— Ты перенесла семена, — эхом откликнулся Нгури. К удивлению Нгины, он одобрительно щелкнул. — Тогда у нас, возможно, есть время.

— Время для чего, почтенный отец?

— Для нашего мира, — резко ответил Нгури, но его раздражение, казалось, не относилось к дочери. — Расскажи мне остальное, — велел он.

Нгина защелкала, почтительно соглашаясь.

Акрас медленно шагала по мрачным коридорам корабля, где прошла ее молодость. Свиньи-беркали испортили всю мебель, но почти ничего не выбросили. Воины-реа, маршировавшие впереди, поднимали ножи, отдавая молчаливый салют каждой примете прошлого их клана.

Очистка корабля от мертвецов шла быстро. Стерилизация, которую начала даар'ва, должна была закончиться, прежде чем Акрас официально заявит о возвращении судна-дома. Акрас хотелось разделить со своим народом радость победы, но возвращение на место, таившее в себе столько боли, принесло лишь новый прилив гнева.

Акрас гордилась бегством Роаке с даар'ва и проклинала себя за то, что считает своим сына предателя. Она надеялась, что Арес не разделяет ее слабости уважения к Роаке. Ей хотелось, чтобы Арес был разгневан спасением брата от действия даар'ва — смертоносного дара Реа невежественным беркали. Акрас намеревалась, чтобы Арес в полной мере обратил месть эссенджи на своего брата, и тогда еще одна часть ее подорванной чести была бы восстановлена. Она не сомневалась, что Арес повинуется, но не хотела, чтобы ее приказы заставляли его страдать.

Предатель вынудил Акрас прибегать к обманам. Предатель заставил ее натравливать одного сына на другого, позволять каждому из них считать себя ее любимцем, поощрять уверенность реа, что между Роаке и Аресом существует вражда. Один сын должен умереть, а другой станет презирать ее, но предатель будет уничтожен, а Акрас — отомщена.

Акрас вошла в отсек управления судном, некогда бывшем домом Реа.

— Уберите отсюда весь хлам беркали, — резко приказала она, — и стерилизуйте все остальное. — Два молодых воина отсалютовали кинжалами и начали стирать эмблемы беркали с пульта управления.

Глава 34

Стенная панель цвета слоновой кости была холодной, когда пальцы Тори нащупали выгравированный на ней розовый бутон. Прислонившись к стене, она посмотрела вверх на лестницу, ведущую к кабинету Бирка. Свет из верхнего окна мягко падал ей на лицо.

Дверь на лестничную клетку открылась.

— Вы превзошли мои ожидания, Мирель, — спокойно сказал Арес, подойдя к Тори. — Вы оправдываете вашу легенду. Я опасался иного, так как вы бездумно тратили здесь время, но теперь я понимаю, что у вас должна была быть веская причина. Что такого вам предложил Биркай, что могло соблазнить столь царственную женщину?

— Я не Мирель, а здесь я всего лишь платный ассистент.

Арес откинул капюшон плаща, но серебристо-черная грива лишь подчеркнула мертвенную бледность резких черт. Рубиновая звезда у горла походила на сверкающую каплю крови.

— А я — простой торговец! — рассмеялся Арес; в его темных глазах блеснуло презрение, а бледные кисти рук вновь проделали причудливый хватающий жест. — Нам с вами не нужно носить трусливые вежливые маски дураков-соли, которые сидят снаружи и притворяются, будто никакой катастрофы не произошло. Мы знаем, что ищем. Я уважаю вас, Мирель. Я читал все легенды о вас и знаю, насколько вы хитры.

— Но я вас не знаю, — отозвалась Тори, раздраженная постоянным использованием имени, которое она ненавидела, — и мне ничего не известно о цели вашего пребывания здесь.

— Моя цель — та же, что и ваша, и я добьюсь успеха. Лучше согласитесь стать моим союзником. Без меня вам не получить сокровища Биркая. Обдумайте мое предложение, Мирель.

«Сокровища Бирка?» — удивленно подумала Тори, но заставила себя улыбнуться Аресу, как будто поняла его.

— А как же ваш партнер Харроу? — спросила она. — Захочет ли он иметь меня в качестве союзника?

Быстрый треск испугал Тори, но она поняла, что Арес всего лишь хрустнул своими странно сочлененными пальцами.

— Я не признаю никакого партнерства. Тем более с таким слабым ничтожеством, как Харроу. Те, кого я выбираю, могут служить мне или испытать на себе мой гнев. Это зависит от них.

— Вы ожидаете, что я решу служить вам?

— Я ожидаю, что вы поймете: я достоин вас так же, как вы достойны меня. Такой баланс очень редок. Вместе мы могли бы достигнуть многого, и наша сила была бы подобной солнцу над этим жалким миром.

Арес ушел так же внезапно, как появился, и Тори облегченно вздохнула, а потом решительно поднялась по лестнице. Дверь в кабинет Бирка была открыта, и она вошла внутрь. В комнате царили чистота и порядок. Не осталось никаких следов смерти и насилия. В изумрудной вазе на лакированном столе стояли свежие розы.

Тори подошла к стене и отодвинула панель передатчика, но ниша была пуста. Только серебряная царапина напоминала о хранившемся здесь каком-то оборудовании. Тори начала методично обыскивать шкафы и выдвижные ящики. Аккуратно сложенные отчеты клиентам и графики поставки товара, портрет Сильвии в детском возрасте… Ничего неожиданного или неуместного.

Осторожно поглядывая на дверь, Тори постучала по стене ниже изображений роз и нажала на рисунок обоев в строго заданной последовательности. Стенной сейф открылся, узнав прикосновения ее пальцев. Тори вынула папки и быстро просмотрела их. Все основные контракты и патенты сохранились, но личные документы Бирка исчезли.

Тори вернула бумаги в сейф и быстро закрыла его. Скользнув к двери, она убедилась, что поблизости никого нет. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь — особенно ее инквизитор — спрашивал, почему она имеет доступ к сейфу Бирка. Конечно, Тори могла бы ответить, что Бирк никогда не использовал сейф для чего-либо ценного, но такое объяснение прозвучало бы неубедительно даже для нее самой. Она подозревала, что Бирк оказывал ей подобные знаки доверия с целью увеличить контроль над ней, но не была уверена в справедливости этого вывода.

Тори нахмурилась, пытаясь вспомнить какой-нибудь документ в сейфе, который мог представить ценность для кого-либо, кроме Бирка. Регистрации Сильвии и Калема, не поддающийся чтению брачный контракт и старые торговые лицензии, выданные за много спанов до того, как Бирк обосновался на Стромви, едва ли обладали подобной ценностью. Вся необходимая документация членов Консорциума имелась в файлах прили; к тому же эти документы теряли значение со смертью обладателя.

Тори повернулась к дверному косяку и осмотрела датчики системы безопасности. Она коснулась одного из темных кругов. Тот был холодным и, очевидно, бездействующим. Тори произвела тщательный осмотр комнаты, касаясь каждого углубления, но нигде не обнаружила ни тепла, ни вибрации, ни других указаний на деятельность. Вспомнив восторженные обещания торговца-джиусетси, она скорчила гримасу. Дорогая система безопасности оказалась полностью отключенной, а ведь только сам Бирк мог вывести ее из строя.

Спустившись вниз в широкий восточный коридор, Тори заметила Талию, выглянувшую с лестницы большего сегмента второго этажа. Женщина-деетари прощебетала что-то неразборчивое и быстро повернулась. Тори окликнула Талию и шагнула к ней, но Талия схватила пачку белья и поспешила наверх.

Увидев, что ее явно избегают, Тори позволила Талии уйти. Шанс, что Талия даст связное объяснение своему поведению, был настолько мал, что не стоил попытки преследования.

Талия никогда не обладала ясным практичным умом своей сестры Гисы. Хотя Талия всегда сама подавала еду Ходжам, Гиса постоянно исполняла обязанности наблюдателя. Тори предпочитала не задумываться о причинах отсутствия Гисы этим странным утром.

Обеспокоенная бегством Талии и решив не возвращаться в патио, Тори вышла на лестничную площадку и свернула за угол в соседнее большое крыло, где коллекция роз Ходжа составляла музей достижений Бирка. Фарфоровые копии самых удачных гибридов цвели под светящимися шарами, имитирующими голубоватый стромвийский солнечный свет. Золотые призовые флаги конкурсов Консорциума выглядели поникшими и печальными.