— Кряхтит, — ответил Владимир Николаевич.

— Почему так?

— Да хозяев уж очень много, все совещаемся.

Владимир Ильич тяжело вздохнул:

— Мы еще все так много совещаемся.

Владимир Ильич умел решать самые сложные вопросы "деликатно

и великолепно". Не простым оказался и вопрос о гонораре.

Дело в том, что ЦК партии несколько раз предлагал Розанову плату за лечение Ленина. Однако профессор попросил товарищей из ЦК не поднимать вопроса о деньгах. Владимир Ильич, видимо, знал об этом, но не соглашался, чтобы его лечили даром, без всякого вознаграждения. Однажды, когда В.Н.Розанов и В.М.Минц закончили свою очередную консультацию, Владимир Ильич позвал их в спальню. Протягивая Розанову и Минцу конверты, он сказал:

— Это — за лечение. Я глубоко вам благодарен, вы так много на меня тратили времени.

Врачи растерялись. Потом Розанов собрался с духом и ответил:

— Владимир Ильич, можно без этого… Поверьте, все мы, врачи, рады тому, что вы выздоровели…

Владимир Ильич подошел к хирургам, крепко пожал им руки и взволнованно произнес:

— Спасибо… Еще раз благодарю…

В Полном собрании сочинений В.И.Ленина, в Ленинских сборниках можно найти много документов, которые свидетельствуют об исключительном внимании Владимира Ильича к окружавшим его людям. И что характерно: заботясь о товарищах, он всегда делал это через других, сам оставаясь в тени настолько, что многие даже и не догадывались, чем они обязаны Ленину.

Особенно чуток и внимателен был Владимир Ильич к своим ближайшим помощникам, которые выдерживали колоссальную нагрузку в работе Совнаркома. Так, узнав, что А.Д.Цюрупа нуждается в продолжении лечения, он пишет записку, в которой сообщает, что его отпуск продлен на три месяца. "Бодритесь, — наказывал Ленин наркому, — и непременно выдерживайте полный курс лечения, будете прекрасным работником".

В другой записке Ленин предупреждает Цюрупу, что вид у него больной и если он не уйдет в отпуск — Владимир Ильич будет жаловаться в ЦК.

Живя в Горках, Владимир Ильич поддерживал регулярную связь с Кремлем. Получал оперативные сводки Наркомвоена, телеграммы и другие материалы, а также информации о текущих делах от Я.М. Свердлова и секретаря СНК Л.А.Фотиевой.

Обстановка в Горках для Владимира Ильича была непривычной. Н.К.Крупская говорила, что они всегда жили в скромных квартирах, в дешевеньких комнатах и дешевых заграничных пансионах и не знали "куда сунуться в покоях Рейнбота". Выбрали самую маленькую комнату. В ней и поселились. Все внутреннее убранство и обстановку большого барского дома Владимир Ильич просил сохранить в неприкосновенности..

Больше всего Владимира Ильича заинтересовала в доме большая библиотека генерала Рейнбота. В восторге он был и от прекрасного тенистого парка с окружающими его рощами и лугами. Вполне устраивала близость живописной реки Пахры. И до Москвы было недалеко — не более 40 минут быстрой езды на автомобиле. Это, видимо, было для Владимира Ильича наиболее важным.

Нравилось Владимиру Ильичу высокое расположение рейнботовской усадьбы. От большой сосны виден был железнодорожный мост и город Подольск. Мария Ильинична замечала, что Ленин вообще любил живописные места с широким горизонтом.

В Горки непрерывно приходили вести о назревавшей в Германии революции. 1 октября Владимир Ильич писал в Москву Я.М.Свердлову, что "надо созвать… соединенное собрание ЦИК, Московского Совета, Райсоветов и Профессиональных союзов и сделать ряд докладов о начале революции в Германии". Просил дать ему слово на 1/4 часа вступления. Он приедет из Горок, выступит и уедет обратно.

"Согласия на приезд Ильич пе получил, — вспоминала Крупская…

— Берегли его здоровье… Ильич знал, что машины не пришлют, а все же в этот день сидел у дороги и ждал… "А вдруг пришлют!"

В Горки пришло печальное известие о смерти Веры Михайловны Величкиной /Бонч-Бруевич/. Проболев всего два дня, она скончалась от свирепой "испанки" в два часа ночи 30 сентября 1918 года.

Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич не решился сразу сообщать Владимиру Ильичу о смерти жены. Боялся его расстроить. Но на другой день по телефону сообщил Надежде Константиновне. Она сочла нужным сказать Владимиру Ильичу, который откликнулся на горе осиротевшей семьи В.Д.Бонч-Бруевича задушевным письмом. Надежда Константиновна сделала к нему приписку: "Дорогие Владимир Дмитриевич и Лилинька, не знаю, что и сказать. Берегите друг друга. Крепко, крепко жму руку. Как-то ужасно трудно верится.

Ваша Н.К.Ульянова".

Отойдя на время от сутолоки повседневной оперативной работы в СНК, Владимир Ильич тем не менее не упускал из виду продовольственных вопросов. По его распоряжению Наркомпрод отправил в адрес Тверского губпродкома 2 тысячи пудов хлеба. Два вагона хлеба получил Костромской губпродком. Владимир Ильич радовался, когда узнал от политкомиссара 4-й армии Г.Д.Линдова о том, как после освобождения Самары там быстро и энергично коммунисты приступили к налаживанию советской работы. Ленин увидел "в этом еще раз подтверждение той мысли, что Советская власть пустила слишком глубоко корни в самые недра рабочего, городского и сельского классов, чтобы какая-нибудь сила в состоянии была бы вырвать эти корни".