Местные органы НКВД составляли на каждого арестованного по массовым операциям краткие справки, в которых указывались лишь анкетные данные арестованного и весьма краткая суть обвинения. Справки высылались в Москву и рассматривались работниками центрального аппарата НКВД СССР.

По этим справкам составлялся список с указанием мер наказания. После подписания списка Н. И. Ежовым или М. П. Фриновским (от НКВД) и Вышинским или Рогин-ским (от прокуратуры) решения приводились в исполнение немедленно.

Комиссия НКВД и Прокурора СССР вынесла решения о расстрелах десятков тысяч советских граждан. Только 29 декабря 1937 г. Ежов и Вышинский, рассмотрев списки на 1000 человек, осудили к расстрелу 992 человека. 10 января 1938 г. рассмотрели списки на 1667 человек, 14 января — на 1569 человек, 15 января — на 1884 человека, 16 января — на 1286 человек, 21 января — на 2164 человека.

Просмотренные дела оформлялись в виде протоколов, которые без всякой проверки и читки автоматически подписывались наркомом и прокурором.

Секретарь ЦК КП(б) Грузии Л. П. Берия 30 октября 1937 г. доложил И. В. Сталину, что за последний год органами НКВД Грузии были арестованы свыше 12 тысяч человек. Из числа арестованных были осуждены: «тройкой» — 5236 человек; Военной коллегией ВС СССР — 910 человек; Особым совещанием — 591человек; Спецколлегией Верховного суда ГрузССР — 468 человек; военными трибуналами — 99 человек; народными судами — 70 человек. Всего из общего числа арестованных были осуждены 7374 человек^[205].

К декабрю наступила очередь латышей, якобы создавших контрреволюционную организацию в Ленинграде и Ленинградской области. В состав так называемого «Союзного националистического центра» входили все латвийские национальные учреждения в Ленинграде: Латдомп-росвет, секция латышских стрелков при Осоавиахиме, латышское издательство, латышская секция Коминтерна, латышские учебные заведения, общество «Прометей», Акционерное общество «Продукт», где были созданы рези-дентуры организации. Одна из резидентур была «создана» в аппарате бывшего Полномочного представительства ОГПУ ЛВО в составе бывшего начальника КРО Салыня, бывшего начальника ОО ЛВО Я. Я. Петерсона, сотрудника КРО К. Я. Пе-терсона, бывшего заместителя ПП ОГПУ ЛВО Карпенко, бывшего начальника УСО Пиппари, сотрудников Короля и Пиннеса. Эта резидентура поддерживала контрреволюционную связь с членами ПОВ, работавшими в ПП ОГПУ ЛВО Медведем и Янишевским^[206].

Из УНКВД по Оренбургской области доложили об аресте проходящих по оперативным разработкам 30 ла- тышей-фашистов, изобличаемых в шпионской деятельности. В том числе Круминя Адольфа Михайловича

бывшего председателя Оренбургского облсуда, Алехновича — бывшего члена облсуда, Цируля Жана Яновича — оперуполномоченного УНКВД. На 25 января 1938 г. по Свердловской области только по латышской операции арестовали 1990 человек, в том числе эстонских агентов — 243, агентов финской разведки — 362, болгарских — 57, из них призналось большинство — 1535 человек, закончено дел было на 1600 человек^[207].

В Казахстане по сводке от 20 ноября арестовали 2755 человек. В их числе: Саорарбеков — секретарь Западно-Казахстанского обкома партии; Гусенев — редактор Севе-ро-Казахстанской областной газеты; Жубанов — профессор педагогического института. По ликвидируемой панис-ламистской организации были арестовали 1332 человек. 27 января И. В. Сталину и В. М. Молотову Н. И. Ежов направляет копию телеграммы заместителя начальника УНКВД по Дальневосточному краю, в которой говорится, что уже сейчас разоблачены и сознались 115 шпионов. Сознавшиеся, в свою очередь, выдали свыше 100 новых шпионов. Не все НКВД—УНКВД адекватно реагировали на оперативные приказы Центра. Так, 26 января 1938 г. начальник Секретариата НКВД СССР обратил внимание НКВД Башкирии (Фрунзе) на чрезвычайное отставание от других органов в проведении репрессий и требовал их активизации^[208].

11 декабря 1937 г. приняли решение операции по антисоветским элементам из числа немцев, поляков, харбинцев, латышей, жен изменников родины продлить до 1 января 1938 г. К этому сроку намечалось провести все аресты, рассмотреть следственные дела и закончить следствие. Продлевалась в связи с этим и работа «троек»^[209].

15 декабря 1937 г. были подведены итоги операций в Свердловской области. По антисоветским элементам осудили 15 тысяч человек, из них по первой категории — 7500, по второй — 7500. «По полякам» репрессированы 2022 человека, из них осуждены по первой категории 1237, по второй — 178 человек. «По немцам» репрессировано 140 человек, из них германских подданных 42 человека и советских граждан 98. Харбинцев репрессировано 678 человек, из них уже осуждены по первой категории 288 человек, по второй – 21 человек. «По женам репрессированных» по обвинению в измене родине арестовано и находилось под подпиской о невыезде 822 человека^[210].

В декабре проводились операции по грекам. Так, в Ростовской области арестовали 264 грека, в том числе 109 греческих подданных. Из числа арестованных 24 признались в принадлежности к контрреволюционной националистической организации и связях с разведывательными органами Англии и Германии^[211]. Кундурис, бывший секретарь греческого райкома ВКП(б) показал, что он является одним из руководящих участников греческой националистической организации^[212]. В Ленинграде и области в это время по греческой операции арестовали 17 человек, из них троих греческих подданных.

В Краснодарском крае арестовали 763 человека, в том числе в городах — 359, в сельских местностях — 404 грека. Одновременно с арестами развернули следствие по наиболее авторитетным фигурам^[213].

В Крыму арестовано 36, в Свердловской области — 73 грека.

В этом же месяце провели операцию по японцам в Свердловской области. По этой операции арестовали 829 человек. К концу января арестовали уже 2330 человек, из них выбили признание у 1950 человек, законченных дел было на 1985 человек^[214].

К 1 января операции, как планировалось, закончены не были. 8 января 1938 г. в связи с тем, что ряд железных дорог резко ухудшили свою работу, сделали однозначный вывод о вредительской, диверсионной деятельности какого-то врага.

Был отдан приказ развернуть операции и арестовать весь оставшийся на транспорте кулацкий и антисоветский элемент, в полной мере выполнить требования приказов об операциях по полякам, немцам, харбинцам, латышам, грекам, финнам, румынам и др. На «тройках» в первую очередь предлагалось рассматривать дела по железнодорожному транспорту^[215].

18 января 1938 г. начались аресты иранцев, как иранских подданных, так и иранцев, не имеющих ни советских, ни иностранных паспортов. В первую очередь арестовывались те, кто подозревался в шпионской, диверсионной, террористической, вредительской деятельности на транспорте и промыслах. Члены семей, имеющие иностранное подданство, после исполнения приговора должны были направляться в Иран или за пределы Азербайджана^[216].

Фактически начавшуюся 11 октября 1937 г. операцию задним числом оформили Приказом НКВД СССР № 202 от 29 января 1938 г. В целях ликвидации иранской разведки на территории СССР 5 февраля 1938 г. одновременно во всех республиках, краях и областях предлагалось произвести аресты подозреваемых в шпионской, вредительской, диверсионной, повстанческой, националистической и другой антисоветской деятельности иранцев и иранских армян, как иностранных подданных, так и советских граждан. 14 февраля 1935 г. в дополнение к этому приказу давалось разъяснение о том, что арестованные по операции иранскоподданные, в отношении которых отсутствовали серьезные улики в антисоветской и шпионской деятельности, будут высылаться за пределы Союза в Иран. Для этого необходимо было представить в Особое совещание при НКВД альбомы с персональными справками^[217].

31 января 1938 г. Политбюро по предложению НКВД СССР утверждает дополнительный лимит подлежащих репрессии бывших кулаков, уголовников и активного антисоветского элемента по следующим краям, областям и республикам: