Да, нелегкий вам выпал путь. Но разве вы не привыкли к трудностям с детства? Родились в семье украинского бедняка. Не исполнилось еще и восьми лет, как вы стали пастушонком. Чем запомнилось вам детство? Грохотом артиллерийской канонады? Топотом революционной конницы, теснящей врага? Обнаженными клинками?

Бурное, тревожное было время. Наверное, тогда у вас и зародилась мечта стать военным, и непременно кавалеристом. Но прежде чем попасть в кавполк, вы прошли через многие житейские бури, в которых мужал и закалялся ваш характер.

Вступив в Каменец-Подольске в комсомол, вы вернулись в свое село и, не страшась бандитских обрезов, угроз богатеев, начали разъяснять беднякам большевистскую правду, призывать их с оружием в руках защищать Советскую власть. В восемнадцать лет вы возглавили в своем селе комитет бедноты. А через некоторое время стали секретарем райкома комсомола. Когда вас призвали в Красную Армию, вы были уже коммунистом.

Нет, нелегкими были ваше детство, отрочество, ваша юность. Так что вам не привыкать к трудностям. Вы верите в свои силы, верите в бойцов, вместе с которыми предстоит теперь жить и бороться в тылу врага.

А где же семья ваша? Что с нею?

Когда в то раннее утро грохот артиллерийской канонады поднял вас с постели, вы не успели даже позаботиться как следует о своих. Крикнули жене, чтобы она с детьми бежала скорее в укрытие, и выскочили на улицу. Ведь вы — комиссар. И вы должны были находиться среди бойцов. Ваша часть, стоявшая у границы, принимала на себя первый удар.

Когда вы выбежали во двор и увидели зарево пожарищ над районным центром Граево, над деревней Рудой, то поняли — началась война. И к семье своей вы не смогли тогда уже вернуться. Позже вам сказали, что эшелон, в котором эвакуировалась ваша семья на восток, разбомбили фашисты…

А тогда, 22 июня 1941 года, командир части направил вас во главе взвода пехоты и десятка бронемашин в Граево. Там закипела схватка с гитлеровцами. Бойцы бесстрашно бросились в атаку. Вы сели на место командира орудия одной из бронемашин и стали бить из пушки по фашистам. Эта схватка с врагом была вашим боевым крещением.

Позже были сражения под Рудой, при обороне крепости Осовец…

Дорогой ценой доставался боевой опыт. Сколько раз из-за неосторожности, непредусмотрительности попадали в первое время в такие переделки, что лишь чудом выходили живыми.

В конце июля отряд ваш объединился с отрядом Василия Нелюбова. С того дня объединенный отряд стал называться Турецким, по имени деревни, в которой расположился. После гибели командира вы возглавили этот отряд.

2.

Конец сентября 1941 года…

Порывы холодного ветра раскачивали верхушки деревьев, стряхивая на землю пожелтевшие листья. Небо все чаще затягивали тучи, обрушивая на землю нудный проливной дождь, которому, казалось, не будет конца. Почти каждый день группы бойцов уходили на задания: собирали сведения о противнике, устраивали диверсии на дорогах, рвали телефонную связь, распространяли в населенных пунктах составленные Бринским листовки с призывом к населению уходить в партизаны, не мириться с фашистской оккупацией.

Многие бойцы отряда Бринского были ранены в схватках с карателями, нуждались в медицинской помощи. Требовались боеприпасы, и самое главное — не было связи с Большой землей. А она так необходима! Нет, не за тем, чтобы просить командование о помощи. Со своими бедами они справятся и сами: найдутся добрые люди, которые вылечат раненых, укроют их на время. Боеприпасы, теплую одежду раздобудут у гитлеровцев. Главное — передать ценную разведывательную информацию о противнике, в которой так нуждаются там, в Центре.

В конце сентября А. П. Бринский встретился в селе Курейшево с уполномоченным ЦК КП Белоруссии по Витебской области, который сказал, что в ночь с 17 на 18 сентября севернее Орши выброшена десантная разведывательная группа под командованием Бати и что сейчас эта группа действует в Ковалевичском лесу.

Позже Антон Петрович узнает, что Батя — это инженер-полковник Григорий Матвеевич Линьков, родом из Оренбургской области, старый член партии, еще в годы гражданской войны участвовавший в боях против Колчака и атамана Дутова. Конечно же в группе Бати есть рация. Значит, можно будет связаться с командованием. В поисках Бати проходили день за днем. Но все безрезультатно. Десантники словно сквозь землю провалились.

Наконец в середине октября одна из групп партизан встретилась с разведчиками Бати.

Узнав об этом, Бринский несказанно обрадовался. Наконец-то они передадут в Центр накопившуюся у них информацию о противнике и, возможно, получат указания о дальнейшей работе.

20 октября Бринский со своими бойцами прибыл в Ковалевичский лес, в район селения Московская Гора, где размещался штаб Бати. Обменялись теплыми приветствиями. Присели.

— Ну, как дела, Антон Петрович? — спросил Батя.

— Неважно, Григорий Матвеевич, — ответил Бринский. — …Вспомнил вот жену, детей. Говорили мне, что их эшелон гитлеровцы разбомбили…

Батя ссутулился. Его голубые глаза под густыми, кустистыми бровями были грустны.

— Война проклятая все перевернула. Я тоже почти ничего толком не знаю о своих…

— И потом, мы надеялись, что у вас есть рация. Думали с вашей помощью связаться с Большой землей. А выходит, и вы без связи…

— Да, со связью плохи дела. Начальник связи погиб. — Батя вздохнул, потер тыльной стороной ладони широкий лоб. — Московское радио мы, конечно, слушаем, но этого мало.

— Надо что-то предпринимать!

— Надо, Антон Петрович, надо… Что-нибудь придумаем. — Батя слегка улыбнулся и пристально посмотрел в глаза Бринского.

…Турецкая группа влилась в состав отряда особого назначения, которым командовал Батя.

3.

25 октября возглавляемый Линьковым отряд прибыл в район хуторка Нешково — одного из самых глухих мест Белорусского государственного заповедника.

Лагерь разбили в нескольких километрах от хутора.

С первых же дней партизаны начали активную боевую деятельность: громили вражеские колонны из засад, взрывали мосты, рвали телеграфно-телефонную связь, собирали сведения о вражеских войсках.

Отряд с каждым днем разрастался. В лесу тут и там слышалась русская, украинская, белорусская, грузинская, узбекская, туркменская речь. Многонациональная семья советских партизан вела борьбу с оккупантами.

«Прекрасный у нас народ! — не раз думал Бринский о своих боевых друзьях. — Как самоотверженно борется за свободу Родины! Такой народ никакому врагу не сломить. Такой народ обязательно победит! Придет время, убежден, что придет, когда мы сокрушим вражеские полчища. И народы порабощенных стран Европы скажут нам братское «спасибо» за интернациональную помощь, за помощь в борьбе против фашистских палачей».

Гитлеровцы, не на шутку встревоженные деятельностью отряда Бати, бросили против него целый полк. Вокруг отряда стало стягиваться кольцо окружения. Батя, чтобы распылить силы карателей, разбил отряд на три группы и приказал каждой самостоятельно выходить из окружения.

Одну из групп возглавил Антон Петрович Бринский. Его партизанам удалось ночью, искусно лавируя в непроходимых болотах, выскользнуть из окружения почти без потерь.

В первых числах ноября группа Бринского развернула лагерь неподалеку от деревни Липовец. Вскоре сюда прибыл со своей группой и Батя. Они были предельно измотаны. Партизанам Бати пришлось нелегко. Группа выдержала жестокий бой с карателями у деревни Красавщина.

— Завтра надо направить людей через линию фронта, — устало проговорил Батя. — На связь с Центром пошлем трех опытных разведчиков. Вы, Антон Петрович, проводите их до Московской Горы, а сами отправитесь в Столбецкий лес, в прежние места.

— Слушаю вас, Григорий Матвеевич.

— Возглавите там отряд. Пополните его местными жителями. И будете действовать. Держите под контролем все деревни вокруг, дороги, мосты, создавайте на хуторах боевые группы, подполье. Следите за перебросками войск… Попытайтесь установить связь с Оршей… А я со своим отрядом займусь этим же здесь, в Липовце.