В партии социалистов-революционеров дело Азефа вызвало смятение. Она переживала тяжелый кризис. Раздавались требования пересмотреть программу и тактику. Противники террора указывали, что он сыграл свою роль. Сторонники же продолжения террора утверждали, что скомпрометированы только отдельные лица, а террор, как таковой, сохраняет свое значение и нет никаких оснований от него отказываться. Необходимо принять предупредительные меры против тех ударов, которые еще могут быть нанесены по партии и продолжать террористическую деятельность с еще большим упорством и размахом.

О моральной скомпрометированности террора, говорили его горячие сторонники во главе с Борисом Савинковым, не может быть и речи. Могут быть скомпрометированы отдельные лица, непосредственно работавшие с Азефом в той или иной области вообще и, в частности, в области террора. Необходимо, быть может, провести тщательное партийное расследование постановки террористических операций, проводимых Боевой организацией. Но террор как таковой, как метод, но террористические акты прошлого, но герои-товарищи, выполнявшие эти акты, остаются морально неприкосновенными. Необходимость террора диктовалась не соображениями Азефа или тех, кто стоял за ним, а политическим положением страны. Объекты террористической борьбы указывались не Азефом, а партией в связи с их политической ролью в данный конкретный момент. Герои шедшие на акты, шли не ради Азефа, а ради революционного дела, которому они служили до конца, состоя в рядах ПСР. Террор возник и начат не с Азефом. Не Азефом вдохновлен и не Азефу его разрушать и скомпрометировать.

"Дело Азефа — тяжелый удар для партии и революции, — писал Б.В.Савинков. — Но этот удар тяжел не тем, что подорвано моральное значение террора, — террор Каляева чист, — и не тем, что террор как форма борьбы невозможен: не будет Азеф — будет террор. Этот удар тяжел и страшен другим. В эти темные дни торжества палачей легко упасть духом, легко отречься от старых заветов, легко забыть свое прошлое. Дело Азефа поколеблет слабых, оно может смутить и сильных. Нужна большая любовь, чтобы поднять наше старое знамя, нужна горячая вера. Но ведь вера без дел мертва, честь и победа только за теми, в чьих руках меч".

На V Совете партии эсеров за террор проголосовало 12 человек, против — 4, воздержалось -3. ЦК ПСР, основываясь на решениях своего Совета, решил продолжать террористическую деятельность. В течение 1908 года было совершено всего три террористических акта, в 1909 году — два, в 1911 году — два. В этом же году в Киеве эсером Мордеком Богровым был убит Столыпин. Есть веские основания утверждать, что этот террористический акт был совершен подонком не без помощи Департамента полиции.

И все же, несмотря на все потуги ЦК ПСР реанимировать террор не удавалось. Он постепенно умирал. Провокаторство Евно Азефа "подмочило" репутацию эсеров. Более того, оно убедительно свидетельствовало о внутреннем разложении партии, как результате безоглядного увлечения террором, проповеди индивидуализма, неустойчивости организационных принципов, отхода от классовой борьбы. Среди эсеров, по выражению их лидера В.М. Чернова, господствовали идейный столбняк, состояние растерянности и недоумения. Политические итоги эсеровского террора оказались равны нулю. Сериалы террористических ударов по самодержавию не помешали ни наступлению реакции, ни прекращению карательных экспедиций в деревне, ни смягчению репрессий против прогрессивных сил страны. "Без рабочего народа, — писал. В.И.Ленин, — бессильны, заведомо бессильны всякие бомбы". Террор — оружие обреченных.

В годы первой мировой империалистической войны группа эсеров во главе с Н.Д.Авксентьевым заняла оборонческие позиции и составила правое крыло партии. Центристов повел за собой В.М.Чернов, рассчитывавший примирить социал-шовинистов /правых/ и интернационалистов /левых/, которых объединяли вокруг себя М.А.Натансон, М.А.Спиридонова и Е.Д.Камков. Вначале эта группа была весьма немногочисленной и слабой, однако ее вес и авторитет непрерывно росли. В истории революционного движения она стала более известной позднее под именем партии левых социалистов-революционеров интернационалистов.

Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 года всколыхнула партию социалистов-революционеров. В нее устремилась обывательско-мещанская масса, которую привлекали социал-патриотизм и оборончество, рассчитанная на все вкусы аморфная эклектическая программа, рыхлая организационная структура, дававшая право любому именоваться социалистом-революционером. По одним данным ПСР насчитывала тогда около 400 тыс. членов, по другим — около 700 тысяч. Партия издавала 58 газет, в том числе более десятка в Поволжье и около десятка в Сибири. Руководители ПСР поднялись к вершинам политической власти, которую затем добровольно передали буржуазии.

Гибельный путь, на который вступила партия эсеров после Октября 1917 года, начался под знаменем Учредительного собрания. Лидеры эсеров были вынуждены лавировать. Выступать открыто против Советской власти или не выступать? Одни говорили: надо подождать, другие — поторопиться, использовать любой удобный момент для удара по Октябрьской революции, но не обмануться. Умыться, не сделавшись мокрыми. Особую нервозную активность проявлял член ЦК ПСР А.Р. Гоц. Ему казалось, что большевики сидели на трехногом стуле и их легко можно опрокинуть. И ЦК ПСР ждал, пока для этого созреют определенные условия.

Но они почему-то не созревали. Почему? Ответ даёт В.И.Ленин:

Лозунг эсеров "народовластие" жизнь расшифровала как восстановление диктатуры буржуазии без фиговых листков и либеральной болтовни. Там, где Советской власти не удавалось отбить атаку эсеров, немедленно (в Самаре, Архангельске, в Сибири, на Украине, на Кавказе) эсеровщина способствовала буржуазно-помещичьей реставрации.

Лозунг эсеров "демократические свободы" обернулся для трудящихся масс разгулом белого террора. Соглашательство эсеров с буржуазией неизбежно определяло их двурушничество. Они говорили не то, что думали, и делали не то, что говорили. По всем линиям обманывали рядовых членов своей партии.

Однажды вступив на наклонную плоскость соглашательства с буржуазией, партия эсеров покатилась неудержимо вниз и докатилась до дна. Провоцировала всех, кто лез "под руку": "Все средства хороши!" — таков был ее девиз в борьбе с Советской властью. Гонорар "за хорошую работу" эсеры получали у монархистов, получали у союзников: англичан, немцев, французов, американцев и японцев. Получали без стеснения у всех, кто давал. Это вошло в привычку. Не случайно 31 августа 1918 года газета "Правда" писала: "Не на живот, а на смерть повели борьбу враги против рабочей революции. На деньги союзного капитала работают правые эсеры и прочая черная сволочь, чтобы задушить костлявой рукой голода, расстроить фронт и тыл революционной армии…"

Октябрьская революция в России была суровой в той мере, к какой ее вынуждали и враги. Она на удар отвечала ударом. На атаку — атакой. Эсеры требовали от большевиков, чтобы они свои ответные удары взвешивали на аптекарских весах. Сами же стремились любыми средствами задержать ход истории, скомпрометировать Советскую власть, физически уничтожить носителей революционных идей — большевиков и, в первую очередь, Владимира Ильича Ульянова (Ленина).

Разоблачение

15 января 1922 года бывшая эсерка Л.В.Коноплева написала заявление в ЦК РКП/б/ и дала показания ВЧК о подрывной и террористической деятельности ЦК партии социалистов-революционеров. Неопровержимыми документами и свидетельствами подтвердила, что вожди эсеров в союзе с капиталистическими правительствами Запада сознательно развязали в России гражданскую войну, обрекли трудящихся на голод и холод, разруху и нищету. Она утверждала, что члены ЦК ПСР А.Р.Гоц и Е.М.Тимофеев, В.Н.Рихтер и Л.Я.Герштейн, Д.Д.Донской и М.А.Веденянин непосредственно руководили покушениями на В.Володарского, М.С.Урицкого, Л.Д.Троцкого. Г.Е.Зиновьева, В.И.Ленина.